Я встала под душ, и он последовал за мной, пристроившись сзади. Я повернулась, и он отступил под струю, когда я толкнула его в грудь. На данный момент он позволял мне вести, но то, как его пальцы забегали по бокам, как быстрее вздымалась и опускалась его грудь, как усилился голод в его глазах, сказало мне, что он был близок к краю. Киллиану нравился контроль, и теперь он потакал мне, но ненадолго.

Я дочиста отмыла его, пробираясь по его мускулистому телу, намыливая его и ополаскивая. Он жадно наблюдал за мной, как хищник, которым он и был, ожидая, что я сделаю дальше. Моя киска была горячей и ноющей. Я была такой мокрой, но не упала на колени, как хотела, нет, я выключила душ и вышла. Киллиан прерывисто вздохнул, но сделала то же самое, по-прежнему позволяя мне вести, по-прежнему предпочитая следовать. Порез на его руке снова кровоточил, и я достала из косметички пластырь, сорвала обертку, затем взяла его руку, вытерла ее и заклеила порез.

Он посмотрел на него, потом на меня, и его губы скривились, обнажив зубы.

— Гоночные машины?

— Я купила их для Томми.

Он кивнул.

— Ты накормила меня, вымыла, обработала мои раны. — Он взял меня за подбородок рукой, его большой палец надавил на мою нижнюю губу, и мой язык высунулся сам по себе, коснувшись кончика. Он издал тот же грубый, одобрительный звук, который издавал, когда ел свой ужин, затем прижался лицом к изгибу моей шеи и к моему уху. — Теперь ты позволишь своему мужу позаботиться о тебе, моя маленькая сказочная принцесса? — Затем он схватил мое полотенце и потянул, и оно упало на пол.

Прохладный воздух коснулся моих сосков, и они напряглись еще сильнее.

— Что, если я еще не закончила заботиться о тебе?

— Я весь твой, — прохрипел он.

Я прижала руку к его груди, и он попятился в спальню. Я продолжала продвигаться вперед, пока мы не достигли кровати, затем толкнула его еще раз. Он понял намек и откинулся на спинку кровати, наблюдая за мной полуприкрытыми глазами.

— Ты собираешься прокатиться на мне, любимая?

Мы этого еще не делали, а это именно то, что я планировала сделать.

— Да. — Мои бедра были скользкими. Я отчаянно хотела почувствовать его внутри себя, но не торопилась, любуясь им. Его тело было абсолютным совершенством. — Ты прекрасен, — сказала я, не в силах сдержаться. — Каждый дюйм тебя.

Дерзкая ухмылка сползла с его лица.

— Вчера ты был честен со мной. Ты ничего от меня не скрываешь, и я хочу отдать тебе должное и в этом. — Я позволяю своему взгляду скользнуть по нему.

— Да? И что ты видишь, София, когда смотришь на меня? — Его слова прозвучали низким рокотом, а мышцы живота напряглись, как будто он готовился к удару.

Несмотря на все, что я сделала и сказала, он все еще ожидал, что я назову его монстром, убийцей, нанесу ему какой-нибудь удар, но теперь я видела больше, гораздо больше.

— У тебя большие и сильные руки. Я знаю, на что они способны, что они сделали, но это не имеет значения, мне все равно, потому что я жажду постоянно ощущать их на себе. — Я забралась в кровать, оседлав его бедра. Его грудь вздымалась. — Я должна бояться тебя, но я не боюсь, больше нет. Ты преследовал меня, ты вломился в мою квартиру и наблюдал, как я сплю, ты заставил меня стать твоей женой. — Его взгляд потемнел. — Я должна планировать свой побег, но вместо этого я лежу без сна, слушая, когда ты вернешься домой, изнывая от желания, чтобы ты снова прикоснулся ко мне этими грубыми руками, которые могут быть жестокими и безжалостными, но я знаю, что они никогда не будут такими по отношению ко мне. — Я взяла его болезненно твердый член в свои руки и погладила. — Здесь, с тобой, я чувствую себя в большей безопасности, чем когда-либо за всю свою жизнь.

— София, — прорычал он.

— Я не хочу лжи, Киллиан. Я не хочу Дина. Я хочу тебя.

Его пальцы впились в мою плоть, каждый мускул напрягся подо мной.

Он был на грани срыва, и я хотела этого, я хотела подтолкнуть его к краю.

