Ребята дело знали, и вскоре Ронни уже закреплялся на вершине скалы, как его напарник, который должен был подняться на вершину следом за ним, истошно закричал.

– А-а-а! – почти визжал он, повиснув на верёвке, которая была намертво завязана на талии Ронни.

Уперевшись ногами о каменный выступ, Де Гроте вытягивал своего товарища на вершину скалы, а тот умолял спустить его вниз, на землю, даже не пытаясь зацепиться за скалу.

Когда в руках человека находится жизнь другого человека, то все мысли концентрируются на одном: чётко соблюдать предписанную инструкцию.

Сантиметр за сантиметром Ронни тащил товарища по связке наверх, используя специальный приём, взятый у альпинистов. Солёный пот заливал его глаза, а он, как приговорённый, тянул верёвку на себя, раскачиваясь в такт её продвижению. Эти ритмичные раскачивания делали Де Гроте похожим на молящегося тибетского монаха. Захват каната, наклон вперёд, распрямление, перехват каната. Захват каната, наклон вперёд, распрямление, перехват каната. Через какое-то время из-за каменистого края скалы показалось бордово-красное лицо паникёра. Захват каната, наклон, распрямление, перехват каната, и опять захват, наклон, распрямление, перехват.

Как только несчастный выбрался на вершину горы, он тут же набросился на Де Гроте, пытаясь из него душу вытрясти.

– Ты что, ополоумел?.. Какого лешего!!! Да я тебя!.. Я тебя ведь умолял опустить меня… ты что, назло!!!

Оторопевший Ронни даже не сопротивлялся, когда руки спасённого солдата стали сжимать его шею.

Тут подбежал лейтенант. Он схватил обезумевшего солдата за шиворот и отбросил подальше от края пропасти.

– Эл-ла, отставить панику! Эдди, успокойся!.. Де Гроте спас тебе жизнь, он сделал всё, что положено было по инструкции. Дыши ровно, молодец, всё страшное позади.

После этого учения Эдди был переведён в другую часть для прохождения службы, но разве он был виноват, что смертельно боялся высоты? Может быть, он и не был виноват, но Ронни не мог принять само существование такого недуга, как страх перед высотой, а любая паника им расценивалась как проявление трусости, потому что страхи должны всегда быть под контролем человека.

Через шесть месяцев боевого обучения на погонах у Ронни, как и у его товарищей, красовалась золотая звезда. К этому времени юноша подошёл к своему новому рекорду – пятьдесят отжиманий от пола и пятьдесят подтягиваний на турнике, тридцать отжиманий одной правой рукой и тридцать – левой.

Для получения звания офицера команды специального назначения Ронни и его товарищам предстояло проявить своё мужество в парашютных прыжках с самолёта.

Прошло ещё десять месяцев обучения в школе десантников особого назначения. Ронни в числе десятерых уцелевших курсантов получил звание лейтенанта отряда «Паракомандо». На его рукаве были нашиты чёрный ромб с серебряной полосой и чёрный прямоугольник, эмблема парашютиста.

В день присвоения Ронни звания десантника «Паракомандо» его мама, Валентина, надев новое модное платье, сшитое собственноручно, с самого утра обходила своих подруг, которые уже не называли Ронни «недоученным коротышкой», а гордились знакомством с мамой офицера. По этому случаю во дворе семьи Де Гроте устроили праздничный ужин, куда были приглашены родные и знакомые семьи. После ужина довольный Альфонс угостил гостей и отца с тестем дорогими сигарами, а бабушка Мария без устали рассказывала истории из детства любимого внука.

После учёбы молодого Де Гроте перевели в воинскую часть, которая располагалась на берегу Северного моря.

В то послевоенное время не всё было так благополучно в мире, как об этом писали в газетах. Казалось, что общество, провозглашая мир, само желало войны. Конфликты вспыхивали по всей планете, и в борьбе за власть, за прибыль, за чьи-то амбиции применялось боевое оружие, и жертвами становились мирные граждане.

Выполняя боевые задания, Ронни видел воочию, как низко может пасть человек, совершая зверства, не присущие даже животным. Будучи свидетелем увиденного насилия, жестокости и беспощадности людей, ослеплённых жадностью и злобой, Ронни с горечью вспоминал божьи заповеди: «Не убий!», «Возлюби врага своего!» – и от этого ему становилось ещё горше.

