Утром, как и договаривались, Дорен вместе с мужчиной отправился за помощью. О своеобразной ночной встрече он скрывать не стал, как и о том, что старик почти напрямую отказался принимать участие в их плане. Но Эргим на это лишь кивнул, ни капли не удивившись. И запланированный визит отменять не стал.

Когда они вышли на улицу. Дорен не мог не почувствовать, как по спине ползут неприятные мурашки. Вокруг абсолютно ничего не напоминало о вчерашней резне. Город жил обычной жизнью: люди спешили по своим делам, торговцы устанавливали свои лотки, дети сбивались в небольшие стайки для игр.

Момент «перезагрузки» юноша совершенно упустил, не было ни особых явлений, ни колебаний маны, просто в один момент, апокалиптическая картинка сменилась на идиллическую. При этом исчезли не только тела и кровь. Мусор, разрушение, пожары, все это рассеялось словно мираж. И если бы Дорен лично не был свидетелем вечерних событий, если б его сознание не парило над городом, созерцая истинные масштабы произошедшего, он бы никогда не поверил, что может существовать такая странная магия.

— Ты знаешь почему стадии Отречения называются именно так? — его размышления внезапно прервал Эргрим.

— Нет, — Дорен покачал головой.

— Поднимаясь по Ступеням смертный обретает силу. Отрицая Страсти, он видит дверь. Отрицая Плоть — находит замочную скважину. Отрицая Душу — становится ключом. Это путь к Вознесению. — Эргрим торжественно произнес слова, которые Дорен уже слышал от Шаи. — Как ты можешь догадаться, после седьмой ступени, мистик может перейти на стадию Отречения. В этой стадии существует три больших этапа — Отречение Страстей, Отречение Плоти и Отречение Души. И чтобы их преодолеть, требуется намного больше, чем банальное накопление силы. Сжимая ману, мы укрепляем себя, преобразуем собственные тела, и все для того, чтобы хотя бы немного подготовиться к тому, что нас ждет на этих трех этапах.

Дорен слушал с большим интересом. Хотя багаж его знаний был невероятно объемным, информаций о пути после седьмой звезды у него не было. А учитывая его необычной состояние, каждая крупица информации будет ему полезной. Вот только сам концепт этого этапа казался ему слишком уж замысловатым.

— Знаешь, когда маги впервые узнают о стадии Отречения, у них тоже возникает масса сомнений. — Эргрим слабо улыбнулся.

— Что? Я не сомневаюсь, — Дорен наморщил лоб, — просто пытаюсь понять, насколько буквально нужно воспринимать названия этапов.

— Буквальнее некуда, — улыбка Эргрима стала шире. — И в тоже время нет.

Юноша нахмурился. В прошлом он не раз и не два сталкивался с учениями в которых было слишком много философии и околомагических практик, сильно замедлявших изучение самой техники. И возможно, что империя, в которой раньше жили новые знакомые юноши распространяла именно такие знания.

— Не спеши судить, — Эргрим вздохнул, легко угадав то, о чем подумал юноша. — Я и сам терпеть не могу когда в магической теории слишком много пространных рассуждений, но Отречение — очень уж своеобразная стадия. Во-первых, можешь догадаться почему именно Отречение?

— Ммм, мы должны отказаться от чего-то, что сдерживает наш дальнейший рост? — после короткого размышления, Дорен предположил.

— Верно, — Эргрим кивнул. — И отказаться в самом буквальном смысле. Например, в Отречении Плоти, ты буквально должен уничтожить собственное тело, и создать новое. Отречение Души немного сложнее, но и там в конечном итоге, твоя душа пройдет через невероятные изменения. А вот Отречение Страстей, хоть и самый первый этап, но при этом и самый замысловатый. Его в двух словах не объяснишь… Но если совсем уж кратко, то мистику нужно найти в себе определяющую его жизнь черту или эмоцию, всецело принять её, а потом разорвать эту связь, полностью освобождаясь от её влияния.

— Честно говоря, звучит как-то… сомнительно, — Дорен покачал головой.

