Остается лишь один вопрос — каким образом Дух рода уцелел?

— А кто тебе сказал, что он уцелел? — удивился Виш. — Феникс погиб в тот день, когда старый князь дал бой Стуже.

«Но… тогда как?», — мысленно протянул я, осторожно раздувая уголек.

— Это же феникс, — как нечто само собой разумеющееся пояснил Виш. — Достаточно одного уголька, чтобы он мог воскреснуть.

«И что, стоит мне разжечь огонь, и он возродится?».

— Нет, конечно, — покачал головой фамильяр. — Он получит шанс. Ну а потом, чем больше Истинного огня и Силы ты вложишь в эту резиденцию, тем быстрее очухается дух рода.

Я же, не переставая дуть на уголек, поднес к нему лист бумаги с тонко нарубленной щепой.

Меня очень сильно волновал один вопрос, но сейчас я сконцентрировался на огне.

Казалось, если я не сумею разжечь его сейчас, то второго шанса не будет…

Я подул повторно, завороженно наблюдая, как уголек, стремительно уменьшаясь в размерах, краснеет и лист бумаги начинает чернеть.

Несколько ударов сердца, во время которых я не дышал и… крохотный огонек с жадностью накинулся на бумагу и щепу.

— Получилось! — выдохнул Виш. — Это было рискованно, Макс! Твой резервуар показал дно. Ещё чуть-чуть, и ты искорёжил бы свою энергоструктуру.

Но я и сам чувствовал, что прошелся по краешку.

Я не просто разжег огонь, я вложил в него все силы, какие только оставались.

— Получилось, — прошептал я, завороженно глядя на робкое пламя.

Только сейчас я понял, как же сильно я устал. Веки налились свинцом, тело стало каким-то безвольным, будто из меня выдернули стержень.

— Макс? — откуда-то издалека послышался встревоженный голос Камнева.

— Дмитрий, с ним все нормально, — в голосе Галицина мелькнула… гордость? — пацан выложился по полной. Сейчас ему требуется лишь две вещи. Сон и…

Какая вторая вещь мне требовалась для восстановления я так и не услышал, поскольку провалился в темноту забытия.

Впрочем, темнота недолго оставалась темнотой.

В какой-то момент она сменилась сначала дымом, а затем и весело потрескивающим пламенем.

Как будто… Как будто я оказался в огромном камине?

Вот только было в окружающем меня огне что-то странное… Будто… это были два разных огня?

И действительно, стоило мне осознать эту мысль, как я почувствовал разницу.

Вокруг меня ревело классическое пламя — Истинный огонь. Меня же обволакивал… золотой огонь.

И что-то мне подсказывало, что золотой огонь — это Виш, а, кхм, огненный огонь — это тот самый феникс, дух рода и поместья.

А ещё, они, похоже, что-то не поделили…

— Бастард! — проревел Истинный огонь. — Да ещё и третьей ветви!

— По крайней мере, он не запятнал себя в братоубийственной войне, — возразил Золотой огонь.

— Есть более достойные члены рода!

— Что-то никто из них не поделился с тобой всей своей силой, цыпа.

— Зарываешься, змееныш!

— И что ты мне сделаешь? Испепелишь дракона? Ха-ха!

— В тебе нет крови Основателя!

— Как и в тебе.

— Я — дух рода!

— А я — фамильяр Макса Огнева. Единственного, кто может возродить род Пожарских.

Вспыхнувшее со всех сторон пламя, казалось, испепелит меня даже несмотря на родство со стихией Огня.

Это было буйство пламени, феерия гнева и жара!

К счастью, золотой огонь надежно меня защищал от усилившегося жара.

— Я буду присматривать за тобой, чешуйчатый!

— А я за тобой… пернатый!

И золотой огонь, разойдясь вокруг меня кольцом, превратился в… золото.

Переход от ревущего вокруг пламени к умиротворяющему морю из золотых монет был настолько непривычен, что я вздрогнул всем телом.

И в этот же миг полетел куда-то вниз.

— Ну, наконец-то, — проворчал Виш, стоило мне открыть глаза. — Кажется, это становится традицией, Макс.

— Что именно? — протянул я, обнаруживая себя лежащим на гостином диване, который кто-то заботливо пододвинул поближе к камину.

