У Бетесды изменилась даже осанка. Казалось, она стала выше, чем раньше и расправила плечи. Глядя на нее, я решил, что это зеленое платье было лучшей покупкой, которую я сделал за долгое время.

Мое внимание привлекло какое-то движение. Кто-то бежал к нам, крича и смеясь.

Когда фигура приблизилась, я быстро заметил несколько вещей подряд.

Это была молодая женщина.

Она не совсем бежала, скорее подпрыгивала, кружилась и пританцовывала, мчась вперед, хихикая и вскрикивая.

Кроме того, она выглядела полностью обнаженной.

И, если бы Бетесда не стояла рядом со мной, я бы поклялся, что обнаженная смеющаяся женщина была - Бетесда!

— Пошли быстрее! Следуй за мной! - крикнула девушка.

Проходя мимо магазина одежды, она посмотрела мне в глаза и игриво похлопала по подбородку, затем сделала сальто прямо передо мной, не сбавляя шага, и продолжила свой путь, размахивая руками в воздухе. Если бы она на самом деле была обнажена, сальто дало бы мне неплохое представление, но вместо этого я увидел, что она была закутана в какое-то облегающее, очень прозрачное одеяние, которое соответствовало оттенку ее смуглой кожи. где именно заканчивалась девушка и начинался предмет ее одежды, было загадкой, которую можно было разгадать, только присмотревшись повнимательнее.

Я пошел за ней по улице.

— Хозяин!

Я обернулся и увидел, что Бетесда стоит там, где стояла. Она посмотрела на меня пустым кошачьим взглядом.

— Пошли, - сказал я. — Ты слышала, что сказала девушка. Она хочет, чтобы мы пошли за ней!

— Она хочет, чтобы все следовали за ней, - пробормотала Бетесда - и, конечно же, я увидел как по улице приближалась значительная толпа. — Должно быть, она собирает людей, чтобы посмотреть представление пантомимы.

— Пантомима? Замечательно! Пантомима была бы как раз кстати. — Я рассмеялся и помахал Бетесде, чтобы она следовала за мной. Когда она продолжала колебаться, я пробежал назад, взял ее за руку и потянул за собой.

— Кроме того, — сказал я, — разве ты не обратила внимания на ее лицо?

— Неужели вы смотрели на ее лицо, хозяин? — В голосе Бетесды звучал скептицизм.

— Среди прочего! Но серьезно, разве ты не заметила, на кого она похожа?

— Я, кажется, не понимаю, что вы имеете в виду.

— Она похожа на тебя, Бетесда. И это сходство поразительное.

— Я так не думаю.

— Ерунда. Вы достаточно похожи, чтобы быть сестрами. Даже близнецами.

— У меня нет сестер, - сказала она довольно уверенно. Хотя она родилась рабыней и, хотя оба ее родителя умерли молодыми, сначала отец, а затем мать, Бетесда помнила их обоих, по крайней мере, так она мне сказала. Она бы знала, если бы у нее были братья или сестры.

— Я не буквально имею в виду, что она твоя сестра, - сказал я, затем пожал плечами и оставил спор. Ничто не заставляло меня чувствовать себя более абсурдно, чем осознание того, что я прилагаю такие усилия чтобы   объяснить что-то с Бетесде, которая, в конце концов, была моей собственностью и согласно всем законам и должна была принимать все, что я говорю, без малейших вопросов.

Недалеко от улицы роскошных лавок, но ближе к гавани, мы вышли на небольшую общественную площадь, украшенную журчащими фонтанами, цветущими кустарниками и высокими пальмами. В центре площади актеры пантомимы установила небольшой шатер и готовилась к представлению. Уже собралась значительная толпа. Мускулистый жонглер только в головном уборе немес и ни в чем другом отпускал шутки и разогревал зрителей, которые, казалось, были в приподнятом настроении.

— Довольно солидная часть города для пантомимы, - прокомментировал я. — Отсюда, над этими крышами, можно даже немного разглядеть царский дворец. Большинство пантомимических представлений, которые я видел, проходили в более убогих кварталах, где чиновникам, похоже, было все равно, что происходит.

Бетесда ничего не ответила, но я видел, что она расслабилась и прониклась духом происходящего. Я думаю, она наслаждалась возможностью продемонстрировать свое новое платье. Несколько зрителей, особенно мужчин, посмотрели на нее во второй раз. Кто мог их винить?

Пантомимы были характерны для Александрии; во время моих путешествий я нигде не видел ничего подобного. Представления бывают разные; в греческом и римском мире повсюду ставятся драматические пьесы, потому что драмы и комедии по сценарию являются частью религиозных и гражданских фестивалей, оплачиваются властями и в них участвуют профессиональные актеры, все которые мужчины. Александрийские пантомимы очень разные. Там выступают как женщины, так и мужчины, (какой скандал это вызвало бы в Риме!)  и такие представления вряд ли можно назвать драматическим. Типичное пантомимное шоу - это набор злободневных пародий, непристойных песен и танцев, с шутками, выступлениями силачей и акробатическими номерами в перерывах. Никакие гражданские власти не контролируют и не регулируют такие представления, и хотя мишенями их сатирических пародий часто становятся обычные обыватели - любопытная домохозяйка по соседству, учитель-садист, болтливый юрист, лживый бизнесмен, - известно также, что эти актеры иногда высмеивают тех, кто находится у власти, хотя имена и чиновнические должности изменены, чтобы избежать обвинений в клевете или подстрекательстве к мятежу.

Нам, римлянам, нравится думать, что мы свободнее других людей, поскольку мы выбираем своих лидеров сами, но было бы трудно себе представить, чтобы власти разрешили что-то вроде пантомимы на улицах Рима. Во-первых, люди возразили бы против непристойности, а влиятельные римляне не любят, когда над ними смеются, особенно публично. Если бы римский магистрат не запретил подобное представление, банда какого-нибудь разъяренного политика наверняка разогнала бы его и проломила бы при этом несколько голов. И, хотя ими и правит царь, мне кажется, что александрийцы свободнее римлян, по крайней мере, в этом отношении, потому что практически все можно сказать о ком угодно, даже включая царя, при условии, что высмеивание происходит в пантомиме и никто не назван своим настоящим именем.

Это пантомимное представление не только ставилось в более респектабельной части города, чем обычно, но и, казалось, привлекало более разреженную аудиторию. Пока я смотрел, прибыли великолепные носилки. Обитатель был спрятан внутри кабинки, занавешенной желтыми льняными занавесками. Кабинка была установлена на двух длинных деревянных шестах, покрытых искусной резьбой и ярко раскрашенных, как две колонны с лотосами из египетского храма, положенные по бокам. Шесты покоились на плечах носильщиков, которые были настоящими гигантами, в полтора раза выше меня, в два раза шире и темнокожими; говорят, что такие гиганты обитают в землях, где начинается Нил. Освободив дорогу носилкам, авангард телохранителей, также гигантов, протиснулся сквозь толпу, так что они смогли занять место в самом начале. Некоторые из насильственно отодвинутых зрителей ворчали и потрясали кулаками, но телохранители пристально посмотрели на них. Занавески в паланкине были раздвинуты на ширину пальца со всех сторон, что позволяло пассажиру выглядывать наружу, оставаясь незамеченным.