— Это мило с твоей стороны, Джейкоб.

— Я милый парень.

— Ты определенно милый, — она подмигивает, и мне интересно, знает ли она, почему я предложил. — Давай, Бренна, пойдем в дом.

После этих слов я ухожу, подальше от Бренны, и моих мыслей о том, как сильно я ее хочу. В домике на дереве безопаснее.

Глава девятая

Бренна

Семья Эрроувуд — удивительная. Это все, о чем я продолжаю думать. Сегодня было так весело. Мы ели, смеялись, пили вино, а теперь сидим у костра и подшучиваем друг над другом. Дети гоняются за светлячками, все ладят друг с другом и играют в ладушки. Когда я подъехала к дому, мое сердце было в предвкушении. Я так волновалась о том, что они обо мне подумают, будут ли постоянно говорить о Люке или о том, как странно будет общаться с двумя известными людьми. Не говоря уже о том, что я была в ужасе от того, что снова увижу Джейкоба. Но вместо того, чтобы быть странным, это был самый спокойный день за последнее время. Эти люди — семья. Семья, которая наполнена ссорами и попытками поставить кого-то в неловкое положение до того, как он сам станет мишенью. Это все, о чем я мечтала в детстве, и они приняли меня в свои ряды с распростертыми объятиями.

— Держу пари, что левой рукой я смогу забросить мяч дальше, чем ты правой, — бросает Шон вызов Деклану после их спора. На этот раз я не поняла, в чем заключался спор.

Деклан насмехается.

— Ну ты даешь. Ты думаешь, что ты какой-то крутой парень, но это не так, красавчик.

— Кажется, этого крутого парня зовут Жеребец.

Я хихикаю и допиваю вино одним глотком.

— Бренна, ты должна простить мальчикам их плохое поведение. Могу пообещать, что их мать воспитывала их лучше, чем это, — говорит Сидни, хлопая мужа по груди.

— Мне это нравится.

— Тебе нравятся их постоянные разговоры о всяком дерьме? — спросила Девни, приподняв бровь.

Я пожимаю плечами.

— Я была единственным ребенком, поэтому наш дом был очень… тихим. У нас не было постоянного смеха, и за семейными ужинами мы были только втроем. А это так весело.

Джейкоб смеется.

— Думаю, в детстве мы вчетвером поменялись бы с тобой местами.

— Это потому, что вы не знали, что такое одинокое детство.

Он поднимает руки.

— Полегче, док.

Я закатываю глаза.

— Это я не как психолог, а как человек.

Шон подталкивает Джейкоба.

— Будь осторожен, ты можешь оказаться ее следующим подопытным пациентом.

— Я?

— Ты больше всех нуждаешься в терапии, — с усмешкой говорит Деклан.

Сидни фыркает.

— Это спорно.

Джейкоб бросает на него взгляд.

— Я уже объяснил вам, придуркам, насколько я превосхожу вас в своем мышлении.

— Правда? — говорю я, не в силах сдержаться.

Три брата смеются.

— Ну вот, — говорит Шон, потирая руки.

Джейкоб снова поворачивается ко мне.

— Думаешь, мне нужна помощь?

— Нам всем нужна помощь, но я думаю, что тебе она нужна больше.

Коннор обходит вокруг и снова наполняет бокалы всех девушек, за исключением бокала Девни, которая качает головой.

— Ему это нужно больше, чем кому бы то ни было. Я бы поставил на это свой дом.

Джейкоб отмахивается от него.

— Это говорит придурок в каноэ, который боится уток. И я приму твою ставку, если это означает, что ты будешь в крошечном домике.

— Мне было шесть лет, когда я боялся уток, — он игнорирует второе замечание о домике.

Сидни прочищает горло.

— Шестнадцать.

— Ты лгунья, Сидни Эрроувуд, — хрипло говорит Коннор.

— Здесь есть какая-то история, — говорю я, любопытствуя, к чему все это приведет.

Коннор качает головой.

— До меня мы доберемся позже, а сейчас давайте не будем отвлекаться от темы, док. У моего брата Джейкоба есть некоторые проблемы. Глубоко запрятанные проблемы. Вещи, с которыми… Я не знаю, сможет ли кто-нибудь помочь бедному ублюдку справиться с ними.

— Единственная проблема заключается в том, что я хочу бить всех трех своих братьев, пока они не заплачут, — сквозь зубы произносит Джейкоб.

