— Возможно, ты прав! — заметил я. — У американца в этом кишлаке есть дом?

— Нет, дома у него тут нет. Но есть переводчик, Ахмед. Он тут живет неподалеку, американец часто у него бывает.

Если ЦРУшник там, то к нему не подобраться. Вокруг полно его людей, можно даже не пытаться проникнуть в дом.

— Можешь узнать, куда они пошли? — спросил я. — Вдруг, куда в другое место?

— Да, Али может! — согласился он и тут же бросился к выходу, но я схватил его за руку и жестко произнес. — Смотри, без глупостей! Я непременно узнаю, если ты кого-то сюда приведешь! Другого шанса вернуться в СССР у тебя не будет!

— Али понимай, Али честный.

И он ушел, в том же направлении, куда ранее пошел американец. А я, хорошо осмотревшись, увидел другую одежду, лучшего качества, другой расцветки и самое главное — сухую. Решил быстро переодеться, пока есть время. Опыт уже кое-какой был, поэтому управился я очень быстро. Новая чалма сидела на мне хорошо, поэтому я выглядел вполне себе опрятно. Сидеть тут и ждать, пока Али приведет сюда душманов, я не собирался. Дождавшись, пока поблизости никого не будет, я быстро перебежал в другой дом, который, к счастью, оказался пустым.

Более того, он не просто был пустым, он оказался брошенным. Внутри все покрыто слоем пыли, на полу мусор. Нет лампадок, очаг давно погас. Все циновки старые, грязные, тут и там валяется битая посуда, гнутый алюминиевый чайник.

Приготовившись, я занял удобную наблюдательную позицию рядом с окном и принялся ждать. Примерно минут через семь после этого, Али вернулся.

Он был один, хвоста за ним не было. Вел он себя нормально, ничего подозрительного я не заметил.

Приоткрыв деревянную дверь в свой дом, где он якобы, был гостем, узбек скрылся внутри. Пробыл там пару минут, затем вышел обратно и растерянно осмотрелся. Наверняка удивлен, что я ушел⁈

Не скрою, я был практически уверен, что тот попытается меня кому-то заложить. Его могли отправить, чтобы тот проверил, на месте ли еще русский солдат. И если тот подтвердит, то меня попробуют взять живым. Но Али никаких знаков не давал. Он просто растерянно озирался по сторонам, не зная, что ему делать. Потоптавшись немного, узбек с досадой махнул рукой, затем вернулся обратно в дом.

Я продолжал наблюдать.

Все было тихо.

Конечно, если бы сюда нагрянули духи и не нашли бы меня в доме узбека, они могли прочесать и все близлежащие дома — ну так, на всякий случай. На этот случай, у меня была готова граната и запасной путь отхода через частично обрушившуюся заднюю стенку. Конечно, в случае начала мясорубки, капитан Игнатьев попробует меня прикрыть прицельным огнем, но надежды на одного стрелка мало. По-хорошему, посадить бы где-нибудь там одного пулеметчика и снайпера… На высоте они достаточно долго смогут удерживать сектор, а я тем временем, под шумок, легко выберусь из кишлака. Но нас было только двое.

Так никто и не явился. Поэтому я снялся с наблюдательной позиции, швырнул камень в деревянную дверь дома Али. Потом еще один. Недовольный узбек вышел наружу. Подав знак, я привлек его внимание. Когда он вошел в брошенный дом, то сразу же спросил:

— Ты не доверяй Али?

— Конечно, нет! — честно ответил я.- Я тебя не знаю, ты меня. Откуда мне знать, что ты друг? Я должен был проверить.

— Понятно. Али думал, что ты его обманул и убежал. Еще и одежду украл.

— Она у вас все равно копейки стоит! — отмахнулся я. — Невелика потеря. Ладно, ты узнал, где американец?

— Он в гостях у переводчика Ахмада, как я и говорить. Ужинает.

Честно говоря, при слове «ужинает», у меня в желудке громко заурчало. Я ведь последний раз кушал вчера вечером, перед началом разведывательной операции. Считай, прошли уже почти сутки.

— Ты голодный? — спросил узбек, догадавшись по звуку.

— Есть такое дело, — признался я. — У тебя какая-нибудь еда есть? И вода, желательно.

Свою флягу с водой я оставил на броне, когда мы только-только подъехали к кишлаку. К тому времени я осушил ее наполовину и с тех пор больше не пил.

