Когда стало темнеть, мы остановились на ночлег, но костёр разжигать не стали и приготовились лечь спать.

— Я подежурю, — сказал я Раму. Он не стал спорить. Зато возразил Криш.

— Мы будем дежурить по очереди.

Я взглянул на него и улыбнулся. Вот же, достал этот мелкий араб, сын тупого шакала и бездомной шавки, чего бы с ним сделать такого страшного, что заткнёт ему рот, желательно, навсегда. Вежливая улыбка исказила моё лицо, и я проговорил.

— Как скажешь, Криш, как скажешь.

Не знаю, почему, но Криш от моей улыбки побледнел. Точнее, не побледнел, негры не бледнеют, просто его кожа приобрела не смуглый, а какой-то серый оттенок. Весьма странно, чего меня бояться-то? Тем более, я ни в коем разе не хотел причинить никому зла, только добро.

Пожав плечами, я стал напевать песенку, правда, на русском.

'Твори добро на всей земле

Твори добро, другим во благо

Не за красивое спасибо

Услышавшего тебя рядом'.

Хорошая песня, исполнитель, правда, неоднозначный, но песня хорошая. Незнакомые слова, произнесённые нараспев, ещё больше напугали Криша.

— Он колдун, Рам!!! Он колдун, он всех нас убьёт!

Рам в это время отдыхал, прислонившись к верблюжьему седлу, он открыл глаза и неожиданно, даже для меня, рявкнул на Криша.

— Успокойся, если бы хотел, то давно убил. Ты что, дурак? Ты не понимаешь, что мы бок о бок с ним проехали тысячи дорог и провели кучу времени вместе. Сколько раз он мог за это время нас убить или сделать своими рабами, а?

— Ну и что, он просто выжидал нужное время, чтобы это сделать.

— И что, оно уже наступило?

Криш смешался. Он хотел что-то сказать, очень верное и правильное, но не находил слов. Слова буквально застревали у него в глотке, ведь он не чувствовал за собой правды. А как говорили в одном известном фильме: «Вся сила в правде!» Вот он и заткнулся, от огорчения. Люблю молчаливых. Я перевёл взгляд с Криша на Рама.

— Что смотришь, Егэр? Твоя взяла, только благодаря тебе мы и выжили, хоть я и не чувствую от этого никакой радости.

— Проживёшь дольше — почувствуешь! — обрадовал я его своей мудрой мыслью, и сам подивился, какой я умный, хе-хе.

Рам промолчал, странно посмотрев на меня.

Постепенно вокруг нас сгущались сумерки, нагнетая драматизм и словно усугубляя мои слова и их думы. Вскоре стало совсем темно, и мы могли рассмотреть только тёмный силуэт и белки глаз своего собеседника. Мои, по крайней мере, не блистали белым цветом. И это пугало Рама и ещё больше Криша. Глядишь, скоро они меня станут бояться сильнее, чем кочевников. Гм, а я ведь этого не хотел. И тут в разговор, ни с того ни с сего, влез Ап.

— Хозяин просто так никого не убивает, хозяин справедлив, он добрый, хозяин вождь.

— Чей вождь? — не понял Криш.

— Наш вождь, — проинформировал обоих Ап.

— Наш вождь — это царь Аксума.

— Это ваш вождь, а мой вождь — хозяин!

— Ладно. Мы служим царю Аксума, кроме тебя и твоего хозяина. Вы оба — наёмники, и тоже служите царю Аксума, только за деньги. Для тебя он вождь, для нас просто наёмник и временный соратник. Но он верен своему слову, это точно. Так ведь, Егэр?

Я хмыкнул, вот же, выкручивается, сволочь.

— Так. Я человек слова, иначе бы давно ушёл, и вы погибли сегодня.

Рам промолчал, молчал и Криш, став как будто немного меньше. Он и так мелкий и суетливый, а сейчас и вовсе скукожился, и как-то растворился в ночной тьме. Правда, воином он оказался хорошим, да и в него из-за небольшого роста и быстроты попасть оказалось труднее, чем в других. Мелкий, юркий, быстрый, ну и очень хитрый, когда надо, но здесь его хитрость — ум глупца.

— Я могу уйти вместе с Апом, мне всё равно. Я ещё ничего не получил в качестве награды за участие в походе и спасение ваших жизней.

— Чтобы получить награду, мы должны вернуться живыми. Ты — наёмник и поэтому, залог твоей награды — это сохранение наших жизней, — ответил Рам.

