— Ты знаешь… Крис, — сделал паузу Киррэт. — Когда ты озвучил мне свои планы на будущие годы, ты фактически слово в слово повторил все то, о чем я уже мечтаю лет тридцать. И если мы с тобой, объединив наши силы и возможности, сможем осуществить озвученное тобой, то это и будет ценой за мою помощь.

— Так что, мы партнеры? — спросил я Умника с улыбкой, выставив на локоть через стол в его сторону свою правую руку.

Мужчина взглянул мне в глаза, затем на мою руку, улыбнулся, а затем пожав мою руку своей, ответил:

— Да, мы партнеры.

— А мы? — воскликнула Цари.

— Тома, Цари, Ник — вам есть куда идти, когда вы очутитесь на равнине в цивилизованном месте? — спросил я.

— Когда-то давно, когда я была такая, как Цари сейчас, меня продали в рабство мои собственные родители. Так что мне идти некуда. Никому я не нужна из моих родственников, даже если кто-то из них еще жив. Да и мне никто не нужен. Теперь вы моя семья, если, конечно, не прогоните старуху.

— Да ладно, ну какая ты старуха, баба Тома, — девочка прижалась к женщине, обняв ее. А потом сказала за себя. — Моих родителей убили разбойники, когда мы ехали в город на ярмарку, а меня продали в рабство. Родственники какие-то остались, но я им чужая. Не думаю, что меня ждет счастливое будущее, если я к ним заявлюсь. Я бы лучше с вами осталась.

— Всю мою семью продали за долги, — признался Ник. — Я даже не знаю, кто где оказался. Да и у нас в семье отношения были не очень — каждый был сам по себе. Искать других членов семьи и выкупать их из рабства? Не уверен, что они со мной так поступили бы, будь у них такая возможность.

— Ясно, тогда послушайте меня, — сказал Киррэт. — У меня есть довольно большой дом, в котором я почти не бываю. Я либо здесь, либо в поездках по всему континенту. За домом присматривают несколько слуг. Вы трое совершенно спокойно можете поселиться в этом доме и помогать слугам присматривать за ним. Ник и Цари — вам советую взяться за учебу. Если наши с Крисом планы реализуются, кому-то надо будет заняться продажей всей нашей добычи. Почему бы вам не стать коммерсантами⁈ Понятное дело, что Цари через несколько лет может выйти замуж, но я надеюсь, это не станет помехой в торговле артефактами. Ну и, как правильно сказал Крис, вам всем надо будет оформить паспорта, что я вам обязательно организую.

Теперь хочу сказать еще об одном важном вопросе. Мы все с вами теперь повязаны очень серьезными тайнами. К примеру, никто не должен знать о том, через что пришлось пройти Цари. Никто не должен знать о том, что вы все побывали в рабстве. Но главное, никто не должен знать правду о Крисе, о душе человека из другого мира в теле мальчика. Никто до поры до времени не должен знать об особом таланте Криса видеть то, что другие не видят. Если плохие люди узнают правду о Крисе, он легко может оказаться в рабстве. И причины могут быть разные. Кого-то заинтересует душа из другого мира, а кого-то таланты Криса. Даже если Крис придет в какую-нибудь авторитетную Академию магии и расскажет профессорам о своем случае, они же сами и могут посадить его в клетку и никогда больше не выпустят на свободу. А уж юридическое обоснование для этого они выдумают, не сомневайтесь. Поэтому сейчас каждый из нас должен осознать — мы все повязаны тайнами друг друга. И если кто-то из нас не удержит чужой секрет, то и все остальные могут попасть в беду из-за того, что сокровенное каждого из нас всплывет наружу. Подумайте все хорошенько над этим.

— Мы это уже обсуждали, Киррэт, и пришли к взаимопониманию, — сказал я. — Я рад, что твоя точка зрения совпадает с нашей.

На следующий день пошли разбирать нашу волокушу. Киррэт сокрушался и беззлобно ругался, разглядывая мое барахло.

— С одной стороны, я рад, что у тебя, Крис, хороший вкус и понимание, что ценно в развалинах, а что — никчемный мусор. Ты насобирал неплохую коллекцию. Но с другой стороны, меня огорчает, что мы все это приперли сюда. Если мы решили уходить отсюда, то зачем нам все это здесь? Почти все эти вещи надо тащить обратно в твое логово и припрятать это хорошенько на два-три года. Мало что из этого мы потащим с собой на равнины, так как нам лучше выходить из гор максимально облегченными.