— В доме есть немного. Принести?

— Давай.

Узбек торопливо вернулся в дом, пару минут копался там, потом пришел обратно. Протянул мне лепешку, кусок козьего сыра и небольшой кувшин.

— Воды нет. Есть молоко.

— Сойдет!

Возможно, стоило опасаться того, что он захочет меня отравить — уж не знаю, может у него есть какие-то свои причины, чтобы пойти на такое. Но не думаю, что в доме, специально на такой случай есть яд. Какова вероятность такого? Обычный дехкан, торгаш.

Лепешка уже была подсохшей, но вполне себе съедобной. Сыр, на вкус, далеко не самого лучшего качества, но он годился для употребления. И даже молоко, несмотря на необычный вкус и не самый приятный запах, оказалось годным. Козье молоко со специфическим запахом, но многое зависит от того, в каких условиях содержится коза. У многих дехкан во дворах были козы, поэтому не удивительно, что он принес мне сыр и молоко.

Мыть руки было негде. Пришлось прямо так, как есть.

Пронесет меня, но это будет потом. А сейчас голод бы утолить.

Управился я быстро, минут за пять.

Стало лучше, правда я отметил, что снова начала болеть раненая нога. Еще одного тюбика с промедолом у меня с собой не было. Придется терпеть.

— Спасибо.

— Не благодари. Али не хотеть обманывать. Али домой хотеть.

Небольшая проверка, что я устроил, была пройдена. Не скажу, что начал ему доверять, но хотя бы проникся тем, что ему от меня тоже кое-что нужно. Видимо, он и сам пытался уйти, но что-то не получилось. Вот он всерьез и решил, что если поможет мне, я помогу ему.

Я был не против. Конечно, от меня мало что зависит, я всего лишь ефрейтор в советской армии. Но капитан Игнатьев может решать такие вопросы, особенно если узбек поможет изловить американского агента ЦРУ. Офицер разведки в долгу точно не останется.

Что ж, с этим можно работать.

Через какое-то время, делегация с американцем вернулась обратно, прошествовав мимо нас. Теперь с ним было шестеро людей. Они постоянно спорили о чем-то, болтали и возмущались.

— Ну что, веди! — произнес я, посмотрев на Али внимательным взглядом.

— Хорошо. Иди за мной. Только платком рот закрой, а то ты на русского сильно похож. Могут увидеть.

Я так и сделал. Мы вышли из заброшенного дома, миновали несколько тесных улочек. Нужно признать, что узбек хорошо знал кишлак, потому что водил меня так, что мы ни разу не пересеклись в духами. Длинный и высокий дувал очень помог в этом деле. Перебравшись на другую сторону, пользуясь им как укрытием, мы обошли часть кишлака, оказались у северо-западной гряды. Метрах в ста западнее и был тот самый двор, где ранее душманы держали ящики с оружием.

— А транспорт в кишлаке есть?

— Лошадь есть. И осел, — он подумал немного, затем хлопнул себя по лбу. — А, еще мотто два колеса есть.

— Чего? — не понял я. — Мотоцикл, что ли?

— Да, мотоцикл. Красный. Вон в том дворе, у уважаемого Кемаля.

Тут куда ни глянь, все уважаемые. Ну, это и хорошо — афганцы друг друга уважали, если их интересы не пересекались.

В скале было много крупных расщелин, часть из них уходила куда-то вглубь. Кое-где даже можно было пролезть. Все было мокрое, внизу были слышны звуки падающих капель.

— Туда надо! — Али указал на узкий лаз, который вел вглубь скальной породы. — Потом поворот налево будет. Там темно и тесно, но пролезть можно. Тут бача часто играет.

— Уверен?

Узбек быстро и часто закивал головой.

— Будешь ждать меня тут?

— Нет, я туда отойду, — он указал рукой куда-то направо. — У меня там козы. Надо говно чистить.

И верно, судя по запаху и характерному блеянию, сразу за сараем были парнокопытные, в количестве трех штук. Рыжевато-серый был командиром отряда молокоприносящих.

Лезть в каменную расщелину было не очень удобно. Но цель оправдывала средства.

Если же меня все-таки обманули, то взять меня тут тепленького будет просто. Конечно, кого-то я завалю из автомата, кого-то достану гранатой, но итог-то один. Впрочем, была у меня уверенность, что Али не врет. Я тоже был ему нужен…