— В документах дата Вашего первого обращения. — Голос по-прежнему спокойный и уверенный. Или мне только кажется?

— А-а, ну, лады тогда. Бюрократия, мазафака. Пещерный век!

Снова шелест бумаг. Не думал, что он вообще читать умеет.

Полдень. Время вышло. Шагаю выше, неприлично заставлять себя ждать.

— Заходи, Ван. Уже можно.

Две фигуры на кровати. Сидят неподвижно, будто выключенные механизмы, сломанные роботы. Плечи опущены, головы склонены. Лишь взгляды исподлобья: один злой, другой растерянный. Думаю, многое бы сейчас услышал, если бы они могли говорить. Но укол парализатора не оставил им шанса.

Отпускаю Рут. Оцениваю обстановку. Двоих сразу, не вызывая сопротивления, как наш милый фармацевт это провернул? Прикидываю. Я бы вырубил сперва Принца — он сидел дальше у стены, вне поля зрения Акуторы, а затем и его самого. Уважительно кошусь на Дока. Давно подозреваю, что к лысому лучше не поворачиваться спиной.

Рут Стоун

Я снова здесь. Последние часы похожи на затянувшийся кошмар, без конца и края. Знакомый доктор говорит и его слова, медленные, тягучие, вползают в сознание постепенно. Сначала я только слышу голос, улавливаю тембр. Затем начинаю понимать смысл.

Умерла…

Три дня назад я умерла.

Отец подарил мне возможность найти виновных.

Найти тех, кто сделал это со мной и отомстить.

Отомстить.

Моргаю. Перевожу взгляд с доктора на детектива. С детектива на Принца. На парня с серьгой и снова на Принца.

Что значит умерла? Почему? Как? Я ведь тут. Живая. Стою. Вот она я. О чем речь?

Память.

Скаченная память. Чужая. Моя.

Могу отомстить.

Должна решать сама…

Сама…

Пистолет в сумочке.

С удивлением смотрю на свои руки. Сумочка, да. На сгибе локтя. Висит. Как я не потеряла ее, карабкаясь?.. Высота… Падение… Падение?..

Я помню…

Ван Хэвен

Я смотрел как Док ходит вокруг девушки: наворачивая круги, один, второй, наконец, приблизился со спины. Его шаги обманчиво легкие, танцующие. Как с двух сторон обхватывает ладонями в перчатках руки Рут, стиснувшие пистолет. Словно обнимает. Как наклоняется и что-то тихо шепчет ей на ухо. Медленно. Напевно. Мое сердце пропустило удар.

Смотрел как заостряются ее черты лица. Пролегают под глазами тени. Сжимается в тонкий пунктир линия рта.

Я видел эту сцену не раз, и остаюсь при своем мнении. Очень многое зависит от того, что сказать в момент и даже как сказать.

Док рассказывал ей как она умерла. Что сделали с ее телом. Как раздели и утилизировали все вещи. Как поделили между собой деньги, которые она любовно копила на подарок. Как выбросили в мусорном тупичке, словно сломанную ненужную куклу. Все то, о чем девушка уже не могла помнить.

Возможно Док сейчас говорит и о том, что пройдет месяц-другой и у Принца появится новая Крошка. Послушная. Ласковая. Которая будет смотреть на него снизу-вверх влюбленными глазами. И покорно открывать рот, для наркотиков в том числе.

— Какое будет… твое решение? — Тихий вкрадчивый голос. Я скорее прочел вопрос по губам, чем услышал его.

Закрыл глаза. Я знал ответ.

Выстрелы прозвучали глухо. Один, второй, третий… все шесть в упор. Она просто не могла остановиться.

"Life is a waterfall We’re one in the river And one again the fall'[1]

Звонил визор Принца, оставленный на кровати. Звонил и захлебывался в крови. Мелодия прошла сквозь тело молнией, прошила насквозь.

— Забирай ее, Ван. Я тут немного… задержусь.

Я подхватил девушку на руки, словно она была бездомным котенком. Застывший стеклянный взгляд. Сунул крохотный глок в сумку. Сама она, кажется, вообще перестала понимать где находится и что тут делает.

Повернулся к выходу, помимо желания замечая, как аккуратно и методично Док вытаскивает из чемоданчика инструменты. Как обхватывает голову Акуторы — неповрежденную, под чужим руководством Рут стреляла в грудь, — и приступает к операции.

