Того же дня, в полном соответствии с прогнозом астрономов, очередной космический корабль врага – одиннадцатый по счёту, – приземлился на Мир. Его падение видели у экватора, где лежит большой жаркий остров Кайдал. Чёрные дикари, вышедшие на ночной лов с масляными лампами, в оцепенении глазели, как гремящий огненный шар несётся по небу.

Словно луна, полыхая, сорвалась со звёздного свода! За шаром тянулся тающий пламенный хвост. Зловещий оранжевый отсвет лёг на горы и леса Кайдала. Замедляясь с надсадным рёвом, шар проплыл низко над горными вершинами, а потом канул вниз. От берега к морю донёсся тяжёлый гул падения.

Там, где возник кратер, тишина стояла недолго. Вскоре земля кнаружи от вала начала вздуваться, словно вокруг язвы появлялись волдыри. Один за другим бугры вскрывались, и на поверхность начали вылезать бронзово блестящие монстры с толстыми ногами. Наскоро осмотревшись глаз-камерами, бронеходы выпускали стебли с лучевыми пушками и принимались жечь окрестный лес. Для острастки. Чтобы никто не посмел приблизиться к новому стану.

По тонкому лучу скользни

Из непомерной дали,

Чтоб помыслы мои и дни

Тобою засияли

Михай Эминеску

«Лучафэрул»

Третий месяц по империи и сопредельным странам ходили толки о том, что синий принц Церес в жестокой опале у отца, венценосного Дангеро III. Казалось, летом «молодой дракон» был на взлёте, батюшка доверил ему командование армией своего царства. Но вдруг – недели не прошло, как принц лишён должности главкома, назначен главой Западного берегового округа, и теперь безвылазно сидит в крепости Курма на острове возле Эренды. Что это, если не почётная ссылка?

Или хуже – заточение?

От проныр-газетчиков трудно что-либо утаить. Тем более в эпоху телеграфа, когда новости летают по материку со скоростью молнии. Даже если введут жёсткую цензуру телеграфа, репортёры наймут медиумов-нелегалов – и вести понесутся сквозь эфир, от обруча к обручу на головах вещунов. Тут-то и стало известно, что при смещении Цереса в стольный Руэн прибыли дирижабли ВМФ с морской пехотой, были кровавые стычки жандармов принца с белогвардейцами Дангеро.

На устах – шёпотом, в доверительных беседах, – были слова «заговор» и «переворот». Время военное, от крупной чистки в армии Дангеро воздержался, лишь расформировал личный жандармский полк Цереса. Однако поговаривали, что в армии отставкой принца недовольны.

В салонах, на бирже, в офицерских собраниях нет-нет да звучало сквозь зубы: «Мало нам звёздной войны, ещё гражданскую вдобавок?.. Но младшему дракону не откажешь в смелости. Объединить империю, взять Красную половину под своё знамя… Лишь бы без крови. Раскол нас погубит. Разделимся – враги державу раздерут, а дьяволы добьют».

Шли дни, недели, но нелепое командование принца в военно-морском округе продолжалось.

Из Курмы он не выезжал, гостей не принимал. В Эренде им могли любоваться лишь по фотогравюрам и олеографиям – принц в тёмно-синем мундире жандармского полковника, принц на высочайшем выходе в окружении придворных чинов, генералитета, духовенства, послов и купцов первой гильдии, принц на своей яхте, принц в кабине ракетоплана, принц верхом на караковом жеребце. Мужчина мечты! Брюнет с властным серым взглядом, покоряющим наповал, с тонкими усиками и статью героя.

И сей кумир – взаперти в толстых крепостных стенах!

Когда же «Коронная почта» сообщила, что его сестра, принцесса Ингира, по нездоровью уединилась в «дочерних» покоях, сведущие люди поняли – высочайшая семья в крайнем раздоре. Если так дальше пойдёт, то не Синяя половина поглотит Красную, а наоборот.

