Теор оглянулся. Начальница Моро уже успела выйти из морга, так что, очевидно, допрос предстояло вести самому Хамелеону, который, несмотря на решительный вид, явно побледнел.

«Ты так и не разобрался с этим? Мы же Ткача победили, а это — просто память, не более».

«Ткач был вполне себе живым вообще-то. Ну в смысле — материальным. И вообще — не отвлекай».

Теор усмехнулся. Вильгельм рассказывал, что как-то в детстве залез в подвал к спиру, и был вынужден сидеть там всю ночь из-за закрывшейся двери. С тех пор к призракам он относился нервно, но на любые предложения помочь ментально отвечал неизменным отказом, уверяя, что у него все под контролем.

Что ж, хочет мучиться — пускай.

Начал допрос Моро с привычного установления личности. Формальность, но формальность необходимая — бывало и так, что с идентификацией тела ошиблись, или из-за неправильно ритуала поднятый Слепок принадлежал вовсе не тому, кого с кем нужно было поговорить.

— Ты занимался производствам эйлитонита? — задал первый вопрос по существу Хамелеон.

Теор качнул головой, понимая, что Моро ошибся. Название газу дал архимаг-алхимик, и едва ли вылетевший из школы житель Нижнего это название знал.

Так и оказалось — Отпечаток вопрос проигнорировал.

— Ты делал газ?

Вновь ноль реакции.

Теор заметил, что Моро, чувствовавший себя явно не в своей тарелке, растерялся, и решил спросить сам:

— Ты занимался алхимией в последний год?

— Нет.

Ответ заставил Теора задуматься. Моро сжал кулаки.

— Он не может врать, так? Значит, твой Дар что-то напутал, и…

Теор поднял руку. У менталиста была одна идея…

— Ты продавал Дару Сатору стимуляторы ре Гитара?

Молчание.

Менталист нахмурился. Металла заставили об этом забыть? Едва ли кто-то бы стал внедрять ложные мысли в голову боевика, а значит…

Моро все-таки справился с эмоциями, и, явно поняв идею Теора, сам задал свой вопрос:

— Ты передавал Дару Сатору что-то?

— Да.

— Это «что-то» было в бутылках или флаконах?

— Да.

— Ты передавал Дару Сатору бутылки или флаконы в течении последних семи дней?

— Да.

— Курьер, значит, — протянул Моро, — просто курьер. И ничего особо не знает. Откуда ты брал то, что передавал Дару?

— Мастер оставлял в условленном месте.

— Мастер — это кто?

Молчание.

Моро ругнулся.

— Простой же вопрос! Ладно, хорошо… Ты знаешь имя Мастера?

Молчание.

— Что ты знаешь о Мастере?

Слепок открыл было рот — но почти тут же утратил стабильность, начав таять. Де Кресси вытянул руки, что-то прошептал — и символы вокруг тела вспыхнули ярче прежнего. Слепок завис на месте, вновь почти такой же, как и прежде, разве что чуть-чуть более бледный.

— Слишком общий вопрос о том, о чем его заставляли забыть еще при жизни. Спрашивайте конкретнее.

Моро в очередной раз ругнулся.

— Ты встречался с Мастером?

— Да.

— Как он выглядел?

— В маске. Всегда. Средний рост, в мантии и перчатках.

Моро выругался еще раз. Теор понимал, почему — далеко не все преступники выбирали скрывать лицо и фигуру даже перед курьером из Нижнего.

— Он платил тебе?

— Да.

Теор жестом попросил друга прерваться и спросил сам:

— Ты говорил с Даром Сатором о том, чтобы уехать в Кантон?

— Да.

— Ты собирался уехать?

— Нет.

— Тогда зачем говорил?

— Мастер попросил.

«Зачем?» — удивился Моро.

«Видимо, чтобы кто-то другой решил, что наш дорогой Металл спутался с горцами» — ничего другого Теору на ум не приходило.

Моро мысленно ругнулся. И уточнил у слепка:

— Ты отдавал бутылки и брал деньги только у Дар Сатора?

Молчание.

— Назови тех, кому еще ты отдавал бутылки и у кого брал деньги?

— Сентшень ла Терат, Мирена те Криант, Алаит, Барри Отан, Фана, ле Играт…

Отпечаток все говорил и говорил. Теор с трудом подавил желание выругаться громче Хамелеона. Судя по всему, этот Металл не просто продавал Дар Сатору по старой дружбе запрещенные стимуляторы и «Полет Разума», а был частью сети по распространению самой разной запрещенной алхимии. Вроде как знакомых фамилий Слепок не назвал… Но от этого было не сильно легче.