Братья смеются.

— Управление гневом — хорошее начало.

— Я знаю их с тех пор, как они были маленькими, поверь мне, здесь нет недостатка в проблемах, — сообщает Девни.

— Однако Джейкоб подает больше всего надежд среди всех этих мальчиков.

— Почему? — спрашиваю я.

Девни улыбается.

— Он любит больше всех и у него самое большое сердце.

Я перевожу взгляд на него, а он смотрит на огонь, не желая ни на кого смотреть. Джейкоб показал, что его сердце определенно большое. Предложение работать с подростками, когда ты голливудская суперзвезда, говорит об этом.

— Я вижу это, — говорю я, и его глаза переходят на меня, но он не поворачивает головы. — Я имею в виду, что он провел время с одиннадцатилетним мальчиком, которого никогда не видел, и теперь собирается стать режиссером их пьесы.

Пиво летит к огню, и Сидни похлопывает мужа по спине.

— Ты в порядке?

Деклан кивает.

— Прости, ты сказала, что Джейкоб ставит пьесу?

— Для детей средней и старшей школы.

Он поворачивается к Джейкобу.

— Ну, когда мы сказали, чтобы ты обязательно чем-то занялся, пока будешь здесь в течение следующих пяти месяцев, я не ожидал такого.

— Себастьян упомянул об этом, и… ну, я не мог отказать парню. У меня есть и другие причины.

Он смотрит на меня, и в его глазах что-то есть. Что-то, что я не знаю, как интерпретировать. Это чувство тоски, смешанное с опасением. Бабочки в моем животе взлетают, вызывая нервную дрожь. Что такого в этом мужчине? Почему меня так тянет к нему, хотя все мои инстинкты говорят мне, что я не должна испытывать таких чувств? Я так давно не испытывала таких чувств ни к кому, кроме своего мужа, но Джейкоб Эрроувуд заставляет меня чувствовать себя женщиной. Женщиной, которую можно желать, лелеять и о которой можно заботиться. Моя грудь поднимается и опускается чуть сильнее, когда меня осеняет это осознание.

Элли улыбается и протягивает к нему руку, прерывая наше с ним молчание.

— Я думаю, это замечательно, Джейкоб, — говорит она.

— Миссис Финнеган была так расстроена, что ей пришлось все отменить. Я горжусь тем, что я одна из семьи Эрроувуд. Теперь ты не только горячий, но и добрый.

— Давай не будем заходить так далеко, — со смехом говорит Сидни.

Коннор прочищает горло.

— Здорово, что ты этим занимаешься. Ты беспокоился, что тебе будет скучно.

— Я не беспокоился о том, что мне будет скучно. Мне нужно подготовиться к фильму.

— Ну, — говорит Деклан, — я думаю, это хорошее использование твоего времени.

Джейкоб закатывает глаза.

— Я так рад, что вы все одобряете, как я провожу свое время.

— Ни у кого нет претензий к тому, что ты делаешь, Джейкоб. На самом деле, мы гордимся тобой, — Шон тянется к нему и бьет по руке. — У тебя есть талант, которым ты собираешься поделиться с детьми. Если бы их тренер сломал ногу, я бы предложил свою помощь, если бы мог. Мне бы не хотелось, чтобы ты ввязался в то, из чего не сможешь выбраться, когда уедешь.

Я чувствую напряжение, царящее здесь, и мне кажется, что происходит еще один разговор, о котором я не знаю. Я опускаю взгляд на телефон и внутренне охаю. Уже поздно, а завтра мне придется вставать очень рано.

— Мне действительно нужно попасть домой. Завтра моя свекровь хочет приехать пораньше, чтобы пойти на завтрак.

— О, это очень плохо, — говорит Девни, поднимаясь на ноги.

Когда я поднимаюсь, в меня ударяет вино или… что-то еще. Я немного спотыкаюсь, но Джейкоб быстро протягивает руку, чтобы схватить меня. Его руки обвивают мою талию, и я прижимаюсь к его груди. Запах дыма и одеколона заполняет мой нос, и чувство безопасности окутывает меня.

— Прости, — тихо говорю я.

— Ты в порядке?

Я киваю.

— Я в порядке.

Хотя нет. Он отпускает меня, и дышать становится немного трудно. Голова слегка кружится, но я не уверена, из-за чего я шатаюсь или из-за того, что я не хотела, чтобы он отпускал меня или из-за выпивки.