— Каких книг? — сделал Киррэт стойку.

— Да хрен его знает — мне этот язык не знаком, — ответил я. — Но картинки в них попадаются забавные.

— Ты так говоришь, как будто тебе другой письменный язык знаком, — пропыхтел Киррэт.

— А-а-а, ну-у-у я просто пока еще плохо строю фразы, — промямлил я.

— Не скажи, Крис, фразу ты построил идеально, — хихикнул Умник. — И много тебе встречалось книг в развалинах?

— По-разному, — вздохнул я. — В одном месте я видел около шести сотен томов в хорошем состоянии. А в одном комплекте с одинаковым переплетом было 57 томов.

— Крис, для такого маленького мальчика ты неплохо считаешь, — констатировал факт Умник.

— Да-а-а, пипец, — вздохнул я.

— Что такое «пипец»? — спросила Цари.

— Это пушистый зверек, — усмехнулся я. — И когда он к кому-нибудь приходит, то тому наступает полный пипец. Вот к твоему поклоннику Гроку, а также ко всей остальной компании две недели назад как раз и пришел в гости такой зверек.

— Аха-ха-ха, — разразился громким хохотом Киррэт, остановившись без сил. Рядом с ним тихо подхрюкивал Ник. Я обернулся и увидел счастливую улыбку Цари, после чего состроил свою неповторимую кривую улыбку и выдал:

— Вижу вам понравился пипец. Когда-нибудь я вас с ним обязательно познакомлю, — сказал я и интригующе прищурился.

Найти клад и перепрятать

Глава 8. Откровенный разговор.

— А разве это не смертельно? — перепугался Ник.

— Не всегда, — успокоил я его. — Ко мне же щас только что пришел он, и ничего — я жив-здоров. Ну-у-у, относительно, если подобное можно сказать про такого калеку, как я.

— И ничё ты не калека, — тихо сказала Цари.

— Так, Цари, на свои первые свидания со своими избранницами я буду ходить вместе с тобой, чтобы ты вправляла им мозги, — решительно я заявил.

— Договорились, — улыбнулась девочка.

— Ну все, ребята, двинули дальше, а то уже почти стемнело, — напомнил нам Киррэт.

— Фигня — у нас Крис ночью видит даже лучше, чем днем, — успокоил Ник.

— Хрен тебе, здесь это уже плохо действует, — обломал я пацана. — Магического фона маловато. Подсвечивает плохо.

— Крис, надеюсь, ты мне это потом объяснишь, — с надеждой проговорил Киррэт.

— Возможно, если будешь хорошо себя вести, — сказал я строгим голосом, на что Ник снова захрюкал, Цари прыснула, а Киррэт прокашлялся.

Когда мы все-таки добрались до поселка, встал вопрос — куда деть груз? Ковыряться в нем мы уже оказались не в состоянии, а снаружи оставлять было жалко. Баба Тома предложила затащить волокушу целиком на склад, благо там нашлось достаточно свободного места и широкие ворота позволяли это сделать. Так и поступили, поскольку жрать всем хотелось просто неимоверно.

За ужином мы с ребятами уминали приготовленные Томой вкусности за обе щеки, и нам некоторое время было не до разговоров, а Тома и Киррэт переговаривались ни о чем, лишь бы разбить тишину. Когда же мы налопались до отвала, Умник зашел с козырного туза:

— Какие планы строите? Через месяц здесь уже банда может появиться. Многое, конечно, от погоды зависит, но надо быть готовым и к раннему приходу! — поставил остро вопрос Киррэт, глядя пристально мне в глаза.

— Уходить надо однозначно, — вздохнул я, не отводя глаз с Умника. — Вопрос: куда? Я могу увести всех вглубь развалин, но это временный вариант, так как долго мы там не просидим. По хорошему, уходить надо на равнину, но как? Из нас четверых никто не знает, как выйти из гор — это раз. А второе, у нас нет ни знаний, ни опыта, как жить на равнине. Да и средств никаких. Я могу вскрыть тайники бандитов — я даже знаю, где они, но очень сильно сомневаюсь, что там много денег. То, что я натаскал и еще натаскаю из развалин, на равнине быстро не продашь.

В принципе, на равнине будет не тяжелее, чем здесь, но придется убивать, а это проблема. Здесь можно убить и дальше идти, как ни в чем не бывало, а на равнине рано или поздно на нас объявят облаву. Да и легализоваться нам как-то надо, а как — мы не знаем. В общем, жопа. Но еще не пипец!

