– Ан Ларита, – надменно процедила она.

– Чудно, – повёл он плечами, не отводя от неё глаз. – А меня зовут Ларион, вот и познакомились.

– Ты это выдумал, прямо сейчас, чтобы ко мне подбиться.

За ними издалека наблюдали водитель, шоффёр и охрана кареты. Старший матрос с карабином на плече уже ступил было на лестницу – что-то разговор у барышни с молодчиком слишком сердитый, не вмешаться ли? – но Лара жестом остановила его: «Спокойно!»

Глубокие глаза Юнкера помрачнели, тонкие губы поджались, он водрузил шляпу на столбик каменных перил и, распустив галстук, развёл в стороны крылья воротника. На бледной коже ниже яремной вырезки у него было красиво, каллиграфически выколото чёрным: «ЛАРИОН».

– Не убеждает?.. Иногда я лгу, но с именем всё строго.

– Извини, – смутившись, хмуро ответила она.

– Пустяки. Кто ждал такого совпадения? Похоже, твоя матушка тоже почитает святых Ларов. А брат у тебя есть?

– Младший… но имя у него не парное.

– Значит, кто-то в семье умер… искренне сочувствую.

– Что ты привязался? это моя семья! я же в твои домашние дела не лезу.

– И не дай бог, – спокойно сказал Юнкер, завязывая галстук, потом замялся и продолжил более мягким, извиняющимся тоном. – Вчера я испортил тебе прогулку… Назначь наказание. Выкуп. Что хочешь. Только… давай говорить без вражды. Помиримся? – Он глядел просительно.

– А… я пока не знаю, – честно ляпнула Лара. – В смысле, не надо мне выкупа. Всё уже стряслось, не поправишь.

– Ты говоришь о том пареньке?

– Не твоё дело!

– Ясно. Если не выкуп, тогда что-нибудь другое.

– М-м-м… как ты вещаешь без шлема?

– О, это случайно! срыв, от волнения. Ты появилась вблизи, я дымил… это должно быть тебе знакомо.

– Дурман действует как гигаин?

– Не пробуй никогда. О чём ещё хочешь спросить?

«В фаранской крепости есть «составная часть устройства»? – вертелось на языке Лары, но она смолчала. Во-первых, Ларион соврёт. Лгать умеет, сам сказал. Во-вторых, это тайна Карамо…

«…и моя» – Впервые Лара ощутила, что повязана большим общим секретом, как в союзе на клятве.

– На кого ты работаешь?

– Я переводчик в посольстве.

– А зачем следил за мной оттуда?.. чур, не ври, я дистанцию чую. Ты меня на луче держал. Кто-то заказал слежку?

На тонком лице парня отразилось замешательство. Похоже было, что он повторяет вопрос в себе, вновь и вновь. Его злил допрос, который ему учиняла девчонка, но – сам вызвался, а тут вдруг слов не находится.

– Просто… я слышу тебя лучше, чем других. Гораздо лучше. Такой звонкий голос… Может, нам святые Лары помогают? – попробовал он отшутиться. – Но заказа не было, клянусь честью. Ты довольна ответами?

– Почти.

– Тогда мой черёд. Где, когда и за какие деньги ты можешь спеть мне ту колыбельную?

– Я что, похожа на певичку из кафешантана?!.. это мамина песня. Её на заказ не поют. Только малым детям… или по настроению.

Похоже, отказ не обескуражил Юнкера, и он готов был добиваться своего, но не успел и рта открыть, как от церковных врат раздался неприязненный, жёсткий голос Карамо:

– Ларион, вы опять за своё?

Лара отпрянула к перилам, чтобы не оказаться между ними – ненависть, как луч, пролегла от кавалера к бледному медиуму, и даже мурашки по коже пошли от чувства, почти ощутимо задрожавшего в душном воздухе.

Ей почудилось: сейчас мужчины – молодой и зрелый, – схватятся за револьверы, грянет выстрел, и один из них упадёт, залитый кровью.

Они сближались. Замерший Юнкер напряжён как струна, он ещё сильнее побледнел, а Карамо прям и твёрд будто клинок, и кофейные глаза его стали как каменные. Даже хромоты у кавалера не было заметно.

Лара быстро переводила взгляд с одного на другого. Точно, они знакомы! Впились друг в друга, следят за малейшим движением. В очах Карамо – лёд и плохо скрытое отвращение, а у Юнкера…

…казалось, он вот-вот заплачет. Но его слёзы закипят, едва выступив из глаз.

