— Итак, Олли…. Ох, у тебя здесь радуга? Занятно, занятно. Эта Танг все-таки довольно сильная волшебница, ты не замечал? Стихийные всплески такой силы, учитывая, что она активно обучается и ежедневно использует свой магический резерв для заклинаний. Впрочем, сейчас не об этом. Давай-ка обсудим будущее академии. Во-первых, я возмущен… Олли? Что с тобой?

— Давай потом поговорим, после занятий.

— Послушай…

— Вечером, Бен, во имя всех святых!

За дверью раздались шаги, и я поспешно направилась вперед. Мне нужно на занятия, которые уже вот-вот должны начаться. Я едва не споткнулась, поняв, что сейчас мне предстоит сидеть на уроке по основам проклятий.

Который ведет ректор Стортон.

А я, разумеется, снова не подготовилась.

Ох, во имя святых и низвергнутых!

Впрочем, я надеялась, что у ректора Стортона хватит такта не замечать меня сегодня и впредь. Щеки горели, когда я подходила к двери кабинета, ушибленное вчера колено ныло и заставляло хромать, но до изящества походки мне не было никакого дела.

— Унни! — окликнул меня мужской голос, и я замерла.

Томас Морвель. Только его не хватало.

Замерев перед самым кабинетом, я обернулась.

— Все еще хочешь предложить мне стать твоей любовницей?

Я сжала руки в кулаки и принялась считать. Раз, два, три, четыре… Только бы не устроить потоп.

Томас приблизился ко мне. Одетый с иголочки, идеально причесанный, сияющий легкой аристократической улыбкой.

— Вообще-то, нет, не собирался.

От удивления я разжала кулаки и сбилась со счета.

— Что?

— На самом деле, у меня для тебя плохие новости, — произнес он, и идеальная улыбка поблекла.

— Какие? — опасливо спросила я.

— Боюсь, я увлечен другой женщиной. Мы должны расстаться, Уннер, и больше не сможем быть вместе.

Он заглянул мне в глаза.

— Ты разбил мне сердце. Возможно, мне придется бросится со скалы от тоски.

— Уннер! — ужаснулся Томас, хватая меня за руку.

Он что, поверил? Во имя всех святых. Он или крайне наивен, или крайне самовлюблен.

Возможно, и то, и другое.

— Уннер, не делай этого! Ты не должна так убиваться из-за меня! Я… останусь счастливым воспоминанием, которое ты будешь бережно хранить и думать обо мне, как о лучшем, что было в твоей жизни.

— Я безутешна, — с каменным лицом сообщила я. — Не старайся заглушить мою боль. Разве что… одно может утолить мою тоску.

— Что?

Томас взял меня за руки и приложился губами к тыльной стороне ладоней.

— Пожалуй, я почувствую себя лучше, если ты сообщишь мне имя своей избранницы.

— Ох, Уннер! Она не моя избранница.

— Избранник? — осторожно предположила я.

Всякое бывает.

— Побойся святых! — глаза Томаса испуганно расширились. — Она не моя избранница, потому что мы никогда не сможем быть вместе. Я… просто восхищаюсь ей. Издалека. Как человеком! И даже — почти как мужчиной. Она проплыла на корабле половину земли, посещала драконьи земли и была замужем за драконом, сражалась с пиратами, спасла от верной гибели найденного на пиратском корабле младенца, пережила сильнейший шторм, где погибла вся ее команда, а еще…

— Ты ее выдумал? — догадалась я.

— Разумеется, нет! Это мадам Кэри.

— Что? Ты шутишь? Мадам Кэри… — У меня в голове не укладывалось все то, что Томас о ней рассказал. Но это удивительно совпадало с тем, на что намекал призрак ректора Тернера. — Ты влюбился в мадам Кэри?

— Почему ты так удивляешься? Она ведь потрясающая! Просто о ней никто ничего не знает.

Я не нашлась, что на это ответить. В самом деле, о мадам Кэри никто ничего не знал точно, но… Томас?

Я вспомнила высокую и широкую фигуру мадам Кэри, ее растрепанные рыжие волосы и острый взгляд голубых глаз. Затем посмотрела на Томаса, по которому вздыхали все девушки в академии в перерывах между вздохами по ректору Стортону и профессору Янгу.

Бывает же.