Моро хмурился.

— Как ты их находил?

— Знал. Знал знакомых. Знал знакомых знакомых.

Теор нахмурился. Что-то не сходилось. Совершенно точно не сходилось…

— Ты предлагал им что-то конкретное?

Молчание. Значит — нет…

— Ты знал, что им нужно?

Вновь молчание.

Теор и Моро переглянулись. Менталист выразил явно пришедшую не только ему в голову мысль:

— Если он ничего не соображает в алхимии, и просто предлагал всем вокруг купить что-то, что ему доставал Мастер — то откуда этот Мастер мог знать, что понадобится покупателям, и иметь это на руках? Некоторые составы варятся месяцами! У нас в городе нет ни одной алхимической лаборатории, где варили бы абсолютно все!

— Как ты передавал заказы Мастеру? — спросил Моро.

Слепок вновь молчал.

Теор видел, что руны вокруг тела начали гаснуть, и, прокрутив перед глазами воспоминания Дара, обратился к Слепку:

— Ты давал тем, кому отвозил бутылки, связные пластины-артефакты от Мастера?

— Да.

— У тебя была такая же?

— Да.

— И где она?

Слепок дернулся — и вновь начал утрачивать стабильность. Де Кресси вытянул руку, пытаясь удержать его в реальности — но лишь замедлил процесс распада и так не совсем четкого спирита.

— Чьи бутылки были в рюкзаке? — выпалил Теор.

— Мои! — перед тем как исчезнуть, прошелестел Слепок.

Теору казалось, что в словах мертвого, по сути, куска информации было торжество.

Круг потух. Слепок распался без следа.

— Его больше не вызвать, так? — уточнил Моро у де Кресси.

— Увы.

Теор вздохнул про себя. Энерго-информационные контуры, которыми по сути и являлись Слепки, не существовали бесконечно, и чем чаще с ними взаимодействовали, тем быстрее они утрачивали целостность. А этот и так был не слишком целым с самого начала.

Моро скрестил руки на груди.

— И что мы имеем? Наш Металл — просто курьер, и, к тому же, судя по всему — уже ненужный курьер. Даже удивительно, что его не отправили на тот свет сразу после того, как надобность в его услугах отпала.

— Думаю, отправили, — задумчиво произнес Теор, восстанавливая в памяти визит в Нижний Квартал, — просто мы немного ускорили процесс.

— Что? Думаешь, он должен был свой рюкзак кому-то на голову сбросить?

— Или так — или кто-нибудь издалека разбил бы тару.

— Ну, знаешь…

Теор хмыкнул.

— Мне тут недавно де Авар целую лекцию прочитал насчет того, насколько опасно хранить в, заметь, специальной алхимической посуде, зачарованной и от разбивания, и от много еще чего, этот самый газ. Что перевозить его в дилижансе было идиотизм, и все прочее. А у нас есть тот, кто добывал любые, кажется, зелья и препараты — и он случайно отдал емкость с газом вылетевшему из школы курьеру, который ее просто в рюкзак сунул? Очень смешно. Наверняка Мастер или что-то внушил, или рассчитывал попросить прийти с этим газом на встречу куда-нибудь, или и вовсе была какая-то договоренность, о которой мы просто еще не узнали.

Моро помрачнел.

— Еще жертвенных агнцев с рюкзаками, в которых эта летучая дрянь, нам не хватало. Ладно, надо отрабатывать список. Уверен, что часть его сидит у нас или у полицаев в камерах за противодействие следствию в Нижнем, но часть наверняка приличные люди. Надо понять, что именно им доставал Металл, тогда сумеем понять, какие условия были на производстве и где искать этого Мастера.

— Давай, — согласился Теор, — только я поищу с другой стороны, согласен?

— Что ты задумал?

— Поговорить с де Аваром, — прямо ответил менталист, — скорее всего мы имеем дело или с ним самим, или с кем-то из его подчиненных.

— Что? Ты спятил?

Теор покачал головой. Как не хотелось ему верить в возможность предательства, одно было очевидным: ни один алхимик не может достать совершенно любой состав. Ни один. Если только у него нет полномочий просто прийти и взять нужное из уже готовых образцов.