Время шло, а я все наблюдала за их игрой. Они выбрали покер. Хотя я не очень хорошо знала правила, я могла сказать, что Сильвио вкладывает больше, чем получает. Перед Николаем выросла внушительная стопка. Другие мужчины за столом отступили, потому что стало ясно, в чьих руках находится власть. Это была не та ночь свободы, которую я нарисовала в своем воображении, но теперь, когда я была здесь и встретила Николая, я не могла себе представить, как сдвинусь с места.
— Ты на мели, Де Санктис. Я собирался повысить ставку, но в этом нет никакого смысла, не так ли? — спросил Нико через час.
Похоже, что он обчистил Сильвио. Кузен постоянно пил и вспотел насквозь. Он бросил взгляд на меня и на мужчин, сидящих по обе стороны. Он явно был смущен тем, что проиграл самому молодому игроку, и ехидная ухмылка Николая ничуть не помогала.
Сильвио снова посмотрел на меня, его взгляд опустился на подол моего платья.
— Я бы так не сказал. У меня есть еще кое-что, чтобы повысить ставку, но это дорого обойдется, — сказал он, откидываясь назад и самодовольно глядя на собравшихся мужчин.
В глубине живота зародилась тревога.
— Сильвио… — начала я, почти шепотом в напряженной тишине.
— Что? Она? — прервал Нико, дернув подбородком в мою сторону. — Я бы предпочел наличку.
От его слов мои щеки покрылись пятнами унижения. Несколько мужчин усмехнулись, в то время как другие явно не согласились.
— Ее не было на столе, когда я сбросил карты, — сказал один из игроков и поерзал на своем месте. Один из друзей Сильвио. Он хитро посмотрел на меня.
Его лицо было слишком близко к моим скрещенным рукам и декольте, прижатому к материалу тесного платья. Он не мог оторвать глаз от глубокого выреза, и мне стало плохо. Я посмотрела на своего кузена, отодвигаясь подальше от его старых, развратных глаз.
— Очень смешно, Сильвио, но сейчас будь серьезен, — прошипела я ему.
Он наклонился ко мне.
— Не волнуйся. Я не проиграю. У меня выигрышная комбинация; я просто хочу выманить все, что может быть у этого ублюдка из братвы, прежде чем заявить о своей победе. Расслабься. Я сказал, что присмотрю за тобой.
Его слова ничуть не успокоили меня. Он положил руку на мое голое колено и сжал. Я подняла глаза и увидела, что взгляд Нико прикован к этому движению. Я чувствовала себя ужасно, но что мне оставалось делать? Встать и убежать отсюда одной? Я не могла пойти домой без Сильвио. Мой отец был бы в ярости, и я знала, что это означало для меня. Я не хотела подвергаться тому виду наказания, которое применял Антонио Де Санктис, когда по-настоящему злился.
Прежде чем я успела запротестовать, заговорил Николай.
— Ladno, я понял тебя, я повышу ставку.
Я пыталась разгадать, что именно это значило в покере. Он достал что-то из кармана. Затем положил предмет в центр обитого войлоком стола. Это были дорогие на вид часы. Сильвио коллекционировал их. Он часто хвастался своим последним приобретением. Сильвио наклонился и взял их в руки, словно его тянуло к ним невидимой силой.
— Greubel Forsey 2010 — одни из десяти существующих. — Голос Сильвио был полон благоговения.
— Так этого достаточно? — в голосе Николая звучала скука.
Они торговались о моей стоимости в сравнении с дизайнерскими часами. Мне оставалось лишь возмущенно наблюдать, как Сильвио, оцепенев, проводит большим пальцем по часам.
— Откуда они у тебя? Такой парень, как ты, не мог их купить.
— Верно. У меня больше здравого смысла. Этого достаточно?
— Достаточно, — сказал кузен.
Я вскочила со своего места.
— Сильвио!
— Сядь сейчас же и перестань меня позорить, или я расскажу Антонио, как ты умоляла, чтобы тебя увезли из дома сегодня вечером, — рявкнул Сильвио.
Опустившись обратно в кресло, я посмотрела на Николая. Он наблюдал за мной с нечитаемым выражением на лице.
Игра продолжалась, пока не пришло время сдать карты. Оба мужчины сделали это молча. Я изучала их, не зная точно, как расценивать результат, но интуиция подсказала мне ответ. Она предугадала этот момент, когда Сильвио выложил меня на стол в качестве разменной монеты.
