Я целую ее в макушку.

— Кто-нибудь говорил тебе, какая ты замечательная?

— Несколько раз.

— Привыкай к этому, потому что я планирую говорить тебе об этом так часто, как только смогу.

— Хорошо. Я планирую оставить тебя себе, так что у тебя будет много возможностей, — Бренна приподнимается на носочки, нежно прижимаясь губами к моим. — Пойдем, отведем тебя на твое место, чтобы ты мог увидеть, как все старались.

Я добираюсь до места немного дольше, чем следовало бы, но, когда я это делаю, в первом ряду сидит вся моя семья. Мои братья, невестки, племянники и племянницы, все передают закуски, разговаривают и смеются. Я пробираюсь к своему месту, после того как все они встают, обнимают меня, целуют в щеку или пожимают мне руку, испытывая чувство гордости, какого я никогда не испытывал раньше.

Мы сделали это.

Во время спектакля мы почувствовали себя счастливыми, и было бы неважно, если бы дети вышли на сцену и просто стояли там, корча рожи. Я горжусь тем, что мы сделали.

Свет гаснет, и я смотрю лучшее исполнение «Бриолина» из когда-либо существовавших.

Глава сорок вторая

Джейкоб

— Четыре месяца спустя~

— Перестань ерзать, ты выглядишь прекрасно.

Бренна вздыхает и снова одергивает платье.

— Я выгляжу нелепо.

Я целую ее в макушку.

— Нет, я обещаю, что никто не будет так говорить.

Сногсшибательная. Великолепная. Очаровательная. Именно эти слова будут напечатаны в газетах о Бренне. От нее просто захватывает дух, и мне каким-то образом посчастливилось сопровождать ее на публике. Кэтрин пригласила одного из лучших дизайнеров, который создал для нее элегантное платье, не создающее впечатления, что она слишком старается. Длинное, изумрудно-зеленое, с длинным разрезом, открывающим мне прекрасный вид на ее идеальные ноги. И это еще не самое интересное — нет, самое интересное — это спина. Или, я должен сказать, полное отсутствие там ткани. Ее гладкая кожа — это то, что я могу трогать всю ночь, и я планирую делать это и многое другое.

— Можем мы просто сказать, что я заболела? — спрашивает она, глядя в зеркало нашего номера.

Я закатываю глаза.

— Нет, мы не можем сказать, что ты заболела. Это моя премьера, и все знают, что сегодня ты будешь со мной.

— Но все равно никто не хочет меня видеть.

— Я хочу видеть тебя.

— Ты можешь увидеть меня, когда вернешься.

Я люблю ее, но она меня убивает.

— Слушай, ты великолепна, и я хочу тебя показать.

Она обхватывает меня за талию и смотрит на меня.

— Мне нравится, когда мы вдвоем.

— Мне тоже, но у меня напряженный график съемок, и мы уже говорили об этом.

— Я знаю, и я так горжусь тобой, Джейкоб. Я просто неуверенна в себе.

Я придвигаюсь ближе, чтобы поцеловать ее, но она с улыбкой отстраняется.

— Никаких поцелуев, иначе ты размажешь мой макияж.

Мои руки движутся вниз по ее спине, прокладывая путь к ее заднице.

— Правда?

— Да, правда!

— А если я поцелую тебя сюда? — спрашиваю я, касаясь губами ее шеи. — У тебя там есть косметика?

Она тихонько хихикает.

— Нет.

— Интересно… а как насчет этого? — я перехожу к ее плечу, потянув за ремешок.

— Там нет косметики, но ты испортишь мое платье.

Я поворачиваю ее лицом к зеркалу и вижу, что ее глаза полны желания. Хотя я уверен, что Кэтрин исключила секс в официальной одежде из списка вещей, которые мы должны делать до отъезда, но, по-моему, это то, что нам обоим нужно. Я хочу, чтобы она раскрылась и чувствовала себя такой же красивой, какой я ее вижу.

— Подними юбку, — приказываю я, она смотрит на меня в зеркало, ее грудь поднимается и опускается. — Подними ее, чтобы я ее не испортил.

Она поднимает, и разрез украшает ее бедро.

— Вот так?

Я качаю головой.

— Выше, — пока она поднимает, моя рука скользит по передней части ее платья. — Больше, детка. Я хочу увидеть, что на тебе под этим платьем.

Бренна тихонько стонет, когда я глажу ее грудь.

— Джейкоб.