— «Легализоваться» — это что? — спросил Киррэт.

— Получить бумагу, в которой написано, кто ты такой. А для этого надо зарегистрироваться в каком-нибудь городе в местной администрации, что ты законный и добропорядочный член общества, подданный какого-то короля или ему подобного. И у этого документа, паспортом он у вас называется или как-то еще, должна быть защита от подделки. Может быть у вас такой документ выполняет артефакт, я не знаю. Как мы это сами сделаем? Нас ведь при первой же попытке легализоваться снова упекут в рабство!

— Значит, вы понимаете, что вам надо выйти во внешний мир, — сказал Киррэт, продолжая смотреть на меня. — И понимаете, что самостоятельно этого сделать не сможете.

— Сделаю некоторое уточнение, — продолжил я. — Лично для меня это не является проблемой. Я спокойно могу уйти в развалины и жить там годами. Тома тоже может остаться на месте и ее бандиты скорее всего не тронут. Выводить надо обязательно ребят. Особенно Цари.

— Я понял. И я готов вам помочь в этом, — ответил Киррэт, снова взглянув мне в глаза.

— Хотелось бы знать, что ты хочешь получить взамен, — сказал я, продолжая дуэль взглядов.

— Ничего, — пожал плечами Умник. — Я подобное делаю не из корыстных побуждений.

— Не верю! — отрезал я. — Если бы ты был готов сделать это задаром, то почему не занимаешься этим постоянно? Вон сколько рабов вокруг, которые нуждаются в твоей помощи! Но ты не бросаешься к ним с предложением помочь. Выкладывай начистоту, что ты от нас хочешь. Или хочешь от меня лично.

— Хорошо, я обязательно расскажу это, но вначале я хотел бы услышать о твоих планах, Крис, на ближайшие годы, скажем на 5–10 лет.

— Среди Искателей есть нормальные люди, кто своими злодейскими делами не заслужил бы смертную казнь? — задал я встречный вопрос.

— Были. Но я бы не назвал их Искателями — они были такими же, как и я, Исследователями. Сейчас их уже нет. Я остался один. Все остальные взрослые в Проклятых горах — это одна сплошная мразь, как ты правильно сказал, давно уже заслужившая смертную казнь. Взрослых рабов я, естественно, не считаю.

— Тогда на ближайшие годы у меня план таков: 1) убить всех бандитов в этих горах; выпустить отсюда всех рабов на волю; кому-то из рабов, к примеру, девочкам, организовать помощь властей на равнине, чтобы они смогли наладить нормальную жизнь в нормальном обществе, а не угодили в новое рабство; 2) найти и уничтожить всех тех, кто поставлял местным бандитам малолетних рабов. Я считаю, что мало раздавить гриб, надо уничтожить всю его грибницу, его корневую систему. И вот когда все Проклятые горы будут полностью зачищены, я хочу стать полноценным хозяином этих гор и спокойно заниматься здесь своими личными делами. Коммерческая составляющая таких дел простая: серьезно сократить поток добычи отсюда на равнины, чтобы существенно поднять цены на рынке. А потом спокойно начать торговать ею, став монополистом.

— Кто такой «монополист»? — спросил заинтересованно Киррэт.

— Единственный продавец на рынке, диктующий ему свои цены и правила. Что касается остальных моих дел, то мне пока рано о них говорить, так как я еще мало что здесь знаю и понимаю.

— Под словом «здесь» ты подразумеваешь «в этом мире»?

— И в этом мире, и в этих горах.

— Сколько тебе на самом деле лет, если не секрет?

— Двадцать один.

— Как твое настоящее имя? — спросил Киррэт.

— Сергей Переверзев, — ответил я. — Но это имя никогда не используйте. Никто не должен знать его. И никто не должен знать, что в этом теле находится душа человека из другого мира.

— А как ты в нем очутился? — спросил Киррэт.

— Кто бы мне это объяснил! — вздохнул я. — Полтора года назад лег спать в своем мире, а проснулся уже в этом теле, ничего не понимающим и ничего не способным сделать. У меня такое подозрение, что Миля в руинах влез куда-то не туда и активировал какую-то очень мощную магию, которая и перетянула меня из моего тела в моем мире сюда, в тело Мили. Больше я сказать ничего не могу. Ну так что по поводу цены за твою помощь? Что ты от меня хочешь?