-Ты тоже идешь? Я спрашиваю ее.

Толпа внезапно взрывается радостными криками, когда кто-то, очевидно, забивает гол. Ивонн хлопает по своему бокалу, стараясь не расплескать напиток, прежде чем взглянуть на меня.

“Нет, у меня дела”, - говорит она, улыбаясь. “Но удачи. Я надеюсь, ты найдешь то, что ищешь”.

Ладно, да, круто. Двухчасовая поездка наедине с Нейтом и его волосами. Это прекрасно. Это совершенно замечательно.

Черт.

Я встала и оделась рано утром в воскресенье, когда спускаюсь вниз. Примерно пятнадцать минут назад я получила сообщение от Нейта, в котором он сообщает, что будет здесь через сорок минут. Что дает мне еще, о, двадцать пять минут, чтобы побороть свое растущее беспокойство и надеяться, что оно не перерастет в полномасштабную паническую атаку.

Я знаю, что это не свидание.

Но я все равно чувствую себя таковым.

Джек стоит за стойкой, когда я захожу на кухню. - Доброе утро, - приветствует он меня.

-Доброе утро. Я осторожно прохожу мимо него к буфету за хлопьями и притворяюсь, что он не без рубашки. Что его бицепсы не бугрятся, когда он деревянной ложкой замешивает тесто для блинчиков.

Это заставило меня напрячься.

Эти грубые слова, произнесенные шепотом, преследуют меня уже больше недели. Они также стали саундтреком к моим фантазиям о Горячем Джеке, которые я люблю чередовать с моими фантазиями о задумчивом Нейте. Количество оргазмов, которые я испытала, думая об этих двоих, может быть поводом для беспокойства.

Проходя мимо него, я впервые замечаю шрам у него на спине. Маленький и круглый, с неровными, похожими на паутину границами. Почти как пулевое ранение.

“Что это?” Я требую ответа. “В тебя стреляли?”

Он полуоборачивается, чтобы увидеть, на что я смотрю, затем бросает взгляд через плечо на шрам, ощупывая его пальцами. “ Это? Нет. Я упал с четырехколесного велосипеда, за рулем которого была моя сестра. Скатился в канаву и напоролся на ветку”.

“Вау, серьезно?”

“Ах да. Теперь вот это. Это от того, что в него стреляли.”Джек поворачивается боком, чтобы показать слабую отметину у себя над бедром. “Мой приятель выстрелил в меня в упор из пейнтбольного ружья”.

-Это сделал пейнтбольный мяч? Розовая приподнятая область свидетельствует о разорванной коже, которая когда-то была вскрыта взрывом.

Он хихикает. “ Лесной орех. Он наполнил им пейнтбольный пистолет.

“Долбаный лесной орех?” Я в растерянности. Что такое с мальчиками? Почему бы им просто не заморозить нижнее белье друг друга, как нормальным людям? “Тебе нужны новые друзья, Джеки”.

-Я буду иметь это в виду, Эббс. Тогда продолжай. Покажи мне свою.

Мое сердце делает глупый выпад. “Um. Прошу прощения?

Джек выливает немного теста на сковородку, прежде чем снова повернуться ко мне. “ Твои шрамы. Я показал тебе свои. Справедливость есть справедливость”.

-У меня только один. Пожав плечами, я закидываю ногу на табурет, закатываю льняную штанину и показываю на бледную тонкую линию чуть выше колена. “Летний лагерь. Я перегрелся на зиплайне и совершил аварийную посадку. Обнаружил ногой гвоздь, торчащий из палубы ”.

“Черт”.

“Я имею в виду, это не ореховая пуля”, - говорю я с притворной скромностью. “Но мне действительно пришлось сделать прививку от столбняка, так что ... Очевидно, это делает меня выносливее тебя”.

“Прививка от столбняка? Черт возьми, это сексуально”.

-Разве нет?

Джек снимает со сковородки свой первый блинчик, затем размешивает тесто, все еще оставаясь в миске. Когда он наливает еще по одной, немного теста умудряется забрызгать ему грудь.

“Ты будешь есть блинчики или наденешь их?” Говорю я с язвительной усмешкой.

Я беру посудную тряпку рядом с раковиной, чтобы вытереть ее. К тому времени, как до моего мозга доходит сообщение о том, что вытирание теста с обнаженной груди Джека имеет смутно сексуальный подтекст, я уже вовлекаюсь в действие, но я не знаю, как избежать этого сейчас, когда время замедляется, пока он наблюдает за мной.

