[Ияков: …]
А вот и показался их лагерь – обуглившийся кружочек из-под костра, застеленная кабаньими мехами кровать, импровизированная умывальня с ведром воды из ручейка неподалёку, сотканные вчера для Лузы качели на ветке дерева.
[Ияков: …]
Здесь было всё, что только душе было угодно для счастливой жизни и прекрасных вечеров.
[Ияков: …]
Вот только здесь не было Лузы. Был только полдень, так что её и не должно было быть, но Ияков тем не менее слегка тосковал и волновался. Это чувство вообще для него было новым – раньше, в какие бы страшные и безвыходные ситуации он не попадал, он был максимально спокоен и уверен в своей победе.
Но во всех тех баталиях на кону была лишь жизнь самого юноши… А теперь он ручался за дыхание своего самого близкого человека.
[Ияков: …]
Ияков положил мешок на пол, слегка потянулся, отжался пару десяток раз, подтянулся на стволе всеми возможными хватами и наконец пошёл собирать ветки для костра и разламывать деревья в труху для брёвен.
Он бы мог класть и целые деревья в огнище, но так бы у него был бы не миленький костёрчик, а пламя апокалипсиса.
[Ияков: …]
Накатывал вечер. Пылающее зарево лениво спускалось по лестнице из синих туч в закрома небосвода, на прощание окидывая Ияков раздражённым взглядом.
[Ияков: …]
А Лузы всё не было.
[Ияков: …]
Лань уже была приготовлена и разрезана, вот только мясо уже подостыло от ожидания. Всё было разложено на самых красивых и плотных листах, которые Ияков только смог найти.
Вот только обе тарелки были полными, по залитыми кровью рёбрам ползали голодные мошки.
[Ияков: …]
Никогда ещё Ияков не чувствовал себя таким слабым, таким уязвлённым и несчастным. Его любовь… Его счастье… Оно куда-то исчезло…
[Ияков: …]
Несколько часов назад он отправил за девушкой ту самую громадную птицу, вот только она так и не вернулась.
[Ияков: …]
Ияков встал. Встал и пошёл в тот лес, где должна была быть Луза.
Здесь было темно. Темно и пусто. Но, что самое страшное, безлюдно.
[Ияков: …]
Он бродил меж одного ствола к другому и каждый раз вдалбливал свой кулак в очередное дерево, разрывая его на части.
Глаза юноша были такими же опустошёнными, как и все эти просеки. Он не говорил, не курил и даже ни о чём не думал. Ему просто было невероятно страшно.
[Ияков: …]
И, казалось, что бродил он целую вечность…
**…
[Ияков: !!!]
Ияков неожиданно заметил какой-то странный огонёчек – крошечный, но яркий – такого лиловатого цвета.
В это же мгновение он был в миллиметре от него, и стало ясно, что это был чей-то глаз.
Существо перед ним было формы…
[Ияков: …]
Неважно, какой формы оно было – сейчас оно походило на размазанную от удара юноши лепёшку. Ияков даже не раздумывал над тем, что вообще это было и как оно относилось к Лузе.
[Ияков: …]
Вдали мерцали ещё сотни таких лиловых огоньков.
[Ияков: Абсолют.]
Мышцы юноша в мгновение ока выросли просто до сумасбродного уровня, сам он стал выше шире, его глаза заискрились голубым, а дымовые кулаки сжались с полноценным хрустом.
Буквально через мгновение он вспышкой ворвался в один огонёк, другой – в лесу началось самое настоящее месиво из странных существ. Все они кровавой рябью размазывались по общей картине мрака, не успевая даже осознать, что вообще происходило.
Иякову уже было плевать на какие-то там свои предпочтения и тупую гордость – он использовал все 100% своей силы, он был защищён от всего и был готов на всё.
[Ияков: …]
Спустя пару сотен существ он остановился. Весь в крови, с дымящимися кулаками и стопами.
[Ияков: …]
Перед ним возвышалось что-то до ужаса громадное. Оно было лиловым, походило на огромную непропорциональную жабу с головой трёхрогого козла, изо рта которого торчал длиннющий, брызгающий пламенем язык.
И что самое главное, прямо над ним парила какая-та сфера, в которой даже отсюда была видна чья-та до боли знакомая, но какая-та позабытая рожа.
[???: Узнаёшь меня, ублюдок?!]
[Ияков: Чего блять? Прушка?]