— Видишь эту женщину передо мной? Она богиня. Она сводит меня с ума от желания. Такой, как она, больше нет, и она моя.

— Твоя, — говорит она со вздохом.

Моя вторая рука перемещается к ее бедру, едва касаясь кожи.

— Подними свое платье, красавица, иначе я могу сорвать его.

— Пожалуйста, — тихо умоляет она.

— Что пожалуйста?

— Прикоснитесь ко мне.

Я поднимаю руку, но останавливаюсь, потому что все еще не вижу, чего хочу.

Глаза Бренны открываются, в глубине голубых глаз плещется тепло и жар.

— Джейкоб…

— Подними его. Я хочу, чтобы ты смотрела.

Она поднимает его чуть выше, и я вижу, что под ним ничего нет.

— Всю ночь я буду сидеть рядом с тобой, зная, что на тебе ничего нет, и думать о том, как хороша ты на вкус. Меня не будет волновать ни фильм, ни то, что говорят другие, я буду думать о том, как хорошо тебе сейчас… — я провожу пальцем по ее промежности, раздвигая ее. — Посмотри на нее, — говорю я, когда ее глаза закрываются. — Посмотри, как женщина, которую я люблю, разрывается на части ради меня. Я собираюсь показать тебе, как ты сводишь меня с ума. Ты, Бренна. Только ты.

Бренна смотрит в зеркало. На отражение нас, полностью одетых и в то же время полностью обнаженных.

— Я люблю тебя.

И я знаю это каждой косточкой своего тела. Прямо сейчас я хочу почувствовать ее вокруг своего члена. Я отпускаю ее грудь и спускаю молнию вниз.

— Держись за стол, — приказываю я.

Ее руки хватаются за дерево, а у меня хватает ума придерживать другой рукой заднюю часть ее платья. Я проникаю в ее тепло, и мы оба издаем звуки удовлетворения.

— Да! — кричит она.

— Ты так чертовски хороша, — говорю я ей, входя в нее. — Тебе не в чем сомневаться. Ты самая красивая женщина в мире, и сегодня вечером все они пожалеют, что они не я, — она снова стонет, но ее глаза ни разу не отрываются от моих в зеркале. — Ты видишь, что я делаю?

Она кивает, сжимая зубами нижнюю губу.

— Ты видишь, как ты прекрасна?

— Да.

— Ты чувствуешь, как сильно я тебя хочу?

— Да!

Я толкаюсь сильнее, с такой силой, что стол бьется о стену. Ощущения слишком сильны. Я не могу сдерживаться. Я поглаживаю ее клитор и чувствую, как она сжимается вокруг меня.

— Давай, детка, — уговариваю я ее, зная, что она уже близко.

Я продолжаю, целуя ее шею, а затем ухо. Она стонет, и я сильнее надавливаю, а затем вхожу в нее. Я чувствую, как она освобождается, как она вскрикивает, и тогда я кончаю. Я не могу сдержаться, чувствуя, как она распадается на части, наблюдая за ней в зеркале. Моя голова лежит на ее спине, пока я пытаюсь перевести дыхание.

Бренна начинает хихикать.

— Это определенно добавило красок моим щекам.

Я улыбаюсь и подтягиваю платье вокруг ее груди.

— Будь осторожна… У нас будут неприятности, если мы выйдем из отеля в таком виде, будто у нас только что был секс.

— Ты должен был подумать об этом до того, как решил соблазнить меня.

— Это был просчитанный риск, который себя оправдал.

Она стонет и уходит в ванную. Я привожу себя в порядок, радуясь, что это довольно просто для меня. Одежда выглядит хорошо, волосы в порядке, и я жду в передней части номера, где мы только что предавались блуду, когда на мой телефон приходит сообщение.

Кэтрин: Ваш лимузин будет там через пять минут. Мы с Джексоном встретим вас у входа на красную дорожку, и я буду руководить вами оттуда. Джексон будет там, чтобы поддержать Бренну.

Сначала я не был уверен в этом, но она сказала, что будет гораздо лучше, если она будет разговаривать с другим человеком, чем стоять и смотреть на меня.

Я: Понял.

Кэтрин: Не опаздывайте. Здесь буквально нет места для чего-то, выходящего за рамки расписания.

Я: Тебе следовало быть диктатором. Твоя страна добилась бы успеха.

Кэтрин: Я приму это как комплимент. У вас есть три минуты. Начинайте идти к вестибюлю.