Альба кивнула и следом за менталистом вышла из лаборатории.

В голове было как-то пусто. Вокруг шла нормальная, привычная жизнь. Вагнер вон вместе с каким-то немолодым мужчиной как-то оказался на красном факультете… Хотя, как запоздало догадалась Альба — он, скорее всего, и был тем алхимиком, который должен работать с этим газом.

Что-то подобное она чувствовала тогда, когда вернулась в ГАРХ после неслучившегося полета в пропасть. Но тогда все-таки вокруг был чужой университет, чужая земля, чужие люди, и она и так настороженно ко всему относилась. Здесь и сейчас это было место, к которому она привыкла, которое считала безопасным…

Альба глубоко вздохнула и постаралась пропустить через себя страх. Не отогнать, не запереть в разуме, а позволить ему быть, но не отвлекать от всего остального. Нужно сосредоточиться на том, что не пугает. На твердой опоре под ногами, на движении вперед, на тепле летнего солнца, на слабом, но приносящем прохладу ветре, на пении птиц…

С каждым шагом дышать становилось легче. Страх не исчез, но перестал заполонять собой все.

Теор не вмешивался, но Альба запоздало сообразила, что менталист следит за ней, так не разорвав контакт. Стало как-то даже неловко, и Пришедшая сама разорвала связь, пусть и существование контакта несколько успокаивало.

В кабинете у менталиста обнаружился висл, тут же принявшийся с громким мурчанием тереться о ноги Альбы.

— Садись, — Теор кивком головы указал на стул и принялся греметь чашками, готовя чай.

Привычно-жесткий стул как-то примирял с действительностью. Ну или тяжесть мурчащего Хамла, который по ментальной связи передавал что-то неясно-теплое, действовала… Но, так или иначе, страх отступил окончательно.

И что вот она, в самом деле? Ничего в целом и не случилось.

Менталист поставил перед Альбой чашку. Выглядел он совершенно спокойным, но пришедшая за пять лет достаточно изучила наставника, чтобы видеть его тревогу. Как бы то ни было, Теор явно не считал все глупым розыгрышем.

— Вы что-то знали? — прямо спросила Альба, не видя причин ходить вокруг да около.

Ее не посвящали в детали расследования деятельности Нетара и Гелефа. Опросили несколько раз — и все. Впрочем, оно и понятно — Альба ведь просто студентка, пусть и магистратуры. Да, она вывела Нетара на чистую воду и не дала Гелефу провернуть его план… Но она не была следователем и вот это все. Было обидно, но совершенно понятно.

А вот наставник, кажется, что-то подобное предчувствовал.

Менталист словно в ответ на ее мысли покачал головой.

— Ничего. Кроме того, что некоторые радикалы из Кантона наверняка узнали, кто стоит за провалом их операции, и могут непонятно что с этим знанием делать. Но никаких шевелений в твой или еще чей-нибудь адрес не было, и я решил, что у них есть цели покрупнее, но, скорее всего, ошибся.

— Вы не думаете, что это мог быть розыгрыш, так?

Альба не сводила глаз с Теора. Куб ведь должен был показать ему модель происходящего, наверняка и считать какие-то характеристики вырвавшегося из конверта. Да и записка…

— Давай пока не будем делать поспешных выводов, — предложил менталист, — и дождемся того, что скажут алхимики. А то, быть может, выяснится, что это действительно чья-то жестокая шутка.

— Но вы в это не верите.

В этот раз Теор отозвался не сразу. Некоторое время он молча сидел, сцепив руки в замок, и не то изучал греющую о чашку ладони Альбу, не то с кем-то общался, не то думал о чем-то своем. Но потом все же отозвался:

— Нет. Текст записки слишком в их стиле. Возможно, конечно, что кто-то просто решил зачем-то напугать тебя…

Альба кривовато улыбнулась.

— Тогда он сильно просчитался. Я понятия не имею, что это за «Истинный путь» и почему я, если речь обо мне, «Ложный Вестник». Встреться мне такая записка просто так, то выбросила бы ее в мусор.

— И хорошо, что тебе не доводилось встречаться с подобным. Надеюсь, я ошибаюсь, и эти фанатики не протянули свои руки в наши земли. Но, увы, руки у них длинные, и в Кантоне их, по понятным причинам, прикармливают.