— Cazzo6, — выругался Сильвио, швыряя свои карты через стол. Одна из них попала в руку Николая.
— Что это значит? — заторможенно спросила я, когда Сильвио встал.
— Это значит, что мы уезжаем. Пора уходить, София, — сказал Сильвио и схватил меня за руку так сильно, что я почувствовала боль.
Я вскрикнула, когда он стащил меня со стула.
— Кажется, ты забыл, что в твоих руках моя собственность, Де Санктис, — сказал Николай, выпрямляясь во весь свой огромный рост и глядя на Сильвио сверху вниз.
Сильвио хихикнул, но это прозвучало нервно.
— Ты же не серьезно? Она дочь Антонио Де Санктиса. Неужели ты думаешь, что я променял бы ее в покер дерьмовому московскому простолюдину вроде тебя? Будь реалистом, Чернов.
Что-то темное и совершенно ужасающее промелькнуло в глазах Николая. Он не двигался, пока Сильвио тащил меня к двери, его жесткие пальцы впивались в мою руку.
— Подумай хорошо о том, что ты собираешься делать, — крикнул ему вслед Николай. — Ты же не хочешь, чтобы я был твоим врагом, Де Санктис.
— Ты меня не пугаешь. Беги обратно на Кони-Айленд и поплачь об этом Виктору, если тебе грустно.
С этими словами Сильвио дернул меня так сильно, что я упала на пол. Выругавшись, он рывком поднял меня и потянул из комнаты вверх по лестнице.
Я не могла оглянуться, иначе рисковала снова упасть, а мне уже казалось, что моя рука вырывается из сустава. Я могла бы завизжать или запротестовать, накричать на него за то, что он причиняет мне боль, но я выросла в мире властных мужчин и знала, какие опасности таит в себе этот путь. Под конец отцовского воспитания я выучила, к каким последствиям может привести устраивание сцен.
Кроме того, я была рада, что мы уезжаем. Чего бы ни хотел от меня Николай Чернов, от него по моему телу пробегали ледяные мурашки, сменяющиеся обжигающим жаром. Он мог быть мне ровесником, но нас разделяли десятилетия опыта. Я понятия не имела, как обращаться с таким мужчиной. Он пугал и завораживал, и если бы я подобралась к нему слишком близко, это обожгло бы меня. Я уже чувствовала вкус опаленной плоти. Он согласился выиграть меня в покер, черт возьми. Он был опасен, и каждый инстинкт в моих костях говорил мне, что нужно бежать.
Глава 6
Николай
Сейчас
Вынырнув из темных, тревожных снов, я пришел в сознание. У меня болела шея. Я заснул сидя. Тело было холодным, а огонь тихо догорал рядом со мной.
Во сне я видел, как мой отец падает замертво, снова и снова. Виктор был связующим звеном между моим прошлым и будущим. Он так долго был моей целью. Теперь я плыл по течению. Кирилл был паханом, а я — запасным.
Пока я не поговорил со своим братом, мне не было места в Нью-Йорке. Это должно было беспокоить меня больше, чем на самом деле. Я был человеком без корней, у которого никогда не было настоящего дома. Ближе всего я был к нему, когда наблюдал за звездным небом над лесом у хижины в Пенсильвании перед смертью моей матери. Там, среди лесных сосен и дикой грязи, я принадлежал себе — по крайней мере, какое-то время.
Я размял свою больную шею, и мой взгляд метнулся к креслу, в котором уснула София.
Оно было пустым.
Напряжение ожило во мне, и я сел, оглядывая темную комнату. Я заново запер дверь, как только мы оказались внутри, о чем София могла и не догадываться. Поскольку ключа у нас не было, ей пришлось бы взломать замок, чтобы выйти наружу.
Я приподнялся на пятках и вгляделся в темноту. Возле двери послышалось тихое шарканье. Моя маленькая умная печенька пыталась сбежать. Разумеется, пыталась. Она была упряма как черт, и это было одной из многих черт, которыми я восхищался в ней. Несмотря на то, что София жила в плену у своего могущественного отца, она никогда не теряла своего боевого духа.
Я подкрался к ней. Мои глаза приспособились к темноте, и теперь я мог ее разглядеть. Она стояла на коленях возле двери, без сомнения, чертовски раздраженная.
