Увлекшись совершением преступлений, я не выключила звук на телефоне и мой рингтон с завываниями Гаркуши Олег вычислит за 3 секунды, стоит ему только сейчас позвонить.

Отчаянная попытка спастись — отключаю за полтора мгновения звук и тут же вижу на экране телефона сигнал вызова. На беззвучном. Так-то лучше.

Это — муж. Нет, не дозвонился. Пхпх.

Со стороны припаркованного лексуса опять слышится разговор, но теперь он больше похож на кудахтанье с причитаниями. Вангую: Олег рассказывает соседу, какую личную неприязнь он испытывает к тому, кто надругался над его движимым имуществом. И сосед искренне (знаю дядю Федю — так и есть) сочувствует, выслушивая пострадавшего.

А я — слава юным мичуринцам, посадившим густо пышные кусты гортензии — уже добралась, незамеченная никем, до выхода со двора.

Уже через 15 минут я исполняла акт благодарности своему телу. А чем я могла его отблагодарить за то, что оно буквально на себе вынесло меня с поля боя? Ммм… так-то, много чего тело приняло бы как награду, но сейчас, максимум, что я могу — накормить и напоить.

Гиннес и мороженная пеламида! Ну, хорошо, пиво — это на любителя. А вот строганина — это, либо, ваша личная гурманская история, либо ваш отец был рыбак, ловил нельму (или другую пригодную для строганины рыбу) и собственными руками ее чистил, замораживал, потом тонкими лепестками срезал с куска рыбье мясо, очень быстро колдовал над бело-розовым ледяным кружевом — и затем гордый звал всех к столу.

Я всегда с удовольствием посвящаю неофитов в орден поклонников пеламиды. Вот и сейчас успеваю лакомиться и рассказывать о тонкостях блюда супружеской паре — это туристы из Тулы.

— Лично для меня здесь важен один нюанс. Лимон, который подают к пеламиде, должен быть прям с гриля — горячий и ароматный. Записывайте: обмакнуть пол-лимона срезом в коричневый сахар — на гриль его — и вот уже цитрусовый вкус становится богаче, появляется тонкий карамельный оттенок, а горечь прячется в усилившемся аромате и кристалликах прижаренного сахара, и…

Не знаю, почему я это делаю, но поворачиваю голову вправо и вижу как со стороны кухни между столиками идет Никита Боровой, начальник СБ “Пилот-медиа”. Он вроде смотрит под ноги, но я понимаю, что исподлобья разглядывает каждого посетителя, его губы медленно шевелятся — как-будто считает всех по головам.

Мне снова нужно бежать. Он пришел за мной.

В голове звенит хрустальный колокольчик — откуда рождественский джинглбелл в середине сентября?

Это мелкой дрожью колотится моя левая нога, она задевает ножку стола и передает ему импульс, которым, в свою очередь, потряхивает вилку и та своим правым зубчиком стучится о пустой стакан из-под Гиннеса.

Страх. Гадкий, и как пишут в детективах-триллерах, “липкий страх”.

На мою левую ногу ложится легкая изящная рука соседки по столу. Дрожь прекратилась. Я готова бежать.

— Милая, отведи меня в дамскую комнату.

Дама поднялась резко, чуть покачнулась. Я подхватываю, попадаю в ее объятия и оказываюсь прикрытой палантином ручной вязки. Идем дальше в обнимку и сразу за углом — на полпути к туалету, туристка из Тулы изящно выпрямляется, и глядя мне в глаза с улыбкой говорит:

— Спасибо, я дальше сама. А ты, беги, девочка!

Моему телу два раза повторять не надо. Оно сыто, опять у руля и управляет мной и моей ближайшей судьбой.

Ноги несут вперед по боковой улочке — справа галерея торговых центров, слева храм, впереди гудит главная площадь города. Там много людей, там легко затеряться.

Иду вдоль фонтанов, спешу. А может — наоборот? Сменить тактику. Остановиться, присесть на парапет. Солнце светит, птички поют, мальчишки бегают.

А вот эти не бегают. Уткнулись в телефоны. Своего мало — смотрят друг у друга в экранах что-то, тыкают пальчиками. Сегодня пятилетний пацан может мне дать мастер-класс по функционалу смартфона.

Стоп! А, ну-ка, интуиция! Расскажи-ка, родная, почему я так сейчас циклюсь на смартфонах и их начинке?

