— Я от радости реву. За тебя. Ну и за Петра — сколько он старался. И у вас вон — тоже все получилось.

Яська-то хоть и залила слезами все креманки с мороженым, а глаза у нее лучатся, преломляя свет утреннего солнца как капельки росы на заре.

— Ну… Что у нас получилось? Секс получился. Зачетный!

Подруга всхлипывает все реже, а улыбается все чаще.

— Счастливая, ты, Леська! А счастье людям глаза застит… — говорит Яська с известной интонацией и мы с ней одновременно фыркаем и хохочем — вспомнили милую героиню советской комедии.

И как-то потеплело на душе еще больше.

— Да так то я смотрю — Никита тоже старается, чтобы ты больше смеялась и радовалась.

— Еще как старается. Мы послезавтра летим на острова. На две недели. Это самый быстротечный роман в моей жизни — с такими серьезными последствиями.

— А ну-ка давай поподробнее — про последствия? — вижу, что подруге не терпится рассказать о своих отношениях с Боровым.

Зная Яську, я была уверена, что пол годика она его помаринует, прежде чем перейдет на такой уровень.

Она очень щепетильная в материальной стороне отношений, особенно, что касается, денег, которые на нее все время пытаются тратить мужчины. А поездка на острова — это не на шашлычок на залив в выходные съездить.

— Если ты согласилась на поездку — и весьма затратную по финансам поездку — значит Никита что-то очень правильно делает.

Подруга задумывается на минутку, потом кивает и не удержавшись расплывается такой лучезарной улыбкой, что ее губы теперь спорят с ее глазами — кто из них более подобен солнцу.

— Лесь, а что теперь ты — с Петром? Что решила?

— У Петра — просто отличная метода для терапии обиженных дам. Кстати, это, похоже, семейное. Ты б видела его отца и его методы ухаживать за своей женщиной.

— С отцом я еще познакомлюсь. А что — Петр?

— Петр? За последние сутки он вытрахал — в прямом и переносном смысле — из моей головы все, что делало меня несчастной.

— И?

— Спасибо ему за это! Большое, человеческое спасибо!

— И?

— На “И” у нас просто не было времени. Ну или — желания. В общем — я не знаю.

И я правда не знаю, что сказать Ясе о моих отношениях с Петром. Он внезапно свалился на мою голову. Да — он был настойчив и проявлял инициативу, с самого начала вел себя так, как будто точно знает, что ему от меня нужно.

Но ни разу не сказал, что он на самом деле ко мне чувствует.

Впрочем — я его и не спрашивала.

Все это непродолжительное время, что мы знакомы, моей главной заботой был развод. А Петр всегда был где-то на бэкграунде. Но так настойчиво и регулярно, что залез мне под кожу.

Может быть, со стороны кажется, что я просто вытиснула из своей жизни отношения с одним мужчиной за счет другого.

Так получилось, что жизнь — по случайному стечению обстоятельств — очень быстро сгенерила мне вместо ушедшего от меня блондина — мужчину с васильковыми глазами. Сработало Т9 — автозамена? Или это правда новый поворот в моей жизни? Я не знаю…

— Я не знаю, Ясенька.

— Так спроси Петра.

— Да, спроси у меня, Леся!

Он идет ко мне такой красивый, уверенный и, как мне кажется, очень довольный. Потому что все время улыбается. А еще не сводит с меня глаз. И поэтому у меня ощущение, что между нами ниточка. Прочная, бесконечная.

— Я пришел тебе сказать, милая, что я думаю о нас. Но начну — с себя. А для того, чтобы нам было проще обоим — я позвал всех этих людей.

Я вижу, что здесь уже Тема и Алекс с Катей — ну да, они приехали с Петром из офиса. Тут же подходит Арсений Павлович — мой любимый шеф, человек, заменивший мне отца и всех близких родственников.

А за соседний столик усаживаются Петр Петрович и Марго — когда они успели прийти?

Ямпольский — а что он тут делает? Мне пока больше адвокат не нужен, быстрее бы с ним за прошлый контракт рассчитаться.

Чуть вдалеке вижу Эмму с Глебом. Даже Бородин приехал.

