— Нет, подождите! - воскликнул Уджеб. — Никто и пальцем не тронет Пекуния! Вы что, идиоты, не понимаете? Теперь он наш вожак.

— Что? — Маврогенис нахмурился.

— Пекуний победил Артемона в честном бою.

— Вряд ли! — возразил Маврогенис. — Лев заступился.

— Может быть, и так, но Пекуний сделал то, на что ни у кого здесь не хватило смелости - он сразился с Артемоном. И теперь Артемон застрял на той пристани, растерзанный львом и схваченный людьми царя, а Пекуний стоит здесь, среди нас, и на нем почти нет царапин. Я бы сказал, это означает, что Пекуний победил. За него, по крайней мере, следует проголосовать. И пока мы не разберемся с этим беспорядком и не сможем провести надлежащее голосование, я считаю, что Пекуний должен стать нашим вожаком. Мы не можем остаться без вожака!

Многие мужчины закивали головами и что-то проворчали в знак согласия. Ворчание перешло в крики.

— Пекуний победил Артемона!

— Боги проявили благосклонность к римлянину!

— Пекуний веди нас!

— Это безумие! —   прошептал я себе под нос. — И все же …

Странны пути  проложены Судьбой. Непредвиденными, а иногда и озадачивающими, являются дары Фортуны. Всего несколько мгновений назад я думал, что Бетесда потеряна навсегда, а я - покойник. Теперь я воссоединился с Бетесдой, крепко обнимая ее, и мужчины вокруг восхваляют меня.

Двери грузового отсека были все еще открыты. Обняв Бетесду, я направился к трюму. Мужчины расступились, пропуская нас. Стоя на краю отверстия, я посмотрел вниз на золотой саркофаг. Солнце стояло слишком низко на западе, чтобы полностью осветить трюм. Несмотря на это, как ярко сияло золото! Какими ослепительными были изумруды и все другие драгоценные камни!

Когда-то, в то давнее утро, когда я встал с постели, готовый отметить свой двадцать второй день рождения, я не мог предвидеть, что Судьба приведет меня к такому повороту: стоять на палубе пиратского корабля и быть провозглашенным главарем бандитов! И что еще более удивительно, золотой саркофаг Александра Македонского находился в полном моем владении. Это означало, по крайней мере, на данный момент, что я, должно быть, стал одним из богатейших людей в мире.

Я подумал о своем воспитании в Риме и всех уроках, которые преподал мне отец. Я подумал о своем путешествии, чтобы увидеть Семь Чудес Света. Я подумал о своем бесцельном, но приятном существовании в многолюдном городе Александрия. Неужели все дороги моей жизни неумолимо вели к этому моменту, к этому пересечению нитей моей судьбы?

Я поднял взгляд и огляделся вокруг. «Медуза»  достигла середины гавани и быстро приближалась к маяку Фароса. Мы были окружены водой со всех сторон, вдали от ближайшей суши. Было бы лучше, если бы я принял решение раньше, когда берег был ближе, но сейчас с этим ничего нельзя было поделать. Я глубоко вздохнул.

— Всем, отойти! — крикнул я.

К моему изумлению, люди повиновались мне. Я почувствовал трепет от командования. Неудивительно, что Артемону так нравился его статус вожака бандитов, окруженного приспешниками, исполняющими все его приказы. Я подумал, что к этому можно привыкнуть, а потом покачал головой от таких глупых мыслей.

Я прошептал команду Бетесде на ухо. Она кивком показала, что поняла.

Я сосчитал до трех, а затем, держась за руки, мы подбежали к поручням, перепрыгнули через них и нырнули в волны моря.

— Я думал, ты умеешь плавать. Ты ведь называла себя дочерью Нила!

Рядом со мной Бетесда брызгала слюной и размахивала руками, отчаянно пытаясь удержать голову над водой. Каким бы ужасным пловцом я ни был, она была еще хуже.

Каким-то образом мне удалось найти правильный ритм, когда я дрыгал ногами и размахивал руками, чтобы удержаться на плаву, но Бетесде приходилось труднее. Мерой опасности, с которой она столкнулась, было ее молчание в ответ на мое ворчание. Обычно она бы огрызнулась на мои слова, но сейчас подшучивание было выше ее сил. Она была в отчаянном положении.

Я обошел ее сзади и обхватил одной рукой: — Ложись на спину. Расслабься и перестань сопротивляться! Я смогу удержать тебя на плаву, — пообещал я, хотя ни в коем случае не был уверен, что смогу это сделать.

Я огляделся вокруг. Волны были такими высокими, что временами я не мог разглядеть береговую линию ни в одном направлении. Единственной точкой ориентира был возвышающийся  Фароский маяк, который при всей своей необъятности казался очень далеким. Волны, как будто, беспорядочно бились друг о друга во всех направлениях одновременно. Нас несло обратно к пристани или уносило в море? Я понятия не имел, и мне не хватало навыков плыть в какую-либо определенную сторону.

Хуже всего было то, что мои силы стремительно таяли. Волнение от схватки с Артемоном выбило из меня последние силы, и этот прилив энергии был давно израсходован. Вода, оказавшаяся холоднее, чем я ожидал, погасила ту искру, которая еще оставалась во мне.

Во второй раз за этот день я приготовился к встрече со своими предками. По крайней мере, меня не ждет кровавая, ужасная смерть от рук какого-нибудь смертного. Нептун заберет меня, как забрал стольких людей в прошлом. Рыбы сожрут меня, и ни в одной гробнице не будет моих останков, а море послужит мне огромным морским саркофагом.

Бетесда перестала размахивать руками и легла на спину, как я ей и сказал. Теперь у меня была цель: удерживать ее голову над водой как можно дольше. Я боролся с волнами, чтобы поддерживать устойчивый ритм, отбиваясь ногами и используя свободную руку в качестве руля. Пока все шло более-менее нормально, но я почти мог сосчитать количество гребков, оставшихся у меня в запасе. Мне было холодно, я был измотан и готов был уснуть.

Бетесда что-то прошептала. Я повернул к ней ухо, но ее слова были обращены не ко мне.

— Я взываю к тебе, Мойра, - пробормотала она. — Я взываю к тебе, Ананке. Египетская Уфер Могущественная Богиня, помоги нам!