— Забываешь что?

— Что я должен убираться отсюда.

Я сглотнула, подбирая слова, чтобы справиться с тем напряженным и диким чувством, которое вызывал у меня Николай. Как и всегда, он был опасно непредсказуем.

— Ты можешь просто отвести меня обратно, если отказался от мыслей о побеге, — пробормотала я.

Нико рассмеялся, его ожесточенное лицо преобразилось. Он всегда был красив, как мятежный князь Романов, с аристократическим лицом, покрытый множеством тату и шрамов. Его наплевательское отношение было еще одной привлекательной чертой. Ну, для меня, семнадцатилетней. Я никогда не встречала кого-то настолько свободного и безразличного к тому, что думают другие. Это любопытство дорого мне обошлось.

— Ты бы навещала меня, если бы я позволил твоему отцу связать меня в его маленькой извращенной камере пыток?

— Давай проверим и узнаем, — предложила я.

Он снова рассмеялся. Казалось, что безопаснее рассеять его темный гнев, чем направить его на меня или невинного прохожего.

— Ты не изменилась, София. Все такая же пленительная и волевая, как и прежде, — пробормотал он, наклоняясь и с силой целуя меня.

Поскольку нож не давал мне повернуть голову, мне ничего не оставалось, кроме как открыться ему, когда его язык проник в мой рот. Поцелуй вряд ли подходящее слово для описания того, как он завладел моими губами, кусая и посасывая. Он не был нежным, и я задрожала в его объятиях, осознавая, что не хочу, чтобы он был таким.

Когда Николай прикоснулся ко мне, я забыла, кто он такой. Я забыла, что он из себя представляет. Опасный психопат. Убийца без совести. Даже знание этого не помешало моему телу потеплеть от его прикосновений. Его жестокость должна была пугать меня. Она должна была заставить мое тело онеметь и застыть, но этого не произошло. Темная правда, которую я хранила в себе, заключалась в том, что это имело противоположный эффект.

Другая его рука лежала на моей шее, отслеживая ту самую точку пульса, которую он трогал в гараже.

Он улыбнулся мне в губы.

— Ты напугана или взволнована, София? Или и то, и другое? Ничего страшного, если и то, и другое, — пробормотал он, наклоняя голову, чтобы снова поцеловать меня, как раз в тот момент, когда над нашими головами что-то пролетело.

Резкий звук отскочил от спины Николая, и он, выругавшись, откатился от меня.

Я повернулась на бок, пытаясь вернуть реальность в свой одурманенный, разгоряченный мозг.

Выстрелы. Кто-то стрелял в нас. Кто-то стрелял в него. Он отодвинулся от меня на корточках, сжимая в руке украденный пистолет, и выглянул из-за толстого ствола дерева, уставившись в лес, откуда раздавались выстрелы.

— Не вставай. Этот стрелок ни черта не видит, куда целится, — пробормотал он.

Но я уже была на ногах. Я не собиралась упускать возможность сбежать.

— Я рискну, — ответила ему, когда он повернулся и посмотрел на меня.

Он почти поднялся на ноги и бросился за мной, но новая очередь выстрелов эхом прокатилась по лесу, вынудив его вернуться за дерево.

— Не убегай от меня, София. Если ты это сделаешь, тебе не понравится, когда я тебя поймаю, — предупредил он низким голосом, его взгляд был проницательным и расчетливым.

Обещание жестокости в его глазах было последним, что я видела, прежде чем повернуться и побежать.

Глава 4

Николай

Лес был заросшим, а недавняя буря добавила множество препятствий, мешающих разглядеть гребаного стрелка. Я заставил себя отвернуться от вида убегающей прочь Софии. Охотник во мне, который всегда жаждал только одной добычи, требовал преследовать ее. Он считал её шаги, пока она уносилась от меня все дальше и дальше. Она уходит, — рычал монстр внутри меня, но я не мог позволить себе слушать его прямо сейчас.

Кто-то пытался всадить пулю мне в спину. Я ждал. Тишину нарушали только звук удаляющихся шагов Софии и мое приглушенное дыхание.

Я был терпелив, как и все опытные охотники. Я мог выжидать бесконечно долго, чтобы выследить и схватить свою добычу. Я научился ждать, посвятив себя мести, с того самого дня в ванной с матерью.