Как можно любить насильников, убийц?

Любить тех, кто на куски изрубил тела добрейших монашек, служивших Господу в джунглях? Над ними надругались те, кому они служили, и только потому, что их некому было защитить! Почему Бог не спас тех, кто посвятил свою жизнь ему? Теперь Ронни был уверен, что зло надо остановить любой ценой, пусть силой и пусть жестоко, но остановить его надо во что бы то ни стало. Спасение людей, которые подвергаются опасности, – это его долг как офицера «Паракомандо». И Де Гроте не сомневался, что выполнит свой долг, даже ценой собственной жизни. Получалось, что божья заповедь «не убий» не действует в реальной жизни, тогда что говорить о других заповедях?

Скорее всего, заповеди Иисуса Христа существуют только для таких добрых людей, как его бабушка Мария. Сердце Де Гроте постепенно ожесточилось, а может быть, оно закалилось? Так или иначе, сам Ронни чувствовал себя взрослым и мудрым.

Его товарищи, молодые десантники, освоили эти уроки и были уверены, что зло можно победить, когда есть опыт боевых действий, есть решимость и сила, есть желание быть спасателем, и вопросами типа: что им предстоит делать после службы в армии, как жить в мирном обществе, кого спасать и от кого, а кто спасёт их самих – никто из них не задавался.

После боевых заданий Ронни стал получать увольнительные. Он был рад этим коротким отпускам. Иногда свободный субботний вечер он проводил не дома, а в компании своего друга Раймонда.

В то время Раймонд уже жил нормальной гражданской жизнью и преуспевал в бизнесе. За эти годы он организовал поставки нефти из Америки в Европу и имел неплохую прибыль.

Ронни и Раймонд встречались уже не в старом амбаре, а в поселковом кафе. Это было не то кафе за углом, о котором в те годы пела вся Фландрия в очень популярной песенке, где все посетители были равны между собой и довольны жизнью, где в дружеской беседе за кружкой пива решались мировые проблемы. Нет, это было другое кафе – кафе для преуспевающих деловых людей. Здесь заключались важные сделки и проводились деловые встречи.

– Раймонд, твои новые друзья напоминают больше мафиозную банду, чем перспективных деловых людей, – заметил Ронни другу, как только друзья уселись за свободный столик.

Время было вечернее, и многих устраивал вечер, проведённый за кружкой пива в кафе в компании друзей. Раймонд оглянулся по сторонам, кому-то помахал рукой и ничего не ответил на это замечание друга юности, а Ронни продолжал разговор с самим собой.

– По сравнению с твоим нынешним окружением «Бункерские крысы» выглядят теперь невинными овечками. Жалко, что банда распалась и все разошлись по домам. Что ты сам делаешь среди таких людей, Раймонд, ведь на их лицах написано: «Не стоять близко, вор и кусаюсь!» Эти пижоны тебя за сотню франков продадут и квиточек на зад прикрепят «продано».

– Ронни, перестань язвить, мой бизнес процветает, но ты прав, с такими ребятами надо держать ухо востро. Лучше давай поговорим о Лине. Эта молоденькая аптекарша – девушка хорошая и умная, но на неё глаз положил Каспер младший… Нет, за стойкой его брат, он хозяин кафе, а Каспер в кругу своих воротил сидит за столиком у бара. Каспер сам не имеет бизнес, но он имеет популярность у наших деловых людей, крышует мелких предпринимателей, так что лучше его не злить. Ронни, держись подальше от его девушки. Знаешь…

Раймонд, видимо, хотел ещё что-то сказать, но сделал вид, что оговорился.

– Да, я всё знаю, но Лина – славная девушка, с ней приятно проводить время. Жаль, что отпуск у меня короткий, а то бы твоему Касперу стали другие девушки нравиться.

Тут появилась та, о которой друзья только что говорили. Лина была девушкой независимой и цену себя знала. Она без приглашения уселась за столик к друзьям. Выглядела, словно сошла с обложки гламурного журнала, владела новой аптекой в центре посёлка, и её интерес к офицеру Де Гроте был неподдельный.