– Или… послушай меня… я никому их просто так не показываю.

– Лучше я, – вызывается Джейми.

– Нет, – хором отвечают все.

Ли окидывает меня печальным взглядом.

– Я не смогу жить спокойно, зная, что ты стыдишься собственного тела. Душечка, не может быть такой уж большой разницы.

– Но она есть, – настаиваю я.

И, поскольку мне вечно надо доказать, что я права, я задираю подол футболки.

Помедлив, я поворачиваюсь к двум оставшимся парням и мрачно фыркаю.

– Даже не смейте подсматривать, а то я задушу вас обоих во сне.

Я встаю, поворачиваюсь спиной ко всем, кроме Ли. Он тоже встает. Потом я снимаю футболку и, потянувшись назад себя, расстегиваю бюстгальтер.

Раздается сдавленный звук, нечто среднее между стоном и проклятием.

Я ворчу, даже не поворачиваясь.

– Не смей смотреть, Джейми.

– Эй, это Джек был, – откликается он, и голос у него несколько довольный.

Я откидываю бюстгальтер на диван, пока не успела передумать, и с вызовом вопрошаю Ли:

– Ну и?

Он стоит передо мной, уперев руки в бока, сосредоточенно нахмурившись, как дизайнер одежды, изучающий прообраз будущего наряда на манекене.

– И какая должна быть больше? – наконец спрашивает он.

– Вот эта! – я указываю на правую грудь. Ли не оправдал моих надежд, даже не смог определить, где какая.

Он поджимает губы и хмурится еще сильнее.

– Видишь? – восклицаю я. – Она же больше, правда?

– Я действительно ничего такого не вижу, милая. А ведь ты меня знаешь. Увидел бы – сказал. Я только драмой и живу.

Тут с ним не поспоришь.

– Ты правда не считаешь, что они серьезно отличаются по размеру?

– Вообще нет. А ты знала, что у тебя под левым соском веснушка?

Джек заходится кашлем.

Я хватаю лифчик, натягиваю футболку на голое тело.

– Все с тобой ясно. Ты утратил право на рассмотрение моей груди, – сообщаю я Ли, подняв палец. – Ты позволил себе вольности. Оценка веснушек в план не входила!

Он начинает хохотать и закидывает руку мне на плечо, приобнимая.

– Я люблю тебя, Эббс. Ты лучшая соседка из всех, что у меня были.

После этого всеобщий восторг несколько стихает, и мы начинаем убираться. Уже час ночи, но Джейми это не смущает, и он объявляет, что уходит, – ему позвонила какая-то девчонка из Челси.

Клянусь, этот парень только и делает, что сексом занимается. Удивительно, что у него еще член не отвалился.

– Я иду спать, – говорю я, когда бокалы убраны, а мусор выкинут.

– Я тоже, – Джек нагоняет меня на выходе из гостиной.

– Доброй ночи, дорогие. Я еще посижу, пообщаюсь с Джорджем, узнаю его получше. – Ли плюхается обратно на диван, и через пару секунд его вниманием полностью завладевает телефон.

Поднявшись наверх, Джек не поворачивает к своей спальне, а следует за мной.

Я оглядываюсь через плечо.

– Могу я тебе помочь? – каким-то образом мне удается заставить себя говорить беззаботно, хотя сердце бьется как сумасшедшее.

Зачем Горячий Джек идет ко мне в спальню в час ночи?

– Я провожаю тебя до комнаты, – бормочет он. – Ты сегодня много выпила.

– Я в порядке.

– Ты только что сняла футболку прямо перед Ли.

– И что?

Наши взгляды встречаются, и вот она снова – та самая искра, тот самый жар.

Между нами есть химия, и, думаю, мы оба об этом знаем, но я понятия не имею, что с этим делать. Во-первых, существует досадное правило совместного проживания. А кроме того, Джек явно не намерен действовать первым. И я не уверена, хочу ли этого. Наша жизненная ситуация только усложнится.

И все же я зову его:

– Джек?

– М-м? – он не сводит с меня глаз.

– Расскажи мне секрет.

Он прав. Я слишком много выпила.

Я уже готова пойти на попятную, когда он придвигается. Проводит рукой по щетине вдоль челюсти. Его взгляд скользит по моему лицу, по моему телу. Ненадолго задерживается на груди, которая теперь четко очерчена под тонкой тканью топа – лифчик я не надела. Мои дурацкие веснушчатые соски, заполучив его внимание, тут же сжимаются.