— Весомый аргумент, — скривил я губы, но в ночи это оказалось незаметно, — весомый. То есть, ты хочешь сохранить себе жизнь взамен на мифическую награду, причём я должен отвечать за твою жизнь, хотя это ты командир и опытный воин, а не я.

— Нет, ты показал себя не только опытным воином, но и лекарем, и даже колдуном. Мне не по себе сейчас, поэтому я желаю заключить с тобой новый договор, раз мы все сегодня увидели, на что ты способен, и стали свидетелями твоих призывов к тёмным богам. Это ужасно, и потому я хочу, чтобы ты оказался на нашей стороне.

— Гм, это справедливо, ну, что же, давай заключим договор, но что я получу взамен?

— А что ты бы хотел получить? Деньги, положение, власть?

Я задумался. Деньги в этом мире ещё не сильно популярны. Нужна власть, а будет она только в том случае, если ты владеешь силой. А кто здесь сила? Воины! Воины и жрецы. Но жрецом для меня стать — не подходящий вариант, а вот офицером вполне.

— Я хочу стать сотником и главой небольшой провинции.

— А деньги?

— А деньги, я чувствую, мы заработаем и здесь, там, куда ты ведёшь нас с таким упорством.

— Ты правильно понимаешь. Тогда заключим договор⁈

— Да, но каким образом, хочется знать.

— Мы дадим клятву на крови. Знаешь такую?

— Знаю, только я не собираюсь этого делать. Заключим договор на словах.

— Это будет не настоящий договор.

— Настоящий, я отвечаю за свои слова, а кровью чтобы клясться, так ты этого, Рам, пока не заслужил. Я выживу везде, а вы с Кришем — вряд ли.

— Ладно, — не стал спорить Рам, — давай хоть на словах.

— Клянусь сохранить ваши жизни, пока наш поход не закончится в пределах царства Аксум.

— Клянусь помочь в получении всех наград, о которых мы договорились.

— Помочь? Слишком мало для получения награды.

— Я сделаю всё, что будет в моих силах.

— Ну, что же, тогда и я сделаю всё, что будет в моих силах, но не более того.

Рам некоторое время держал паузу, чувствуя подвох в моих словах, но так и не решился мне возразить.

— Хорошо, я принимаю твою клятву.

— И я принимаю твою клятву, — эхом отозвался я.

Едва забрезжило утро, как все вновь оказались в сёдлах и двигались вперёд. Теперь у каждого из нас имелся запасной верблюд, осёл, кажется, погиб в бою. Видимо, когда всё началось, он сбежал, а потом то ли погиб, то ли его съели, в общем, исчез осёл, а искать его времени не хватило. Подгоняя верблюдов, мы бодро двигались в сторону моря, то бишь, океана. У русского человека всегда в голове держится море, а не океан, далеко мы исторически от большой воды жили, далеко.

Ночь прошла для каждого по-своему: я спал вполглаза, мой Санчо Панса, то бишь, Ап крепко дрых, а Рам с Кришем, если и спали, то плохо. Формально на посту стоял я, но в действительности, всё отдал на откуп коту. Джа не любил людей, даже Апа, и лишь только для меня он сделал исключение. Поэтому Джа всегда меня предупреждал о приближении людей и любых хищников. За время путешествия он здорово вырос и теперь чувствовал себя вполне взрослым котом. Я бы даже сказал, что он мог считаться боевым котом, уж драться он умел, но предпочитал прятаться и уходить от драки. Натура такая, скрытная и неагрессивная. Можно сказать, что с меня брал пример.

Но когда я сильно уставал, и требовалось побыть настороже, Джа всегда это чувствовал и находился рядом, слоняясь среди вещей или скрываясь в густых зарослях буйной травы, либо залегал среди осколков скал и камней. А днём отсыпался возле меня или прятался в моих вещах, или где-то рядом. Хороший кот, самый настоящий друг, который не предаст за кусок золота или из-за банальной зависти. Благодаря ему я и выспался.

К концу дня мы приблизились к большой реке, вероятнее всего, это оказалась Джубба, только она одна протекала по территории нынешнего Джубаленда, неся свои воды в Индийский океан. Вдоль неё и можно идти, постепенно спускаясь к побережью, тут не промахнёшься. Видимо, Рам изначально искал к ней безопасные выходы, стремясь найти кратчайший и наиболее удобный путь к океану. И вот мы вышли к пройме.