И почему мадам Кэри тогда заперлась в подвалах академии?

— Но… как же…

Только сейчас я обратила внимание на то, что Томас до сих пор сжимает мои руки — и вырвалась из его хватки. На удивление, сделать это было достаточно легко.

В голове роилось множество мыслей, но по большей части я была удивлена и обрадована. Я понятия не имела, как себя проявляет моя русалочья часть и почему она так воздействует на некоторых мужчин. Но то, что Томас наконец оставит меня в покое — это отличные новости!

Хоть и неожиданные.

Суеверно хотелось сплюнуть через плечо, чтобы не сглазить. А еще очень хотелось иметь возможность разобраться в том, кто я такая и почему я попадаю в такие ситуации. До сих пор ни один мужчина, от которого я получала… навязчивое внимание, не оставлял меня в покое по своей воле — в деревне с этим приходилось разбираться старосте.

Может, дело в том, что Томас влюбился? Или в самой мадам Кэри?..

— Уннер, у меня будет к тебе просьба, — снова приблизился ко мне Томас и снова взял меня за руку.

Ну вот, сглазила.

— Мы могли бы стать друзьями? — спросил Томас, и я в восторге откликнулась:

— Конечно!

Кажется, это было слишком громко, мои слова эхом прокатились по коридору.

— Танг, Морвель, — прозвучало в нескольких шагах от нас, и я вздрогнула, отшатнувшись от Томаса. К нам стремительно приближался ректор Стортон в черной преподавательской мантии, края которой разлетались в стороны, как крылья ворона. — Прошу вас пройти в кабинет. Танг, приготовьтесь отвечать.

— Что?

— Проклятья, налагаемые с условием.

Я заморгала. Я ничего о них не знала! Совершенно. Кажется, это было домашним заданием к сегодняшнему дню.

— Я не готова, сэр.

Вчерашний вечер, мягко говоря, не располагал к тому, чтобы учиться. Мне вспомнились руки Ходжа, его мокрые липкие губы, собственные страх и отвращение, и я вздрогнула.

— Вы не готовы? — спросил он ледяным тоном.

— Да. Вчера я не смогла подготовиться, но к следующему занятию обязательно все выучу.

— Боюсь, меня это не волнует. Если в своем напряженном графике вы можете выкроить время для того, чтобы миловаться с мужчинами, но не можете найти час, чтобы подготовиться к занятию, то в академии вам делать нечего. Это не дом терпимости.

Да как он смеет!

— Ректор Стортон…

— Прошу к доске, Танг.

Ректор Стортон распахнул передо мной дверь кабинета и издевательски склонил голову в намеке на поклон.

Томас Морвель, стоящий рядом, был бледным, на лице его читалось сочувствие.

— Я как-то невнятно выражаюсь, Танг? Возможно, стоит попросить мистера Морвеля повторить мои слова, чтобы вы услышали?

— Благодарю, ректор Стортон, я вас прекрасно слышу. Жаль только, что вы всегда слышите только себя.

— Танг!

Решив ничего не отвечать и гордо вздернув подбородок, я прошла в кабинет. Глаза адептов, которые уже сидели на своих местах, тут же впились в меня. Я улыбнулась Ирме и сцепила руки за спиной, встав возле преподавательского стола.

Что ж. Если меня сегодня исключат — то уйду я с гордо поднятой головой.

— Отлично, — ректор Стортон вошел в кабинет и захлопнул дверь. Обвел взглядом адептов и заговорил: — Как вы уже знаете, сегодня мы будем разбирать проклятья, налагаемые с условием. Вашим домашним заданием было прочитать параграфы с двадцатого по двадцать шестой и выписать непонятные моменты, чтобы мы смогли разобрать их на уроке. Танг начнет. Итак?

— Итак? — эхом повторила я, поворачиваясь к ректору Стортону.

— Что в учебнике было вам не понятно?

— Боюсь, я во всем разобралась, ректор Стортон.

— Вот как. Что ж, начнем с простого. Что такое проклятья, налагаемые с условием?

Он шутит? Как будто кто-то этого не знает.

— Это тип проклятий, которые действуют на объект не сразу, а только в том случае, если выполняются определенные условия.

— Приведите пример.

Я задумалась и с трудом смогла припомнить то, что написано в учебнике.