На мгновение мне кажется, что он не расслышал вопрос. Но потом его крепкое тело оказывается в дюймах от меня, а губы – совсем близко к моему уху.

– Секрет? Хм-м. Что ж… – его дыхание овевает мои волосы. – Когда там, внизу, ты сняла бюстгальтер… – голос его опасно опускается. – У меня встал крепче камня.

О боже.

Не успеваю я сообразить, что сказать, как он уходит, тихо прикрыв за собой дверь.

В поло самое любопытное то, что я о нем ничего не знаю.

Стоя под длинным белым навесом, я восторженно рассматриваю лошадей, галопирующих по полю. После каждого удара клюшки отчаянно пытаюсь проследить траекторию мяча. Понятия не имею, как люди разбираются в этой чертовщине. И с гольфом у меня та же проблема. Ничего не видно, кроме копыт, клюшек, клочков земли и травы в воздухе. Тем не менее зрелище захватывающее. И очень энергичное. Хоть я и не понимаю правила и не совсем разбираюсь, куда именно смотреть. Селеста изо всех сил пытается кратко разъяснить мне, что к чему, заметив, как стекленеют мои глаза. По ее словам, все очень похоже на футбол, и это сравнение повергает меня в еще большее замешательство, пока я не осознаю, что она имела в виду соккер.[22]

Зато насчет обстановки она не ошиблась. Здесь полно сексуальных парней, будто сошедших со страниц модного журнала – все в накрахмаленных белых рубашках, застегнутых на все пуговицы, блейзерах, с идеальным загаром, какой можно получить разве что на побережье Амальфи. А еще почти все они в сопровождении высоких, шикарных женщин.[23]

– Кто это? – спрашиваю я, кивая в сторону установленной на возвышении платформы, где за матчем наблюдает группа зрителей.

– А ты явно высоко метишь, да? – усмехается она. – Это принц Джеймс. Сын сестры королевы.

Не знаю, чего я ожидала, как, по-моему, должны выглядеть члены королевской семьи в обычной жизни. Конечно, не при медалях и перевязях, ничего такого, но он кажется таким… среднестатистическим. Обычный парень в летнем костюме «кежуал». Может, все дело в том, что в Англии монархи не ходят в окружении дюжины тайных агентов в темных костюмах и солнцезащитных очках.

Тем не менее никогда не думала, что окажусь на одном мероприятии с членом королевской семьи. Как будто это совершенно нормально.

– Удивительно, что он вообще посмел появиться на глазах у публики, – замечает Ивонн, стоящая с другой стороны от Селесты. Нейт минуту назад тоже был тут, но едва успел поздороваться, как Ивонн отправила его принести ей выпить. – Он только на прошлой неделе оказался на первой странице в «Мейл». Его застали, когда он садился в свою машину вместе с той девицей с «Евровидения», Алишей.

Я изгибаю бровь.

– Принц разве не женат?

– Вот именно, – фыркает Ивонн. – И у него хватило наглости все отрицать, как будто мы не видели фотографии собственными глазами. Козел.

Девушки тут же переключаются на матч, и я тоже пытаюсь, но вскоре перед моими глазами все размывается, снова превращаясь в мешанину лошадиных ног и клюшек. Я сдаюсь. Поло для меня – темный лес.

Я тыкаю Селесту.

– Как дела с Роберто?

Она приспускает солнечные очки на кончик носа, наблюдая, как команды проносятся мимо нас по полю.

– Хорошо. Он много путешествует, так что на этой неделе его нет в городе. Это, кстати, он достал билеты на матч.

– Тогда поблагодари его от меня. Не уверена, что понимаю, что к чему, но мне весело.

– Ли рассказал про твою картину. Как продвигаются поиски таинственной особы?

– Да, Эбби, – склоняется ко мне Ивонн. – Я слышала, у тебя есть загадочная Талли. Бесстыжая у них семейка.

Об этом мне говорят все кому не лень. Больше всего информации мне удалось найти именно о ныне живущих членах клана Талли. А вот о семье в годы Второй мировой почти ничего не известно. Мне удалось разузнать только кое-что о герцоге и герцогине, а об их детях и других родственниках источники молчат.