Что здесь делают все эти люди?

Петр подходит ко мне еще ближе, берет за обе руки, разворачивает так, что мы стоим друг напротив друга, как будто собрались танцевать.

— Знаешь, когда мы утром расстались, я был самым счастливым мужчиной на земле. И все пошло хорошо, все сегодня у меня заладилось. Но потом я понял, что для меня очень важно не только самому чувствовать, но и чтобы ты знала, что я так счастлив. И что причина этого счастья — ты.

Не могу разорвать контакт с синеглазым, но вижу, как он оглядывается на всех — как будто набирается сил — и говорит дальше.

— Помнишь, как я плюхнулся ночью в море с пирса? Мне тогда показалось, что ты хочешь сигануть в волны, времени было мало, чтобы тебя остановить и пришлось выполнить этот трюк. И когда я бултыхался в ледяной балтийской водице в ожидании, пока меня вытащат, я понял, что мне надо для счастья.

Петр замолчал. Собирается мыслями, но я не могу больше ждать.

— И что же ты понял, милый?

— Что хочу в любой непонятной для тебя ситуации быть рядом. Это еще большой вопрос — как это у нас получится, но что или кто нам может помешать просто попробовать?

— Помешать? Ну это точно — не я!

Три года спустя.

Этот десерт у Ангелины стал хитом и соревнуется за любовь клиентов с давно всем полюбившимися сырниками.

Успех у них переменный и это хорошо. Но нежное ванильное мороженое с соленой карамелью — тот самый “Слезы бывших. 2:0” — имеет очень подходящий вкус для того, чтобы задуматься о балансе в моей жизни.

Балансе — сладкого и соленого.

Балансе — горького и радостного.

Балансе верности и предательства.

И о том, зачем он мне нужен — весь этот калейдоскоп чувств и вкусов.

Нет, эти мысли не от того, что я совсем разуверилась в своей возможности стать счастливой и поэтому стала философом. Здесь другое. Я просто пытаюсь оправдать свои почти ежедневные набеги на эту кофейню, ведь столько, сколько я здесь съедаю любимого десерта, не может съесть никто. Подвожу под это теоретическую базу.

Есть, конечно, у меня и еще одно объяснение такому пристрастию, кроме философских рассуждений…

Но факт остается фактом: сладко-соленое мороженое я ем здесь почти каждый день — если не на завтрак, то на ужин, обязательно. Или любимый заезжает за порцией по дороге домой и покупает сразу ведерко — и тогда у меня запас лакомства на несколько дней.

Особенно мне нравится, если еще и такая погода — солнце, цветут липы, и можно расположиться на летнике. Угощать себя, не торопясь, нежной радостью, размышляя, поглядывая на прогуливающихся людей и греться в лучах весеннего солнышка.

Здесь всегда дети — кругом так много развлечений для них. А мне — услада для глаз и еще один повод для раздумий.

Откуда ни возьмись — вертолет с моторчиком, радиоуправляемый. Он летит наискосок от входа прямиком в мою сторону и пикирует на мой столик — еще немного катится и неохотно завалился на лопасти между чашкой зеленого чая и креманкой с десертом.

— Здравствуйте! — за вертолетом прибежал мальчишка лет пяти — Я не рассчитал длину полета! И у нас аварийная посадка.

— Привет! Твой вертолет?

— Да, мой. Я тренируюсь каждый день и скоро буду летать без ошибок — мальчишка щурится — солнце светит прямо на него и этот лучащийся взгляд мне очень знаком.

И этот стриженый блондинистый затылок.

— У тебя все получится! Ты же будешь стараться?

— Буду! Стараться и придумывать новые полеты!

Отдаю ему вертолет, мы проверяем, все ли детали на месте. Все таки, аварийная посадка — это всегда испытание на прочность.

— Доброе утро, Алеся Игоревна — ожидаемо слышу приветствие — Вы извините, у нас это только первые тренировки и не всегда вертолет летит по заданному маршруту.

Она все та же — Дюймовочка с прицельным взглядом стальных глаз и неизменной уверенностью, что все делает правильно.

— Действительно, утро доброе — киваю ей — присаживайтесь.

— Спасибо, на пару минут.