«Swimming through the void We hear the word We lost ourselves, but we find it all…»

Но прежде чем мы ушли, Рут потянулась к доктору и что-то шепнула ему на ухо. Я не расслышал. Он отвлекся на секунду, задумался и кивнул.

— Все, уноси ее.

Второй раз мне повторять было не нужно. Ее тело и без того легкое, теперь было как пушинка. Сжалась, сгорбилась на моих руках, отчего я ее почти не чувствовал. Нес вперед, передвигаясь в привычно-быстром для себя темпе. Лишь когда мы преодолели последний пролет пожарной лестницы, услышал тихий вздох. Словно душа отлетела.

Не было ни времени, ни возможности проверить кого сейчас держу на руках — Рут или…

Свернул за угол. Тут же почти бегом пробежал до следующего здания, занырнул в темный даже в это время суток проход и вынырнул рядом, изменяя направление на девяносто градусов. Быстрым шагом пересек еще один двор-колодец, и снова изменил направление.

В одном из дворов почти налетел на сбившихся в стаю молодых парней, курящих травку. Они потянулись к оружию: биты, кастеты, но то ли мой дикий взгляд, то ли добыча в руках, что-то отпугнуло их. Лишь вслед раздалось поддерживающее улюлюканье. Решили, что я куда-то тащу девчонку против ее воли.

Так мы петляли довольно долго, при этом не сбавляя скорости. За Дока я не переживал. Эта скользкая бесцветная скотина выживет в любом случае, даже если все подконтрольные Рэйдзё наемники застигнут его на месте преступления, в чем я сильно сомневался.

Окраину я знаю плохо, но на любой городской территории работает «принцип лабиринта»: стены сами по себе не имеют значения. Их задача — направлять, показывать дорогу вперед, прямо или в обход. Ты либо петляешь, следуя направлению, либо срезаешь — всегда есть проходы, лазы и дырки в заборе. Согласно этому принципу любой выбор рано или поздно неминуемо приведет тебя к центру лабиринта, который и является настоящим тупиком.

Центром Окраины была телевизионная башня. Ее монументальное сооружение не смогли разобрать и утилизировать в годы смуты, да и теперь она готова была защищать свою целостность смонтированными металлическими листами, прикрученными у основания, из-за которых в любой момент можно получить пулю промеж глаз. Под прикрытием башни в свое время обосновалась хорошо организованная банда узкоглазых головорезов, ставшая в последствии основой для корпорации Рэйдзё.

Наш путь вывел правее, к заброшенному подземному депо, о существовании которого еще намекали не до конца утилизированные рельсовые покрытия. Бомжи не рисковали близко подходить к башне Рэйдзё. Здесь чаще всего находили голые трупы. Это только звери не гадят рядом с жилищем, к людям правило не относится.

Дальше идти я не рискнул. Остановился, осматривая щербатую стену. Поставил Рут на ноги. Всмотрелся в ее лицо. Нет. Рут Стоун здесь уже не было.

Спокойное выражение без эмоций. Пристальный, колкий взгляд. «Здравствуй», — я растерялся. Слова застряли в горле. Сердце зашлось, заколотилось с удвоенной силой, словно компенсируя прошлое затишье. Время поскакало вперед рывками. Что сказать? Что сделать?

Опомниться не успел, как Док оказался рядом. Легко и привычно подхватил девушку на руки и пошел вперед. Словно был тут все это время, ждал возможности забрать…

Быстро же он нашел нас! Шпиль башни всегда служил мне ориентиром на Окраине — так или иначе я выходил к ее основанию. Но чтобы вычислить точное местоположение надо было бы сделать крюк…

Внутри меня шевельнулась Ненависть. Дыхание снова непроизвольно замедлилось. Сердце перестало биться. Ненависть переполняла и отрезвляла одновременно. Я знал это чувство: «Мое».

«Кто-то посмел забрать мое».

Хотелось схватить, отнять, вернуть утраченное, здесь и сейчас. И пока я стоял столбом, решая — противостоять внезапному порыву или, наконец, поддаться искушению, качался буквально на грани, Док обернулся. Посмотрел прямо в глаза, словно читая мысли. В уши потек мед его вкрадчивого голоса.