Произошел несчастный случай, и он попал в больницу. Он не стал вдаваться в подробности, но я, как ни странно, доверяла МидКвесту. Мы не встречались лицом к лицу, не общались вне моих потоков. Он знал, как я звучу, и смутно представлял, как я выгляжу, ведь для потоков я использовала иллюстрацию, а не камеру. Но у меня не было ничего, кроме его экранного имени. Несмотря на это, мне нужно было только его слово, и я была удовлетворена.

— Больше года зная его и не встречаясь, ты все еще проверяешь этого парня? — Селеста расстегнула молнию на моей сумке и бросила в мою сторону тонкую футболку.

— Мы же друзья.

— Нет, мы друзья, — она жестом показала между собой и мной. — Он знакомый по Интернету, который, вероятно, подлавливает тебя.

Я фыркнула.

— Мид меня не подлавливает.

— Извини, если мне трудно поверить парню из Интернета.

Я рассмеялась. Селеста была права — она всегда была права. Обычно я была более осторожна, вкладывая свое время в людей. Мне было нечего тратить. Я была безработной, осиротевшей студенткой колледжа, которая до сих пор жила бы в своей машине, если бы ее лучшая подруга не застала ее за попыткой использовать сухой шампунь для недельной завивки.

— Я согласна с одной мыслью этого парня, — сказала Селеста. — Тебе нужно расставить приоритеты. Хватит браться за такую дерьмовую работу, как эта. Ты же знаешь, что мы с родителями тебя поддержим.

Я легко улыбнулась. Семья Эйбл прикрывала меня. Она спасла меня от бездомного существования в течение последнего года. Предложили мне не только еду и кров, но и безопасное место, где я могла изучать такие увлечения, как стриминг. А в начале этой недели они предложили мне снять комнату в одном из своих домов недалеко от кампуса, чтобы я могла получить традиционный опыт обучения в колледже.

Футболка, которую я натянула через голову, испортила мои детские волосы, поэтому я натянула шапочку "Эйнштейн Арена", чтобы скрыть этот хаос.

— Я знаю, Селеста. Вы, ребята, были лучшими, и я вам за это благодарна.

— Так почему же ты так сильно себя нагружаешь?

Мне нужно было научиться стоять на своем. Без подачек. Без помощи. Если взросление с матерью и научило меня чему-то, так это тому, что в этом мире выживают люди, которые умеют делать все самостоятельно. Мне не всегда будет везти, и я не найду таких людей, как Эйблы. Люди не будут постоянно спасать меня. Я должна была научиться спасать себя сама.

Я, конечно, не стала говорить об этом Селесте. Я одарила ее своей фирменной широкой улыбкой и сказала:

— Ты же знаешь, я люблю сложные задачи. К тому же, это классная площадка. Я бесплатно увидела "Дисней на льду" и олимпийских фигуристов.

— Какой ценой? — Селеста подтолкнула мои испачканные блевотиной кроссовки своей собственной ярко-белой парой.

— Я также формирую характер и новые навыки.

В моей ситуации была и светлая сторона. Я всегда находила светлую сторону, потому что не могла позволить себе делать все наоборот. Я бы не добилась такого успеха, если бы делала все наоборот.

— Давай, — я закончила застегивать свою форменную рубашку. Она была мокрая и помятая, но ничего не поделаешь. — Я попрошу девушку, работающую в концессии, принести нам несколько мягких кренделей.

Селеста вздохнула, но последовала за ним.

— Я не могу отказаться от углеводов. Это противоречит моему моральному кодексу.

— Вот это дух, — подбодрила я и схватила швабру и ведро.

В разгар событий коридор, ведущий в кладовую, был малопосещаем. Поэтому, распахивая дверь, я не думала, что по ту сторону кто-то будет. Грохот и звук чьей-то ругани в мгновение ока опровергли мое предположение.

Я прикрыла рот, увидев двух парней, стоящих по ту сторону двери. Один из них согнулся, держась за нос. Другой, пытаясь сохранить прямое лицо, спрашивал своего друга, все ли с ним в порядке.

— О, Боже мой! — я протянула руку, но не дотронулась до парня.

