Со своей стороны, ученик, стоящий впереди класса, кажется должным образом наказанным, поскольку он брезгливо описывает цели своего исследования, отчаянно желая превратиться в пепел и вылететь из вентиляционного отверстия кондиционера.

Закончив и поспешив съежиться на своем месте, профессор Лэнгфорд поворачивается, чтобы обратиться к классу из центра первого ряда.

“Кто-нибудь еще собирается встать, чтобы поговорить о Brexit?”

Мудро, что никто не поднимает рук.

“У тебя есть время до среды, чтобы предложить любую другую тему или получить ноль”.

Таким образом, начинается бешеная череда щелчков по клавиатуре, поскольку более трех студентов начинают гуглить другие темы.

Со страдальческим вздохом Лэнгфорд просит позвать следующего добровольца. Амелия уверенно поднимает руку в воздух. Мгновение спустя она стоит перед залом, рассказывая нам о банде французских проституток, которые во время революции действовали как шпионы и убийцы во имя освобождения. Они были известны своей свирепостью и буйством, по слухам, носили жемчужные серьги и подвески, вырезанные из зубов своих жертв, и даже кожаные браслеты из человеческой плоти.

С видимым облегчением Лэнгфорд безоговорочно одобряет предложение Амелии.

“Это пиздец”, - говорю я Амелии, когда она снова садится рядом со мной.

“Разве это не ужасно?” Она открывает папку, чтобы показать мне картины и иллюстрации, изображающие выходки проституток-убийц. “Итак, моя атмосфера”.

У меня нет ничего более кровавого, но когда приходит моя очередь выступать, я пытаюсь нарисовать картину для своего профессора. О семье, находящейся на волосок от трона, пораженной трагедией, тайной и скандалом. Эпическое падение богатых и знаменитых. И о женщине на выброшенном портрете.

“Нет недостатка в современных источниках о современных Талли”, - говорит Лэнгфорд, обдумывая мое предложение.

Я киваю в знак согласия. Я обнаружил, что разводы, наркоманы и разнообразные скандалы - хорошо известная тема для таблоидов.

“В меньшей степени для начала двадцатого века”, - добавляет она.

Я показываю одну из своих фотографий картины для класса. Как и ожидалось, никто не имеет ни малейшего представления, кем она могла быть.

“Было бы очень важно, если бы Дайс нарисовал ее”, - размышляет профессор. “Если вы сможете подтвердить, что картина действительно принадлежит ему”.

Черт.

Возможность подделки мне даже в голову не приходила. Я не уверен, что это сделало бы мой проект более или менее интересным. Тем не менее, профессор одобряет мое предложение, и я знаю, что нахожусь в хорошей форме независимо от того, разгадаю ли я тайну картины. Основываясь на нескольких направлениях исследований — пропавшем Талли, утонувшем Талли и впавшем в немилость семействе, — о чем-то обязательно стоит написать.

Я думаю об этом весь день, проводя вечер в библиотеке Тэлбота, пытаясь найти как можно больше книг, в которых упоминается клан Талли. Даже смотритель библиотеки не может испортить мне настроение. Мы с мистером Баксли теперь старые друзья. Например, я болтаю с ним без умолку, а он смотрит в ответ с каменным лицом. Это не столько дружба по принципу "давай-бери", сколько взаимный взгляд. Он одумается.

Когда позже я вхожу в дверь квартиры, уже больше восьми, и в животе у меня урчит от обвинения. Я всегда забываю поесть, когда нахожусь в библиотеке.

“Эбби! Детка! Иди сюда сейчас же!”

Срочное заявление Ли заставляет меня броситься в гостиную, но при виде него резко останавливаюсь. Он развалился на диване с бокалом красного вина в руке и платиновым светлым париком до плеч на голове.

“Необычно”, - поддразниваю я. “По какому поводу?”

Он встает, его движения такие же грациозные, как у его сестры-балерины. “Где ты была? Я сижу здесь, остро нуждаясь в эмоциональной поддержке, когда поблизости нет ни одного соседа по дому!”

Я прикусываю губу, чтобы не рассмеяться. Ли мелодраматичен в хороший день. Сегодня это следующий уровень.

-Что случилось? - спросил я.

“Еще один Джордж пускает пыль в глаза”.