В тишине я чувствую, как учащается мой пульс в ответ на какой-то неосязаемый сигнал. Я не уверена, кто из нас тяжело дышит. Думаю, это я. Яркая галлюцинация о том, как я провожу руками по его теплой плоти, вспыхивает перед моими глазами. Его мышцы дрожат от моих прикосновений. Либо я обманываю себя, либо он тоже это чувствует.

-Доброе утро, вы двое, - объявляет Ли, когда они с Джейми входят на кухню.

Потрясенная этим моментом, я роняю тряпку и отхожу от Джека. Я очень остро ощущаю биение своего сердца.

-Поосторожнее с этой, ” говорит Джек мальчикам, возвращаясь к своим блинчикам. “ Она не уважает домашние правила. Просто нащупал меня в открытую.

“Это так?” Ли выгибает бровь, глядя на меня.

“Я знал, что от нее одни неприятности”, - говорит Джейми. “Рыжие всегда такие”. Они от души смеются за мой счет, пока я сажусь за хлопья, надеясь, что мое лицо не такое красное, каким кажется.

К счастью, дверь звонит.

Джейми оживляется. - Мы кого-то ждем?

Нет, но это так.

-Позже, мальчики. Я ставлю миску в раковину, глядя прямо на Джека. “Я направляюсь в Рай с Нейтом для проведения кое-каких исследований”.

Взгляд Джека сужается, но я уже выхожу из кухни.

-Она сказала “Нейт”? Я слышу вопрос Джейми.

Я беру свою сумку из прихожей и надеваю туфли, прежде чем выйти за дверь.

Снаружи на обочине ждет Нейт. Со своим мотоциклом.

О.

Я останавливаюсь на тротуаре. Это нечестно, на самом деле. Вид его, прислонившегося к мотоциклу. Типа, прекрати, чувак. Ты уже был сексуальным. Это просто перебор. Девушка не может вынести слишком многого.

-Доброе утро, ” говорит он своим глубоким голосом. Это не совсем голос курильщика — я еще не видел, чтобы он что—нибудь курил, - но в нем есть легкая хрипотца, от которой у меня мурашки бегут по коже.

-Доброе утро, - неловко отвечаю я.

Он протягивает мне шлем. - Готов?

В нерешительности я смотрю на мотоцикл. - Мой отец убил бы меня, если бы узнал, что я на мотоцикле.

-Да?

“Он возненавидел эти штуки с тех пор, как его товарищ по группе погиб в автокатастрофе несколько лет назад. Заставил меня пообещать, что я никогда не буду на нем ездить.

Это, наверное, слишком много, чтобы первым делом с утра объявить парню, делающему мне одолжение.

-Я бы никогда не подверг тебя опасности, ” мягко говорит Нейт. “ Я надежный водитель. Никогда даже не получал штраф за превышение скорости. Его серьезность отбрасывает меня назад. “Доверяешь мне?”

Я не могу представить, по какой причине я должен это делать, но, хотя я едва знаю этого парня, я чувствую себя с ним в безопасности.

-Да, конечно. С этими словами я надеваю шлем.

В конце концов, я приехал сюда за приключениями.

У него такая слабая улыбка, когда он наблюдает за мной. Как будто он посвящен в секрет. Я не знаю, как это читать и почему это адресовано мне, но мне это нравится.

Нейт помогает мне поправить ремешок на подбородке, затем убирает несколько прядей волос с моих глаз. От легкого прикосновения его пальцев ко лбу у меня пересыхает в горле. Затем он садится на велосипед и отстегивает подножку. Я запрыгиваю на него сзади, мой пульс учащается, когда Нейт берет меня за запястье, чтобы обнять своей рукой за талию.

-Держись крепче. Становится неровно.

Наклоняясь вперед, я практически прижимаюсь к его спине. Он мускулистый под моими руками. Я чувствую, как расширяется и сокращается его живот, когда он балансирует наш вес на шинах. Мотоцикл с ревом оживает, и он включает передачу. Затем мы отрываемся от тротуара в потоке воздуха и мчимся по улицам Ноттинг-Хилла.

Не так давно мой отец не отпускал меня на занятия в колледже, не написав мне смс каждые десять минут. Я был единственным девятнадцатилетним парнем, у которого, как я знал, был комендантский час. Но как бы я ни ценил беспокойство отца, я не могу жить, руководствуясь его страхами. Это самое непроницаемое, нерушимое время в моей жизни.