— Я люблю этот член, — прошептала я. — Он такой длинный и толстый и так хорошо наполняет меня. Я рада, что ты первый мужчина, которому я позволила трахнуть себя…

— Единственный мужчина, — почти прорычал он. — Я единственный мужчина, который когда-либо узнает, каково это — быть внутри твоей идеальной, маленькой тугой щелки, София. Скажи это.

— Ты единственный мужчина, — сказала я и снова погладила его. Может быть, это было неправильно, я была не права, желая этого, желая его, но я хотела. Он был всем, чего я хотела.

Теперь он дышал так тяжело, что его грудь и живот, бедра стали твердыми, как скала. Я переместила свое тело выше и покачала бедрами, проводя своей киской вверх по его твердой длине, затем обратно, но не принимая его внутрь, дразня еще больше.

— София, — снова прорычал он.

— Что? — Я прикусила губу и потерлась своей влагой о нижнюю часть его члена. — Тебе это не нравится?

Теперь в его глазах был не просто гром, он был на грани того, чтобы проглотить меня.

— Трахни меня, любимая, — прорычал он.

— Нет, — сказала я, играя с монстром.

Зачем ты его испытываешь?

Потому что я влюблялась в него, несмотря на все причины, по которым не должна была, и мне нужно было узнать эту часть его близко и лично. Мне нужно, чтобы он показал мне монстра.

Он схватил меня за бедра и попытался приподнять, чтобы войти внутрь. Я оттолкнулась и покачала головой.

— Впусти меня, София.

— Пока нет.

Его глаза загорелись, ликующая угроза преобразила черты его лица. Каким-то образом он понял, что я делаю. Теперь я была тем, кто тяжело дышал в предвкушении, в то время как нервы бешено колотились у меня в животе.

Я скользнула своей киской вдоль его члена, покачивая бедрами, затем еще раз назад.

Киллиан вскочил, подхватил меня под мышки и встал. Я вскрикнула от неожиданности. В два шага он прижал меня спиной к стене, держа на руках, как куклу. Он обхватил руками мои колени, так что я была почти согнута пополам, мои ноги широко раздвинуты, затем он насадил меня на свой член, входя в меня.

Из меня вырвался крик.

Он прикусил мою челюсть.

— Ты хочешь, чтобы я потерял контроль, ты получишь это. — Он резко подался бедрами вперед. — Ты хотела познакомиться с чудовищем из этой долбаной сказки «Спящая красавица»? Ну, вот и он.

Он видел меня насквозь.

Он крепче прижал меня к стене и трахал с большей силой, его член, твердый как сталь, наполнял меня снова и снова.

— Я никогда не причиню тебе боль, София, как бы сильно ты на меня ни давила. С того момента, как я увидел тебя, ты была моей. — Он взял мое лицо в ладони, не позволяя отвести взгляд, его глаза впились в мои. — Ты — единственное, ради чего я готов умереть в этом мире, понимаешь? — Он вытянулся почти до конца и врезался обратно, сотрясая мое тело.

Я выла, мои ноги дрожали. Это было слишком, но выхода не было. Я была в его власти, и, боже, я хотела этого. Я жаждала, чтобы меня контролировало, грубо обращалось, трахало, лелеяло это дикое существо — этот мужчина, способный на все, но знающий, что я была исключением. Я вцепилась ему в спину, желая большего и ужасаясь огромному чувству внутри меня.

Киллиан был яростной бурей, и я едва держалась, но боялась, что если буду цепляться слишком крепко, он выбросит меня, как и всех остальных.

— Не отпускай меня, — всхлипнула я.

— Никогда, — прорычал он.

Я не переживу этого, не потеряю его. Теперь я это знала. Это чувство внутри меня было слишком сильным. Это было жестоко, непримиримо и неправильно, но так невероятно правильно. Мы были правы вместе.

— Что бы ни случилось, пообещай мне, что ты никогда не отпустишь меня, — повторила я снова, потому что я выходила из-под контроля, мои чувства, мои страхи были такими грубыми и обнаженными, и их было невозможно скрыть.

Он оторвал меня от стены и отнес нас к кровати, упав на спину и увлекая меня за собой. Он все еще был внутри меня, и я вцепилась когтями в его грудь, прижимаясь к нему, трахая его, заявляя на него права, как он обладал мной.