Обхожу фонтан и приближаюсь к юным властителям девайсов. Они на меня “кладут нули”. Нет, это сленг из моей юности, сейчас говорят — игнорят.

— Джентельмены! Уделите мне несколько минут своего внимания.

Игнор продолжается. Демонстративно достаю свой телефон — последний айфон, релиз был 3 дня назад. Кручу его и так, и эдак, при этом тяжело вздыхаю, показывая всем своим видом, что столкнулась с нерешаемой задачей и спасения мне нет. А очень надо.

По блеску глаз и застывшим в неестественных позах фигурам моих визави понимаю, что интерес есть, но тщательно скрывается.

Ха! Джентельмены, этот прием виртуозно использовал в своей карьере еще Том Сойер — надеюсь, мамы вам про него читали.

— Я слышала, что существуют такие специалисты, которые могут сразу определить — есть ли в телефоне шпионские программы. Ну, там, разные следилки… Может быть среди вас такие есть, господа? Вознаграждение предусмотрено.

Господа зачехлили свои гаджеты и готовы мне доказывать, кто из них самый лучший такой специалист.

Через 2 минуты цифровое шпионское отродье было вычислено и вычищено из моего телефона. Мы разошлись довольные друг другом — я с ощущением свободы, юные мои консультанты по информационной безопасности с щедро оплаченным чувством профессионального удовлетворения.

А я опять совершенно случайно поворачиваю голову, теперь уже влево и вижу как со стороны торгового центра к площади подъезжает белый внедорожник Борового и тормозит на светофоре. И я не собираюсь ждать, когда он подъедет ближе.

Отследившая меня программа уничтожена. Но те, кто ищет меня, уже на месте. И они профессионалы.

Разворачиваюсь и снова бегу, на ходу соображая, где прям сейчас могу затеряться, раствориться, стать невидимой. Внезапно спотыкаюсь, лечу через какие то коробки, мотки кабеля, стойки и плюхаюсь на тюк с чем-то мягким.

— Вот и седьмая. Так спешила, что не пришла, а прилетела (хохот — дружный, но не злой)! Гриша, все в сборе, заканчиваем грузиться и выезжаем, время. А ты, хватай этот мешок за край, тащи сюда.

Это она мне? Это она мне!

Тяну мешок к автобусу, стоящему неподалеку. Забираюсь вместе с мешком в салон. Все, я в домике!

Мы едем по краю площади медленно, очень медленно. Здесь такой скоростной режим. И я успеваю разглядеть в окно автобуса, как останавливается белый внедорожник возле фонтана, как выскакивает из него Боровой, как он озирается.

Подошел к мальчишкам, задает им вопросы и тонет в игноре. Мои мальчишки — настоящие Том Сойеры, своих не сдают!

Автобус поворачивает в сторону от фонтана и уже быстрее едет прочь. Через 10 минут я вычисляю, что мы направляемся на побережье.

— Как тебя зовут? Ты наша костюмер-стилист? Я — Лана.

Да я буду для вас Эвелина Хромченко и Александр Васильев в одном лице.

Мычу в ответ Лане что-то нечленораздельное, прислушиваюсь к разговорам в салоне, чтобы понять, куда мы едем и решить, что мне теперь делать.

Судя по всему, мы едем на гастроли. А на побережье круглый год обеспечивает досуг только одно заведение — казино.

— Штошшш… Это не то место, где меня будет искать Олег. А он меня теперь точно ищет, по-взрослому.

Я снова бегу: от дома, от Олега, от ситуации, которой мне пока сложно дать хотя-бы какое-то название. Слишком мало исходных данных. Пора заняться тем, что я лучше всего умею делать — анализ, прогнозы, планы.

Плюс моего статуса “здесь и сейчас” в том, что я могу ненадолго расслабиться: сижу в удобном кресле, притворяюсь костюмером-стилистом, а автобус меня везет. Минус — пульт управления сейчас не в моих руках. Я даже не знаю точно, куда еду, кто все эти люди и где сегодня буду ночевать.

И вот на этой мысли я подвисла. А только ли о данной ситуации сейчас идет речь? Как так получилось, что на моем телефоне были установлены программы слежения, а я об этом узнаю случайно и благодарить должна не свой аналитический ум, а интуицию.