На этом наша встреча заканчивается, но эти несколько минут переворачивают в моей жизни многое. Домой я ухожу в странном состоянии и нахожусь в растрепанных чувствах. А когда захожу в пустую квартиру, понимаю, что мне срочно нужно менять свою жизнь. Впустить в нее новых людей и новые увлечения.

Я беру с комода флаер, который лежит там уже неделю.

Танцы. Как раз в моем доме.

Что ж. Почему бы и нет?

Когда Гордей привозит Диму из детского сада, я чувствую умиротворение. Принятое решение наполняет меня воодушевлением, и я стараюсь не смотреть на бывшего мужа. Не покидает ощущение, что я делаю что-то неправильное, и мне это не нравится.

— Можно вас проводить до дома, София?

Леонид, мой партнер по танцам, выходит из студии следом за мной. Я не спешу и спокойно вдыхаю свежий после дождя воздух и чувствую, как по моему телу разливается энергия. Усталость от работы как рукой снимает, и это, что я ищу в танцах.

— Я недалеко живу, Леонид, так что не стоит, — уже в который раз отвечаю я.

Вижу, что нравлюсь ему, но взаимностью ответить не могу.

Старше меня на десять лет, он обладает привлекательной внешностью.

Нордический блондин с голубыми глазами в самом расцвете сил, он является объектом интереса для всех женщин, посещающих танцы, и мне вообще кажется, что многие ходят лишь из-за него. Но с тех пор, как несколько недель назад появилась я, он предпочитает танцевать преимущественно со мной.

Конечно, из-за нехватки мужчин, он уделяет внимание и другим партнершам, и в такие моменты я могу расслабиться, зная, что на расстоянии флиртовать со мной он не решится.

Несмотря на мои частые отказы, он не видит препятствий и из раза в раз предлагает меня проводить после танцев.

— А меня не проводите, Леонид? Так темно, да и говорят, тут маньяк завелся, — вдруг раздается голос Виолетты, тридцатилетней слегка полноватой девушки, которую, впрочем, лишний вес совсем не портит.

— Маньяк? — настороженно спрашиваю я и оглядываюсь по сторонам.

— Вы же вроде недалеко живете, — с недоумением в это же время отвечает Виолетте Леонид.

— Мы с Соней в соседних подъездах живем, — кивает она и слегка морщится, понимая, что ей дали от ворот поворот.

— Ну тогда я вас обоих провожу, — сразу же меняется в лице Леонид и улыбается, поблескивая довольным взглядом.

Виолетта сразу же подхватывает меня под руку так, чтобы она была посередине, между мной и Леонидом, и меня такой расклад весьма устраивает. Пусть окучивает своего Лёнечку, на которого глаз положила еще год назад, а я побуду пятым колесом в телеге.

Поскольку мы с ней и правда живем недалеко, идти тут совсем нечего. Только за угол повернуть, и вот уже первый подъезд, в котором квартира Виолетты.

— Леонид, может, на чашечку чая зайдете? На улице холодно, вам бы не мешало согреться, вы ведь далеко живете.

— Спасибо, но я спешу, — холодно отвечает он ей, а затем вдруг нагло берет меня под руку и тащит дальше. — Провожу Софию до квартиры и закажу себе такси, так что не переживайте, Виола.

Виола. Я буквально слышу, как она недовольно чертыхается, что он выбрал не ее, но при этом он подсластил ей пилюлю, назвав ласковым Виола. Не Виолетта, как все.

— Я в третьем подъезде живу, Леонид. Спасибо, что проводили, но дальше я сама.

Не слушая моих возражений, он твердо намерен проводить меня до квартиры, и заходит вместе со мной, пугая тем, что в районе завелся маньяк. Мне лично кажется, что это выдумка Виолетты, чтобы побыть с ним наедине, но раскрыть ее тайну я не решаюсь и, поджав губы, вынужденно соглашаюсь, чтобы он довел меня до двери.

Не знаю, на что он там рассчитывает — чай или продолжение банкета — но у квартиры я собираюсь дать ему от ворот поворот.

Но когда мы выходим из лифта, и я поворачиваюсь к нему, чтобы выпроводить, моя дверь вдруг открывается, а на меня смотрит Гордей. Взгляд у него моментально становится хмурым, как только он видит вышедшего Леонида, который не сразу замечает Гордея.