Ли выпивает залпом половину своего бокала, затем ставит его на кофейный столик и берет бутылку "мерло". Рядом с бутылкой стоят три пустых бокала из-под вина, что говорит мне о том, что он не шутил, говоря о том, что сидел без дела и ждал, когда один из нас или все мы вернемся домой.

Он быстро наливает полный стакан и протягивает его мне. - Пей.

—Я даже не ужинал ...

-Пей!

Как преданный друг, я делаю глоток. “ Хорошо. Так это насчет Нового Джорджа?

“Теперь уже старина Джордж. Я порвала с ним. Он был слишком навязчивым”. Ли допивает остатки из своего стакана и наливает себе еще.

“Действительно ли считается разрывом отношений, если вы встречаетесь менее двух недель?”

-Можно было бы подумать, ” фыркает он. “Я отправила ему очень милое сообщение, в котором сказала, что не вижу, чтобы что-то происходило, а этот парень этого не принял! Он появился сегодня на моем уроке биологии и устроил мне засаду.”Глаза Ли расширяются от ужаса. “Ты можешь в это поверить? Наглость у этого титулованного мальчика! Вынуждаешь меня покончить с этим лично!”

Мой смех вырывается наружу. “ О, бедняжка. Я протягиваю руку, чтобы похлопать его по руке.

Хотя, в защиту Ли, требовать личного расставания от какого-то случайного парня, с которым ты познакомилась в приложении для знакомств и встречалась несколько раз? Это смело, Джордж.

“Я эмоционально истощен”, - объявляет Ли, драматично вздыхая. “Я зашел в магазин off-license за несколькими бутылками очень плохого мерло, составил для нас плейлист о расставании и принес свои парики. Начнем?”

И вот почему, когда пару часов спустя Джек и Джейми, спотыкаясь, возвращаемся из паба, мы с Ли надеваем одинаковые розовые парики и танцуем под песню Blondie “Call Me”, фальшиво и слишком громко подпевая.

Я упоминал, что пью на пустой желудок?

-Что, черт возьми? Джейми переводит взгляд с меня на Ли, затем переводит взгляд на Джека. “Ты тоже это видишь, приятель?”

-О, это я. Голубые глаза Джека на мгновение отслеживают наши неистовые танцевальные движения. Затем он пожимает плечами и говорит: “Тогда ладно. Что мы будем пить?”

11

ОНАША ВЕЧЕРИНКА НА ДВОИХ ПРЕВРАЩАЕТСЯ В ВЕЧЕРИНКУ НА ЧЕТВЕРЫХ, КОГДА НАШИ соседи по комнате открывают еще одну бутылку и опустошают ее ровно за пять минут. В какой-то момент Джейми заказывает пиццу, и мы едим, пока играет музыка и льется вино. Ли заставляет нас играть в игру под названием “расскажи мне секрет”, которая, по сути, сводится к тому, что он требует узнать личные подробности нашей жизни, а затем дуется каждый раз, когда мы не хотим пролить чай.

Это самое веселое, что у меня было за долгое время. Мне здесь нравится. Я люблю этих ребят, и эту квартиру, и свободу — свободу.

Это даже более опьяняюще, чем весь алкоголь, который мы потребляем.

Сейчас близится полночь, стол завален пустыми коробками из-под пиццы, а вино закончилось. Я свернулся калачиком в кресле, пьяный и счастливый. Джейми на одном конце дивана. Ли на другом, что-то стучит по своему телефону. Джек лежит на ковре, положив голову на мягкую подушку, и смотрит футбол по телевизору.

-Знаешь что, Эббс? Джейми растягивает слова со своего насеста.

-Что, Джейми? Я подыгрываю.

“Ты классная птица”.

Это заставляет меня улыбнуться. - Спасибо.

“Мне показалось, что ты была кроткой, когда впервые появилась”, - продолжает он задумчивым тоном, слова звучат немного невнятно.

Меня раздражает этот комментарий. “Кроткий”?

-Кроткий. Робкий. Может быть, немного ханжа, да? Он в ударе, слишком пьян, чтобы понимать, что я пялюсь на него. “Но с тобой весело. Ты умеешь подшучивать”.

“Спасибо?” Я все еще не уверена, сержусь ли я, что он считал меня ханжой.

“И ты в форме”, - добавляет он, подмигивая мне.

“Так подходит”, - соглашается Ли, хотя его взгляд остается прикованным к телефону.