Раздался треск, неосторожная нога наступила на сухую ветку, и я вскочил, мой пистолет уже стрелял, прежде чем я смог как следует разглядеть свою цель.

Звуки выстрелов эхом разнеслись по лесу. Раздался крик боли, и я двинулся вперед, пригибаясь на случай, если это был трюк. Когда я поравнялся со стрелком, то увидел на земле мужчину в черном костюме. Еще один безликий лакей из охраны, который не справился со своей работой.

Я безжалостно прикончил его, без Софии, молча умоляющей меня своими огромными темными глазами.

Затем бросился в том направлении, куда она убежала. Она не могла уйти далеко, будучи связанной.

Мои запястья жгло в тех местах, где я перерезал стяжки, а плечо болело от вывиха и последующего вправления. Хуже того, избиение, которому я подвергся, загоняя Виктора в его долгожданную могилу прошлой ночью, вымотало меня. Тем не менее мысль о том, что София, моя маленькая lastochka, прячется в лесу, воспламенила мою кровь. Я бросился за ней, спрятав пистолет за пояс.

Никогда еще я не чувствовал себя более живым.

Я замедлил бег, когда добрался до конца тропы. Остановился, успокоил сбившееся дыхание и прислушался. Затем проследил маршрут, ища ее следы. В детстве у меня хорошо получалось выслеживать диких животных в окрестностях моего дома в лесу. Навыки пригодились и сейчас, когда я заметил признаки того, что кто-то свернул с тропы. Погнутые стебли и странные отпечатки грязи, скрытые под низкими кустами, указывали на путь Софии. Я пошел по ним, прислушиваясь к малейшим звукам.

Через несколько минут я уловил один.

Звук журчащей воды.

Река.

Я вышел из зарослей как раз в тот момент, когда она добрела до середины. Река была неширокой и не казалась слишком глубокой, поскольку лишь посередине доходила Софии до груди. Она обернулась, когда мои ноги коснулись воды.

— Вернись, пока не поскользнулась и не утонула, — крикнул я ей.

Ее глаза были широко раскрыты. Она была в ужасе, и причиной тому был я. Это имело смысл. Она была умна, а моя репутация более чем говорила сама за себя.

— Может быть, я лучше утону, чем позволю случится тому, что ты задумал для меня, — ответила она.

Я зашел глубже.

— Это ранит мои чувства, королева бала. Я так хотел провести время вместе.

Мрачное веселье наполнило мой голос, хотя я стиснул зубы, борясь с шоком от ледяной воды.

— У тебя нет чувств, Николай, — обвинила София, настороженно наблюдая за мной. — Почему ты все еще преследуешь меня? Ты свободен, не так ли? Тебе лучше убираться отсюда, пока люди моего отца не выследили тебя.

— Ты моя страховка, помнишь? Я не планирую уезжать из Нью-Йорка, и мне нужно что-то, чтобы гарантировать, что твой отец не потеряет голову. Да и Кирилл тоже, если уж на то пошло.

Я должен был убраться подальше от Де Санктиса и вернуться в город. Кирилл думал, что держит меня в узде, но с Софией в качестве залога его хитроумная сделка с итальянцами оказалась бы под угрозой. Если он хотел сыграть грязно, я был более чем счастлив услужить.

— Я не твоя страховка. Я — якорь, который потянет тебя на дно. Иди вдоль реки, и ты выйдешь на дорогу. Уходи сейчас же, пока не пришла еще подмога.

Я тяжело вздохнул.

— Lastochka, наша история закончится не так, — протянул я, делая еще один шаг вперед. Черт, было холодно. — Она закончится тогда, когда я решу.

Я погрузился глубже, не заботясь о том, что вода пропитала мои ботинки и джинсы.

— Проклятье, отпусти меня! — Казалось, в Софии что-то щелкнуло. Она раскраснелась, а ее глаза пылали жаждой убийства. Это было захватывающее зрелище. — Я устала от мужчин, которые указывают мне, куда идти и что делать, лишая меня выбора.

Ее резкие слова никак не вязались с блеском слез в темных глазах.

Моя маленькая королева бала вышла из себя. Я наслаждался бурлящими эмоциями в ней. Это было намного лучше, чем холодная маска равнодушия, которую она носила в последние несколько раз, когда я ее видел.