Альба прикусила губу.

— Кто они? Я так понимаю, что часть кантонцев хочет возродить старую Империю, но я тут при чем? Да, так вышло, что я помешала их агентам, но смысл мне мстить? Об этой истории даже никто не знает, чтобы эта месть была, ну, резонансной.

— Кому надо — тот знает. А говоря о мотивах… Видишь ли — если бы речь шла о простых оппозиционерах, то едва ли бы кто-то стал бы что-то предпринимать. Новым их планам ты не угрожаешь, а мстить за старые дорого и хлопотно. Но если в Магистрат пробрались Сыны Истины, или противники короля Кантона просто используют их, то твое происхождение могло поставить тебя под удар.

Альба вздохнула. Она смирилась с тем, что большая часть окружающих, узнавая о том, кто она, начинали или бояться, или восхищаться. Даже не ей, а каким-то образом в своей голове. Но убить еще до этого не пытались.

— Получается, что речь идет о каком-то движении или секте?

Менталист кивнул.

— Думаю, «секта» подойдет. Ну или церковь. Или идеология… Называй как хочешь. Сейчас они, благо, довольно немногочисленны. Не только потому, что их уничтожают все здравомыслящие маги, но и потому, что их уничтожают и Охотники, которым Сыны частенько мешают.

Альба усмехнулась.

— Что — портят таких как я немедленным убийством?

На удивление менталист кивнул.

— Сыны Истины почитают одного из Пришедших, Арана Тара, который жил два века назад, и считают, что его устами говорила сама магия. Начисто игнорируя тот факт, что Тар был менталистом и очень хорошо умел убеждать, но при этом сам не мог похвастаться душевным здоровьем. Если будет желание — дам почитать его биографию. Не вся его история известна целиком, но, судя по всему, он погиб в каком-то из миров, где было велико влияние церковников, и, оказавшись здесь и получив магию, скажем так, стал весьма эксцентричным. Он уверял, что видел само Воплощение Магии, а позже — что он сам им является, а все Пришедшие до него и после — самозванцы. Сам именовал себя Истинным Вестником, вербовал людей, восхвалял себя. Пока он проповедовал изучение магии и применение ее во благо всех, с ним мирились. Но очень быстро часть его последователей начала выступать за большую власть магов и за, скажем так, разделение по признаку одаренности. Наши предки веками вынуждены были действовать сообща и плечом к плечу воевать против нелюдей, которые легко уничтожали магов, если их не защищали остальные соратники, а вот Тар провозгласил, что приближается Эра Расцвета Магии, и он пришел «подготовить мир к переменам».

Альба не сдержала смешка. Менталист поднял бровь, и Пришедшая озвучила свою мысль:

— На моей родине нет магии, но иногда про нее писали в книгах. И некоторые как раз боялись, что те, у кого сил и возможностей больше, просто подомнут под себя остальных.

Волан-де-Морт и вот это все…

— Это понятные опасения, — кивнул наставник. — Как и понятно желание некоторых людей быть выше других. В итоге тогдашний король Алисии устал терпеть Тара и его последователей и запретил их деятельность. Они ушли в подполье, а Аран провозгласил короля «Противником Истины». Истиной Тар в своих речах и трудах чаще всего называл магию, равняя эти два понятия. Нетрудно догадаться, что королю это совсем не понравилось. В итоге Тара поймали и приговорили к казни, но благодаря помощи соратников Аран с остатками своих людей бежал в Кантон. Он продолжал проповедовать и заодно усиленно восхвалял Магистрат. Рассказывал, что желание Магии — восстановить старую Империю во главе с магами — победителями нелюдей. В итоге и тамошним королям это все надоело, особенно если учесть, что королевская власть в Кантоне все время борется с Магистратом за влияние, и Тара повесили, его труды изъяли, а организацию распустили. Но, увы, идею просто так не уничтожишь. К тому же Аран не был глупцом. Он демонстрировал всем желающим ментальные умения, которые выдавал за силы Воплощения Истины, и доказывал необходимость «всех других, кто утверждает, что его привела в наш благословленный мир магия, считать Ложными Вестниками, посланными врагами рода людского чтобы сбить нас с Истинного Пути».