Скажу даже больше — многие мои вещи надо будет также перетащить в твое логово. Я за долгие годы здесь в горах устроил себе неплохое жилище, и теперь его придется бросить на пару лет, спрятав самое ценное в надежное место. И таким укрытием может быть только середина развалин, куда без твоей помощи никто добраться не сможет.

Крис, вот как вам могло прийти в голову использовать данный ковер в качестве основы для волокуши? Ты хоть знаешь, за сколько его можно продать на столичных аукционах? За вырученные от его продажи деньги в крупном городе можно купить отличный дом в престижном квартале. А мы его по снегу волоком таскали.

— Ну, все-таки по снегу, не по камням, — усмехнулся я.

— Это как раз замечательно! — воскликнул Умник. — Надеюсь после такого варварского обращения он не сильно пострадал. Теперь его надо тщательно упаковать и оттарабанить обратно до лучших времен. Еще такой момент — Крис, ты говорил, что здесь есть тайники. Займись ими, а мы будем готовить все ценное, что есть в этом поселке, к транспортировке в твой лагерь.

— Я наверное поторопился заявить о тайниках. На самом деле это пока только моя гипотеза. Я здесь в поселке и ближайших окрестностях вижу пятна, которые, по моему предположению, могут оказаться тайниками.

— И много их? — заинтересованно спросил Киррэт.

— Здесь поблизости десятка три, — ответил я, мысленно вспоминая виденное ранее. — А вообще я таких пятен видел две-три сотни — сейчас все и не упомню. И, что самое интересное, они всегда находятся в безопасных местах. Я никогда такие пятнышки не раскапывал, опасаясь преследователей, лишь присматривался к ним.

— Крис, ты вообще хоть представляешь себе, насколько у тебя ценный талант⁈ — возбужденно воскликнул Исследователь. — Ты говоришь о старых тайниках Искателей, которые делались сотни и сотни лет! Раньше, до того, как в этих горах всё под себя подмяли банды, здесь царила дикая вольница. Каждый был сам за себя, правда попадались и группки, но чаще всего небольшие, 2–4 человека. И каждый всегда сохранял осторожность, потому как разбой между Искателей был обычным явлением. То есть, каждый Искатель мог в любой момент подвергнуться нападению и лишиться всех своих трофеев, а может даже и оказаться убитым.

Чтобы не потерять свою добычу, Искатели делали временные тайники, куда в течение летнего сезона складывали самое ценное, а по мере накопления переправляли добычу на равнину. В старые времена было не принято всё выносить в последние недели перед закрытием проходов на зиму. Тогда Искатели могли за лето сделать 5−6 ходок вовне, продавая добычу скупщикам внизу и пополняя запасы, так как в те годы не была хорошо налажена работа команд снабжения.

Это сейчас у бандитов на каждом переходе есть группа людей, которые только и делают, что таскают им с равнины все необходимое. А раньше Искатели запасались от силы на 2–3 недели, так как больше с собой просто не могли утащить. Многие перебивались охотой, но это отнимало время от поиска. Так вот, когда Искателя убивали или он погибал от «духов», то его тайник оставался бесхозным. И за многие годы здесь, в Проклятых горах, таких кладов накопилось огромное количество.

По сути, мы с тобой, когда очистим эти горы от бандитов, многие годы можем не лазить в развалины, рискуя жизнью и здоровьем, — нам достаточно будет лишь потрошить все эти накопившиеся тайники и торговать их содержимым. Осознаешь наши перспективы⁈

— А то! Аж дух захватывает! — ухмыльнулся я. — А здесь сейчас между бандами все поделено? Они воюют между собой?

— В принципе, да, — подтвердил мое предположение Умник. — Каждая банда контролирует свой проход. По обе стороны всегда есть небольшие селения — с этой стороны поселок банды, а с той стороны обычно оказывается небольшая деревня, часть населения которой обслуживает банду: снабжает ее продовольствием и поддерживает переход в рабочем состоянии, а также оказывает помощь тем, кто им пользуется.