– Я воспрещаю вам приближаться к этой барышне, – не допускающим возражений голосом сказал Карамо.

– С какой стати, гере? – мягко и чуть ядовито парировал Юнкер. – Коль скоро вы ей позволили носить оружие, значит, она прошла девичье посвящение и может вступать с беседу с мужчинами…

– …с теми, чья репутация чиста. Пока я рядом – яопределяю, кто достоин говорить с нею. А теперь потрудитесь объяснить, с какой целью вы меня вызвали на встречу. Ваши россказни о бедствии, которыми вы потчевали ан Лариту – лживый повод увидеться или нечто более реальное?

Сделав над собой усилие, Юнкер принял вольную позу и с изяществом опёрся на перила чуть ниже того места, где прижалась к ним встревоженная Лара.

– Реальней быть не может, гере. Шестого зоревика в полдень произойдёт катастрофа, и вы рискуете погибнуть. У вас есть воздушный корабль – улетайте заранее. Лучше всего на восток.

– И что за напасть меня ожидает? землетрясение, шторм?

– Затрудняюсь ответить… что-то ужасающее. Природа бедствия мне не известна, но оно затронет Гуш, и я постараюсь на днях покинуть эту обречённую страну.

– Как велики будут масштабы бедствия? – выспрашивал Карамо штаб-офицерским тоном, сдвинув брови.

– Не представляю. Большое разрушение, тысячи жертв… Луч, который я поймал, был слабым и прерывистым, голос неразборчив.

– Откуда он исходил?

– Этого я открывать не стану. У меня свои тайны.

– И вы поверили голосу – возможно, голосу лжеца или безумца, – а теперь под маской заботы пытаетесь убедить меня, что чей-то шальной луч передавал сущую правду?

– Есть другие доказательства. Я вас предостерёг, а дальше вам решать. Потом вы поймёте, что я был прав.

– Если вам больше нечего сказать – прощайте.

– Ну, зачем так сразу!.. – Юнкер нехорошо улыбнулся. – У меня есть деловое предложение… по части ваших изысканий. Я готов помочь вам – на моих условиях.

– И что вы можете предложить?

– Составную часть ключа. Вернее, путь к ней и, возможно, её местонахождение.

Внешне оставаясь нерушимо спокойным, Карамо наблюдал за Юнкером пытливым взором. По выражению лица худого юноши невозможно было догадаться – знает ли он, что часть, называемая «власть земли», была прошлой ночью похищена из посольства Фаранге ловкой пронырой Хайтой? Впрочем… он лишь слуга фаранцев; они не станут посвящать его во все подробности.

Но Юнкеру известно главное – содержание свитка «Лиген оракви». Он причастен к великому поиску. Именно поэтому он оказался в сговоре с сынами крокодила. Те знали, кого вовлечь в свой тайный круг. Как они пронюхали, что он – обладатель знания?.. Столь глубокое прозрение под силу редким медиумам, могучим провидцам, способным за мили прикоснуться к разуму иного человека и прочесть его. Таких – единицы. Где Юнкер попал на прицел незримого луча?.. Фаранцы стали появляться в южном полушарии – наверняка в составе какой-то из их дипломатических миссий был сильный вещун…

«Так или иначе, – рассудил Карамо, – им может быть известно нечто, пока неведомое мне. Вступим в игру?»

– Любопытно, – сухо ответил он. – Продолжайте.

– Можно, я уйду? – робко попросила Лара.

– Да, – чуть кивнул Карамо.

– Нет, останься, пожалуйста. – Юнкер, не отрываясь, смотрел на кавалера. – В присутствии девушки он в меня не выстрелит. Хоть какая-то гарантия.

– Я должен был сделать это гораздо раньше, – процедил Карамо. – Уж если в первый раз обошлось…

– Да, гере, пасть от вашей руки было бы сладко. И закономерно. Кто даёт, тот и отнимает.

– Не отвлекайтесь. Ваши условия?

– Просить о возвращении в круг братьев…

– Пока я не сочту, что вы искупили свой проступок – бессмысленно, и даже речи заводить не стоит. Достойная смерть – единственный выход для вас. А торг – явно не путь к прощению.

– …поэтому условие – иное. Имя моей матери.

Карамо ярко осознал: если он произнесёт всего два слова – «Рутана Эливис», – то лишится искренней помощницы, им самим посвящённой в тайну ключа. Навсегда. Жаркий интерес в глазах Лары сменится вспышкой недоумения, потом горем, наконец – обидой и брезгливым отторжением.