В его понимании, магия не обладала, да и не могла обладать хоть какой-либо разумной волей. Так какая может быть разница для чистой силы и энергии, о чем думает её пользователь? Освобождение от неких эмоций, чтобы стать сильнее? Юноше это показалось чем-то бесполезным. Наверняка, где-то существовал более понятный и логически обоснованный способ дальнейшего развития.

— Охотно верю, — Эргрима нисколько не задело то, что его слова подвергаются сомнению. — Это действительно звучит сомнительно. И чем больше ты изучаешь этапы Отречения, тем сомнительнее эта практика выглядит. Но у всего есть причины.

Задумавшись, юноша снова посмотрел на домик Мастера Зеркал. Серые, невыразительные стены, плотно закрытые ставни, старая поблекшая черепица на крыше, и почти нулевой энергетический фон. Самостоятельно он бы никогда не смог понять, что здесь жил могучий маг. И возможно, прямо сейчас старый мистик слушал их разговор. Эргрим сказал, что им придется стоять перед дверью до тех пор, пока маг сам не решит ответить или впустить их. Стучать в дверь было бесполезно, напротив, это лишь оскорбило бы старика. Но был шанс, что ожидание может затянуться до самого вечера или вообще ничего не даст. Так неужели, мистик с таким своеобразным характером тоже от чего-то отказывался? Как это работало?

— Насколько я знаю, после седьмой звезды… ступени, развитие мага не останавливается. — Дорен задумчиво произнес. — Даже без особых техник и новых стадий маг способен становиться сильнее. Да, это процесс чрезвычайно медленный и тяжелый, но явного потолка силы у мистиков нет. Ограничена лишь продолжительность жизни. Так может, Отречение не единственный путь? Какие нужны причины, чтобы отказываться от того, чего ты достиг, и менять свой характер в угоду сомнительной, по вашим же словам технике?

— Ты сам ответил на свой вопрос, — Эргрим чуть прищурился. — Маги могут накапливать силу, да. Но они смертны. А Отречение — это путь к бессмертию.

— Ты хочешь сказать, что маг, прошедший эти три этапа обретает вечную жизнь? — глаза юноши расширились.

— Это не зря называется Вознесением. Поэтому Вознесенные и считаются богами. Ведь что такое бог в понимании простых людей? Бессмертное и всемогущее существо. Но главная причина, по которой мистики должны проходить через такие опасные изменения заключается в том, что мы, в погоне за силой, вынуждены подражать настоящим высшим существам, — тон Эргрима стал торжественным. — Природным божествам.

— Природные божества? — Дорен задумчиво нахмурился. Его взаимодействие с сильнейшими мира сего было крайне ограничено, поэтому он мог только предполагать. — Ты про Высших Элементалей?

— Что такое элементаль? — Эргрим ответил вопросом на вопрос.

— Аномалия маны, — юноша пожал плечами. — В мире полно странных вещей.

— А что из себя представляют аномалии маны? — мужчина улыбнулся.

— Спроси что полегче, — Дорен негромко хмыкнул. — Даже если где-нибудь и когда-нибудь найдется гениальный маг способный досконально разобраться в природе маны, он вряд ли поделится этим открытием с миром.

— На моей родине считается, что аномалии маны — это защитная реакция миров на появление разумных, владеющих магией видов. Маги способны нанести миру страшные раны, вот он и защищается как может. Мана его защищает.

— Мана не обладает разумом, — юноша покачал головой.

— А я и не говорю про разум. Я называю это инстинктом самосохранения. У Скопления Миров нет интеллекта, но даже если бы и был, почему он должен быть похож на человеческий? У такого своеобразного организма отдельные миры –это его плоть и кровь. А мана — нервная система.

— Звучит слишком надуманно, — Дорен не опровергал слова Эргрима, но и не мог им вот так сходу поверить.

— Хотя прямых доказательств у меня нет, есть много свидетельств и косвенных фактов. Высшие Элементали рождаются в самых экстремальных условиях, — мужчина продолжил. — и в отличие от их младших собратьев, уже давно доказано, что их нельзя убить.

— Разве? — в голосе юноши по-прежнему звучало сомнение. — Насколько я знаю, они не непобедимы.