* * *

Когда бы зеркала, словно фотопластинки, запоминали отражения и потом показывали слой за слоем, что накопилось в их прозрачной глубине – то здесь, в Бургоне, опустевшей резиденции Цереса, зеркала могли поведать череду удивительных историй длиной в полтора века. Можно представить, какие картины откроются там…

Вот за стеклом, картинно подбоченившись, любуется собой стройный, не по годам развитый парнишка – это юный Церес. Ко дню совершеннолетия отец подарил ему Бургон. Опасный дар – рядом кратер пришельцев, запретная зона, но «молодой дракон» страха не ведает. С ним рота свитской гвардии, как положено «особам златой крови, осиянным молниями», и эскадрон жандармов. Юнцу к лицу мундир жандармского поручика. Правда, усики едва пробиваются, но это дело наживное.

Мужает принц, его плечи всё шире, рост и звание всё выше, а рядом с ним возникают, как в калейдоскопе сменяя друг друга, мимолётные увлечения – челядинки, актриски, цветочницы, даже дворянские дочки. Куда их уносит потом? Зеркала молчат.

Вдруг – одна молоденькая задержалась. Дни, месяцы мелькали, а она по-прежнему возле Цереса. Стройная, с изящной фигуркой, златокудрая зеленоглазка, неловко носящая платье, зато привычная к ошейнику и обручу на челе. По губам принца можно угадать, как он зовёт эту избранницу – Бези, Безуминка, нежный кротёнок.

Но и её смела охота к переменам. Порой она грустно возникала где-то позади, в сторонке, выглядывая из-за плечика очередной фаворитки. Прежняя близость ушла.

Потом коридор опустел, зеркала стали безлюдны. За окнами сгустилась грозовая темень, раз-другой громыхнул гром – или ружейные выстрелы? – полыхнул отсвет молнии.

Снаружи – отрывистые команды:

– Занять выходы из дворца! Разоружать всех – свитских, жандармов. Покои Его Высочества взять под стражу. Третий взвод – к аэродрому, четвёртый – в лабораторию.

Белогвардейский капитан снял кепи перед зеркалом, пригладил светло-русые волосы. Рослый, мясистый, в пепельно-серой полевой форме, он изучал себя мелкими, близко посаженными глазами.

Позади него из двери принцева кабинета тусклые фигуры с натугой выносили кофры и волокли к лестнице. Не иначе, будут грузить у заднего подъезда в экипажи. Последним кабинет покинул крупный, медлительный мужчина в длинном сюртуке спаржевого цвета, невозмутимый как конь водовоза – даже в скучном лице его было нечто лошадиное.

– Благополучно ли в шкафах порылись, гере обер-полицмейстер? – вполоборота спросил офицер.

– С божьей и слесарской помощью, гере лейб-капитан. Можете ставить караул к дверям, – подходя, вяло ответил шеф тайной полиции. Для гвардейских шпилек его кожа была слишком толста – не проколешь. Что вояки презирают полицейских и жандармов, так было и будет.

Оба высокие, плотно сбитые, они смотрелись в зеркале как дальняя родня. Капитан моложе, с выправкой, а сосед по отражению грузнее, плечи и большие руки чуть обвисшие.

– Моим людям нужен доступ в лабораторию, – мягко молвил обер-полицмейстер.

– Никак не могу. Высочайше приказано всё, включая людей в здании, опечатать, сохранить и вывезти силами гвардии, без посторонних лиц.

– Там есть девица, по имени Бези. Не вмешиваясь в ваши полномочия, мои агенты могут побеседовать с ней час-два. Только разговор в отдельном помещении.

– Увы, гере, мне запрещено допускать кого бы то ни было. Давайте разграничим, что кому положено. Вам – обыск с конфискацией, нам – опись научного инвентаря и охрана резиденции.

– Уверен, вы здесь не соскучитесь. Вас ждёт много интересного.

Капитан слегка нахмурился:

– Остались тайники с сюрпризами? Разве ваши не все стены простучали?..

– Мы разграничены, – наконец-то старший соизволил посмотреть на младшего. – Придётся вам самому познать, что есть в Бургоне особенного. На личном опыте, включая неприятности.

Подвигав желваками, капитан принял вид полного равнодушия:

– Если вы о кротовьих ходах со стороны кратера – выявим, не извольте сомневаться. Неделя сапёрных работ, и кончен бал. Пресечём и замуруем.