[Прушка: Меня зовут Пётр, сука!]
В сфере, зависшей в воздухе был не абы кто, а тот самый пухловатый паренёк, который когда-то наливал кружку медовухи Иякову на задворках Гердана.
Вот только что он здесь делал – настолько далеко от его родного дома?
[Прушка: Не её искал?]
Прушка обернулся и выволок что-то на обозрение Иякову.
[Ияков: …]
Он держал за волосы Лузу, которая была уже без сознания, с заплаканными глазами и кровью, вытекающей изо рта.
[Прушка: Я отомщу тебе за отца! Когда-то я был слабый, но теперь я сильный, так что…]
Ияков молнией взметнул в воздух, рванув прямо в сферу, но огромное лиловое чудовище с такой же безумной скоростью хлестнуло его своим пламенным языком, и его тело кометой вонзилось обратно в землю.
[Прушка: Идиот! Даже не надейся меня победить, сегодня ты умрёшь!]
[Ияков: …]
Мускулистому юноше было не до разговоров. Его глаза прямо-таки заискрились голубым пламенем, а ногти начали проникать под мясо из-за чрезмерно сжатых кулаков.
[Ияков: …]
Его переполняла ненависть и тревога. Он поднялся на ноги и перевёл свой мёртвый убийственный взгляд на чудовище перед ним. Его язык уже рвался к нему со скоростью, превышающей звук, так что юноша и не слышал его приближения.
[Ияков: …]
Юноша схватился за язык, и всю его руку объяло пламенем. Со всей силу он потянул его на себя, и плоть поддалась, во только к нему пришлёпнулся лишь другой конец языка – чудовище просто отбросило его, как ящерица скидывает свой хвост.
Тем не менее, в отличие от ящерицы эта козложаба просто отрастила другой ещё больше и со всей дурей замахнулась им на Иякова.
[Ияков: …]
Ияков который раз заблокировал удар своим локтём, но теперь мощь атаки была настолько неукротимой, что он втоптался в землю.
[Ияков: РГХААА!!!]
Юноша со всей силы вдарил ногами по языку, и он с сумасбродной скоростью отлетел обратно, приземлившись прямо на рожу чудовища. Его кожа слегка обожглась и прошипела, а пламенный язык сменился другим – ещё больше и смертоносней.
[Ияков: Фух…]
Ияков спокойно осмотрел своего врага и, высунув из-за уха сигарету, очень сильно закурил. Глаза покраснели, а мозг заплыл туманом.
[Ияков: …]
Накатывало. Сигарета казалось такой забористой – не стоило наверное пыхтеть её всю вчерашнюю ночь, да и позавчерашнюю тоже…
[Ияков: …]
В голубых глазах мутнело, но от этого было только легче.
[Ияков: Ргхаааа!!!!!]
Юноша ринулся прямо на монстра и принялся раз за разом наносить удары по его туловищу.
[Прушка: Это бесполезно! Тебе суждено сдохнуть, просто сдайся!]
Действительно – никакие атаки не могли нанести ни малейшего вреда чудовищу. Как бы Ияков не колошматил его кулаками и ногами, эффекта было ноль. Даже своей способностью сделать ничего не удавалось, словно это существо не было ни живым, ни мёртвым.
[Ияков: Хм…]
Но язык то смог обжечь кожу создания…
[Ияков: Корни…]
Ияков прикоснулся к земле, и из-под неё вырвались толстенные древесные корни, в то же мгновение обвившие его ноги. И нет – они не мешали ему двигаться, они просто удлинялись вслед его шагам.
Юноша вскочил вверх и устремился прямиком к сфере, где находился наблюдающий за всем Прушка и бессознательная Луза.
В это же мгновение, как и ожидалось, к нему понёсся язык создания. Не растерявшись, Ияков схватился в него руками и зубами, и корни с бешеной скоростью помчали его обратно, отчего язык с корнем вырвался изо рта козложабы.
[Ияков: …]
Ияков снова закурил, снова прыгнул ввысь, и снова его пресёк язык – теперь уже настолько огромный, что затмевал собой, казалось, всё небо.
[Ияков: Мой шанс.]
Разум был уже затуманен в край, но от этого тяжелее не становилось.
Ияков резко схватился за свою ногу и оторвал её от таза, расплескав по мраку ночи свою алую кровь. В ту же секунду он перевернул её и острой поломанной костью вонзился в громадный язык.