— Ждать тебя, — проворчал Виш. — И вообще, ты уже не в первый раз витаешь в эфире. Но до сих пор вылетаешь оттуда, как пробка. Надо помягче как-то, Макс.

Я хотел было сказать Вишу что-то едкое, но не стал. Вместо этого с трудом принял сидячее положение и посмотрел на свою дрожащую руку.

— Ну а что ты хотел? — удивился фамильяр. — Бухнул на эту огненную курицу все, что у тебя было! Хорошо хоть в себя пришел. А то, знаешь ли, неделю валяться в беспамятстве — это…

— Сколько⁈ — перебил я Виша. — Неделю⁈ Камнев! Немиров! Есть, кто?

Стоило мне повысить голос, как в дверях тут же появился Немиров.

— Очнулся! — выдохнул егерь. — Макс очнулся!

Сказать, что дальше началась суета — ничего не сказать.

Спустя пару минут гостиная была полна людей — Немиров, Камнев, Углов, привязанный к креслу Галицин…

Признаться, когда я в первый раз увидел графа, мне в голову закрались нехорошие мысли — не просто же так его привязали? — но оказалось, что это сделано для его же удобства.

В общем, вся наша честная компания оказалась в сборе. Даже волки, и те, облепили все уцелевшие окна.

Почему только уцелевшие? Да потому что те из окон, которые были разбиты и через которые в здание намело снежные сугробы, починил Камнев.

Ну как починил, просто зарастил проемы камнем.

С того момента, как я разжег огонь действительно прошла целая неделя, и все это время я провалялся в отключке.

Остальные же не сидели сложа руки.

Камнев занялся восстановлением поместья, безжалостно закрывая все дыры и сквозняки. Углов взял на себя вопрос с питанием, удивив всех своими кулинарными способностями. Немиров наладил патрулирование территории и несколько раз ходил с волками на разведку.

Ну а Галицин все это время не выходил из библиотеки, жадно проглатывая все фамильные книги, до которых он только мог дотянуться.

Как оказалось, граф сносно владеет телекинезом, поэтому с чтением книг проблем не возникло.

Странно, конечно, почему он до этого позволял кормить себя с ложечки, ну да ладно. В конце концов, у каждого есть право на секреты. Уж мне ли не знать.

Что касается трофеев, то летняя резиденция Пожарских оказалась абсолютно пуста.

Кузня, сокровищница, арсенал, казармы, кабинет главы рода, фамильное подземелье — везде царила абсолютная пустота.

Неизменными, по словам графа, остались лишь два помещения — библиотека и гостиная.

И именно в гостиной мы все и собрались. Первым взял слово граф Галицин.

— Надеюсь, каждый из здесь присутствующих понимает всю серьезность ситуации, — граф внимательно посмотрел в глаза каждому из нас. — Ведь так? Или мне напомнить содержание специального циркуляра СИБ?

— Лучше напомнить, — протянул я. — Нет, в общих чертах понятно, о чем там идет речь, но…

— Хорошо, — граф и не подумал спорить. — При упоминании рода Пожарских немедля сообщить по инстанции и установить за сочувствующим(и) негласное наблюдение.

— Не сказал бы, что это требование неукоснительно соблюдается, но ладно…

— При подозрении на причастность к роду Пожарских, — граф оставил мой комментарий без внимания, — немедля взять одаренного под стражу, руководствуясь Кодексом дворянина.

— Ещё бы все дворяне соблюдали этот Кодекс…

— При обнаружении отпрыска рода Пожарских, — продолжил Галицин, — немедля предпринять все силы для его уничтожения.

— Ясно, — выдохнул я. — Нас всех убьют.

— Такая вероятность есть, — подтвердил граф. — Поэтому нам и нужно серьезно поговорить.

— А чего тут говорить? — удивился Углов. — Вы, Сергей Геннадьевич, Слуга рода Пожарских, Макс — сам Пожарский, иначе он не смог бы разжечь фамильный камин. Камнев — второй номер Макса. Это ещё хуже, чем Слуга рода. Умрёт один, умрет и второй. Ну а Немиров…

— С вашего позволения, — хоть егерь до сих пор и робел перед аристократами, но держал себя уверенно. — Я бы хотел стать Слугой рода.