В то утро у меня случайно оказалось при себе несколько лишних монет, на которые я планировал купить что-то особенное.

— Давай, побудем сегодня туристами? — предложил я. — В последнее время я был так занят, рылся в непритязательных тавернах и игорных домах с сомнительной репутацией, что забыл, какой красивый у нас город. Давай осмотримся!

Итак, мы отправились в путь. Мы вышли из района Ракотис и направились по широкому бульвару, обсаженному пальмами, фонтанами, обелисками и статуями. Наш маршрут привел нас к священному району гробниц в центре города, где в великолепных зданиях, окруженных пышными садами, хранились мумифицированные останки Птолемеев.

На очень широком перекрестке мы наткнулись на возвышающееся над горизонтом сооружение - Гробницу Александра. Ее стены были украшены необычными рельефными скульптурами, изображающими карьеру завоевателя. Хотя это сооружение и не такое грандиозное, оно напомнило мне Галикарнасский мавзолей, одно из Семи Чудес Света. Но в то время как погребальная камера царя Мавсола была опечатана, комната, в которой хранились останки мумифицированного Александра, была открыта для платных посетителей. Этим утром, хотя гробница еще не была открыта, очередь на вход обвилась вокруг всего здания и скрывалась из виду. Судя по их одеждам, посетители приехали со всего мира - персидские астрологи в шляпах-зиккуратах и остроносых туфлях, эфиопы цвета черного дерева, набатейцы в ниспадающих одеждах и даже несколько римлян в тогах. Все пришли, чтобы пройти мимо знаменитого золотого саркофага Александра и засвидетельствовать свое почтение - чего я сам за все месяцы, что прожил в городе, еще не сделал.

Бетесда набралась смелости поравняться со мной. — Возможно, учитель, в свой особый день вы хотели бы посетить гробницу Великого.

— И стоять в этой очереди под палящим солнцем все утро? Думаю, нет. Каким бы большим и искусно украшенным ни был простой золотой саркофаг, вряд ли он произведет впечатление на путешественника, который видел все Семь Чудес Света.

— Вы бы предпочли пойти туда в один из дней, когда посетители смогут увидеть лицо самого Александра?

— Вот это могло бы быть интереснее, — признал я. Саркофаг открывали, и мумия демонстрировалась публике всего два дня в году - в день рождения Александра и в годовщину основания города. В таких случаях стоимость входного билета удваивалась, а очереди становились в десять раз длиннее.

Оторвав взгляд от очереди туристов, ожидающих открытия гробницы, я был поражен огромным количеством царской стражи вокруг нас, даже большим, чем обычно на территории царских гробниц. Группа солдат, высоко подняв копья, демонстративно маршировала взад и вперед по широкому бульвару. Еще несколько солдат образовали виртуальный кордон вдоль рядов посетителей, стоящих в очереди, чтобы увидеть саркофаг Александра. Посмотрев вверх, я увидел еще больше солдат, размещенных на балконах, вдоль парапетов и на крышах гробниц Птолемеев. Солдаты почти превосходили численностью обычных людей, толпившихся на улице. Без сомнения, они были там, чтобы защищать туристов и поддерживать порядок в одном из самых известных общественных мест города, но при виде такого количества царских гвардейцев мне стало не по себе. Зная александрийцев, я подумал, что такая демонстрация силы с такой же вероятностью спровоцирует бунт, как и предотвратит его.

Мы двинулись дальше, в район величественных зданий и элегантных многоквартирных домов. Здесь жили многие мелкие чиновники и бюрократы, которые служили в огромном царском дворцовом комплексе, включая библиотеку и музей, но которые были не такими уж важными, чтобы иметь помещения в самом дворце. Некоторые из лучших и самых дорогих лавок Александрии находились в этом районе. Во время предыдущих прогулок я заметил, что Бетесду привлекают предметы роскоши, выставленные перед ларьками, когда она украдкой поглядывала на ожерелье, украшенное лазуритом и черным деревом, или на серебряный браслет с крошечными рубинами. Подобные товары были мне далеко не по средствам, как любой мог сказать, взглянув на меня; мускулистые слуги, стоявшие в качестве охраны у каждого магазина, бросали на меня неприязненные взгляды, если я хотя бы замедлял шаг.

Тем не менее, перед одной из лавок я осмелился полностью остановиться.

— Почему мы здесь остановились, учитель? - спросила Бетесда.

— Потому что сегодня мой день рождения, и я намерен потратить немного денег. Я взвесил кошелек с монетами, который носил в складках туники.

— В этом месте, хозяин? — Бетесда наморщила лоб, потому что мы стояли перед лавкой, в котором не продавалось ничего, кроме женской одежды. Льняные платья, развешанные на крючках у витрины, развевались на ветру. Некоторые были настолько простыми и прозрачными, что выглядели почти как паутинки. Другие были скроены в различных стилях, окрашены в яркие оттенки и расшиты вышивкой по краям и вырезам. Несколько дней назад, когда мы проходили мимо этой лавки, я заметил, что Бетесда замедлила шаг и украдкой бросила взгляд на одно из платьев. Оно было темно-зеленым с желтой вышивкой, длиннее, чем у большинства, с плиссированными веерообразными рукавами.

Я изучил одежду, выставленную на витрине, затем улыбнулся, когда заметил то, что искал. Когда я шагнул к лавке, мускулистый слуга скрестил руки на груди и сердито посмотрел на меня, затем смягчился, когда я поднял свой мешочек с деньгами и в нем зазвенели монеты.

Появилась владелица лавки. Это была сутулая пожилая женщина с высохшим лицом, которая смотрела на меня снизу-вверх. — Вы уже выбрали что-нибудь, что вам нравится, молодой человек?

— Возможно. — Я осмелился дотронуться до зеленого платья кончиками пальцев. Оно было гораздо более высокого качества, к которому я привык. Даже в самый жаркий день такая ткань будет ощущаться мягкой и прохладной на коже владелицы.

Бетесда прошептала мне на ухо: — Учитель, о чем вы думаете?

Я повернулась к ней и улыбнулся: — Я думаю, что сегодня мой день рождения, и я должен купить что-нибудь, что мне понравится.

— Но...

— И что могло бы порадовать меня больше, чем видеть тебя в этом платье?

Чуть позже я вышел из лавки с кошельком для монет, который стал значительно легче.

Бетесда последовала за мной. Зеленое полотно переливалось на солнце. Желтая вышивка имела почти металлический блеск, подобный блеску золота. Платье преобразило ее, элегантно облегая гибкие линии рук и ног и подчеркивая, а не скрывая полноту бедер и груди. Когда она подняла руку, чтобы прикрыть глаза от яркого солнца, длинный плиссированный рукав раскрылся веером и затрепетал на ветру. Из-за того, что ее лицо было скрыто, я мог бы и не узнать ее. Она выглядела привилегированной дочерью из прекрасной александрийской семьи, как те молодые женщины, которые регулярно делают покупки в подобном месте, приобретая все, что пожелают.

Даже иссохшая пожилая лавочница была впечатлена. Когда Бетесда удалилась в примерочную, я попытался договориться о более низкой цене, но женщина отказывалась уступать - до тех пор, пока не появилась Бетесда. При виде ее пожилая женщина смягчилась. Ее глаза заблестели. Она хлопнула в ладоши, вздохнула и назвала цену, которая была вдвое меньше той, которую она могла бы с нас потребовать.