— Мы с сыном приготовили ужин, — грубо говорит Гордей мне, а сам при этом не отрывает своего взгляда от Леонида.

— Ладно, до среды, спасибо, что проводили, — говорю я последнему, чтобы он поскорее уходил, ведь я знают этот взгляд Орлова. Когда он так смотрит, это значит — жди беды. Не хватало мне еще мордобоя на лестничной площадке.

— Всего доброго, — усмехается Гордей, оскалившись и демонстрируя недружелюбие, а я всё сильнее злюсь, что он устраивает такое представление.

— Это ваш брат, София? — спрашивает спокойно Леонид и вздергивает бровь. Кажется, будто чужая угрожающая поза ни на миг не пошатнула его уверенность.

— Я ее муж, Гордей Орлов, — отвечает за меня Гордей, и я от его наглости аж теряю дар речи.

Но когда перевожу взгляд на потерянного Леонида, вдруг осекаюсь и молчу, решив, что это лучший выход из ситуации. Он не станет больше оказывать мне внимание и переключится на Виолетту, а уж с Гордеем после его ухода я разберусь.

Когда мы остаемся наедине, я тяну его на лестничную площадку в одних тапках и закрываю дверь, чтобы Дима не слышал моих криков.

— Ты что тут делаешь, Гордей? Ты должен был через полчаса сына привезти и уехать, как обычно.

Все эти недели мы общались только по поводу сына и в основном односложно, так что тот факт, что сейчас я застаю его хозяйничающим в моей квартире выбивает меня из колеи.

— А ты должна была ходить на обычные танцы, а не флиртовать с другими мужиками, — цедит сквозь зубы Гордей вместо того, чтобы ответить на мой вопрос.

— Тебя это не касается! И ни с кем я не флиртовала. Леонид просто…

— Просто что? Слюнями весь пол закапал, глядя на тебя, Соня?

— Даже если и так, то тебе-то что? Я свободная женщина и могу нравиться кому угодно. Я еще молода, в самом расцвете красоты. Еще и замуж могу выйти.

Последнее я, кажется, так громко и дерзко говорю зря.

Гордей смурнеет и весь будто возвышается надо мной глыбой, после чего резко бьет ладонью по стене, и я оказываюсь в тисках его рук.

— Замуж? Это мы еще посмотрим. Каждого кандидата я буду лично допрашивать и проверять.

— По какому такому праву? — сиплю я, а сама не могу оторвать взгляда от его волевого лица.

Давно не видела его таким решительным и дерзким, и к стыду признаться, это отзывается во мне каким-то томлением.

— Не забывай, что ты мать моего сына. Я не позволю ему общаться с кем ни попадя, а этот Леонид проверку не прошел. Скользкий тип. А теперь иди в дом, Соня, переодевайся, ты вся чужим мужиком пропахла. Мойся. Будем ужинать.

Он говорит резко и отрывисто, будто сваи забивает молотком.

Я же сглатываю и не нахожусь с ответом. Лишь хватаю ртом воздух и мысленно возмущаюсь его самоуправству, однако в квартиру практически залетаю, пылая от гнева. Несмотря на собственную злость, ловлю себя на мысли, что всё равно первым делом беру чистые вещи, полотенце и иду в душ.

После его слов становится неприятно, и мне, действительно, начинает казаться, что я пахну Леонидом, хотя между нами ничего не было и не могло быть.

Чертов Гордей.

Наглец.

Негодяй!

На кухню я вхожу хоть и после душа, да в домашней одежде, но всё равно чувствую себя так, будто я на поле боевых действий.

При сыне, который воодушевленно рассказывает, что нового произошло у него в садике, мы ведем себя чинно и спокойно, чтобы не втягивать его в наши разборки, но переглядываемся. Каждый из нас будто хочет испепелить другого. Но если я считаю себя в своем праве, ведь это он лезет не в свое дело, к тому же, оккупирует мою квартиру, то вот какие мотивы движут им, меня мало интересует.

— Мам, а у меня будет братик?

Сначала мне кажется, что я ослышалась, но когда сын повторяет свой вопрос, я опускают взгляд и пытаюсь понять, не сон ли это. Дима же смотрит на меня невинно и просто хлопает глазами, ожидая моего ответа.