Даже наклонившись, я могла сказать, что он такого же роста, как и я. Крепкие мышцы его рук контрастировали с мягкостью его тела. Его каштановые кудри доходили до ушей и закрывали лицо, пока он пытался прийти в себя после моей непреднамеренной атаки. Я увидела ярко-красный цвет на его руке, когда он, наконец, встал на ноги и откинул голову назад.

— Ты в порядке, мужик? — спросил друг. Он был стройнее, но такой же длинноногий, как и его товарищ. Кожа у него была русо-коричневая, а черные волосы подстрижены близко к голове.

— Я в порядке, — отрывисто сказал истекающий кровью парень, отмахиваясь от друга.

— Мне очень жаль, — я засуетилась, пытаясь найти что-нибудь, чем можно было бы протереть кровоточащий нос. — Здесь обычно не бывает людей.

— Так ты ходишь и вышибаешь двери? — спросил Кровоточащий Парень, глядя на меня с глубокомысленным хмурым видом.

Я нервно улыбнулась в ответ, пытаясь разрядить обстановку.

— Иногда забавно притвориться, что у меня геркулесова сила.

Он не выглядел веселым, но его друг усмехнулся и сказал:

— Не похоже, что тебе нужно притворяться. А мне кажется, что нужно.

Селеста протянула мне сумку, не сводя глаз с парней. Инстинктивно я шагнула ей навстречу. Моя ошибка не должна заставлять ее общаться с ними.

Я достала детскую салфетку и протянула ему.

— Вот.

Парень взглянул на нее, прежде чем перевести взгляд на меня. Я стояла на своем, изо всех сил стараясь не испугаться его темных глаз. На одной стороне его лица был шрам. Они давно зажили, оставив нежно-розовые линии, тянущиеся по бледной коже. Его челюсть сжималась, как это делают парни, когда сдерживаются или пытаются что-то скрыть. Мой желудок подпрыгнул от этого зрелища.

Он был горяч в том смысле, что "не знаю, почему этот образ тебе идет, но, черт возьми, идет". Обычно мне не нравились парни, которые не улыбались хотя бы раз в первые несколько минут общения. Поэтому для меня стало неожиданностью, что хмурый вид парня сделал его еще более привлекательным.

— Спасибо, — друг Кровоточащего Парня был тем, кто взял салфетку. — Извини за моего приятеля. Он не привык, чтобы его били не спортсмены. Синяк на самолюбии ему придется пережить.

Истекающий кровью парень выхватил салфетку у своего друга.

— Заткнись.

— Нам пора идти, — прошептала мне на ухо Селеста.

Ее голос дрожал. Я взяла ее за руку и сжала ее.

— Еще раз приношу свои искренние извинения, добрый сэр, — быстро проговорила я и потянула Селесту вперед. Парни, преграждавшие нам путь, посторонились, когда я проехал через них.

— Добрый сэр? — в голосе Кровоточащего парня слышалась растерянность. И, возможно, даже с оскорблением? Хм. Наверное, я бы тоже оскорбилась, если бы кто-то назвал меня тем, кем я не являюсь.

— В конце этого коридора есть аптечка, — я указала ему через плечо. — А если ты хочешь получить компенсацию за свои травмы, пожалуйста… обращайся к руководству. Или зайди в концессионный киоск в нерабочее время. Оттуда можешь связаться со мной.

— Мне не нужна никакая связь, — сказал он, и его голос соответствовал его мрачному выражению.

— Ну… — я приподняла брови, заметив, как от его глубокого голоса по моему телу прокатилась волна тепла. Ему не нужна была связь, но мое тело говорило мне, что нужна. — Полагаю, мы закончили.

— Да, — он говорил так пренебрежительно. Как будто он был начальником, а я его подчиненной. Несмотря на удивление и раздражение, я снова улыбнулась в его сторону и помахала рукой. — Приятного вам вечера.

— Вряд ли, — ответил он, не сводя с меня холодного взгляда. Похоже, что от сладости, которую я добавила в свой голос, у него разболелась голова еще сильнее, чем от двери.

Его друг рассмеялся и попытался сгладить ситуацию:

— Обязательно. Спасибо…

Затишье наступило потому, что он хотел узнать имя. И не только мое. Его взгляд остановился на все еще встревоженной и все еще избегающей зрительного контакта Селесте.

— Не за что, — сказала я, вместо того чтобы дать ему то, что он хотел.