– Белкин на фэбэ повесил: «Лучшая вакцина от короны – второй паспорт». Турчанский пишет: «Гуляли Песах, поминая незлым словом изменников Родины, отсиживающихся на пляжах Тель-Авива».

В Москве, как всегда, гульба. У Миши аж четыре приглоса на квартирники. Распродажа брендовых шмоток под шампанское, дегустация виски нового урожая, презентация трэш-романа и конкурс «У кого круче часы»…

– Часы – это тема, особенно для мужчин, – сказал Ванечка, – нам же ювелирка не положена, а заявить о себе нужно не меньше, чем женщинам.

Ванька Жуков стал большим спецом и в сфере fashion, и в автомобилях, но его подлинной страстью были часы. Часы в наше время – такая же декларация, statement, как и автомобиль.

Самойлов признает только с турбийоном – его Franck Müller стоит где-то под двести тысяч, но всегда носить часы с турбийоном – это показушно. На каждый день у него Rolex – достойный, но вполне тривиальный бренд, как у всех. Для катаний на мопедах по экзотическим странам – Breitling на каучуковом ремешке, всего за пятерку. Где-то у Самойлова валялся и IWC, и Audemars Piguet, который Матвей не любил, невыразительный какой-то, хуже него только Baume&Mercier… В последнее время он даже и любимый Müller надевал редко – прикупил Panerai Submersible просто за название, все рты раскрывают, мало кто слышал.

Марков, он и есть Марков. Они и правда с Хельмутом похожи – для формальных случаев у обоих консервативные золотые Lange&Söhne, а на каждый день и для спорта – у обоих Omega. Вневременная классика, Джеймс Бонд и все такое, но уж больно избито, никакой индивидуальности.

Поэтому Наумов забросил свою Omega, пару лет назад купив Rolex, он – человек солидный, не тусовщик, как Самойлов с турбийоном. На выход надевал Chronograph Chopard, когда хотелось быть ближе к народу, носил отстойные Tissot за двести евро, показывая, что часы его вообще не заботят. Он и по Тель-Авиву бегал в трусах и затрапезных майках, куда к такому наряду Rolex… Но если Tissot не в счет, выходит, у него всего трое приличных часов?

– С такой смешной цифрой на конкурсе «У кого часы круче» делать нечего, хорошо, что ты, Миша, не в Москве, – выдал приговор Иван. – А моей жене надо отдать должное, у нее ювелирки почти нет, зато к часам она относится по-мужски.

На бизнес-встречи Маруся носила золотой Breguet, на вечерние ивенты – Girard-Perregaux, модель «Кошачий Глаз,» элегантно и женственно. На каждый день Jaeger le Coultre – тот, у которого циферблат переворачивается, чтобы при игре в гольф не повредить. Бессмысленные часы, но гольф – это само по себе декларация под стать образу богатой бездельницы. А для пляжа и моря нужно водостойкое. Все навороченные слишком дорогие, пришлось купить Bvlgari на каучуке за три штуки: часы несерьезные, аксессуарные, но с черным циферблатом все смотрится достойно.

– Загревского я вообще не понимаю. Это ж надо носить Patek Philippe! По-бабски ювелирные, при этом суперспортивная модель Nautilus. Ни богу свечка, ни черту кочерга, мутные часы, как и сам Загревский, – подвел черту под общий хохот Иван.

Самойлов поглядывал на свой Franck Müller c турбийоном – они с Корнелией прочно опоздали на прием CondeNast… «А ты ругал меня за эту накидку, – мурлыкала Куки, – в пальто взмокнешь, пока доедешь». Матвей, просунув руку под накидку, погладил ее голую спину, – надо на приеме условиться об интервью с GQ и Tatler и лично пригласить на открытие нового офиса хотя бы пару журналистов первого эшелона… «Напиши какой-нить трэш. Например, как ты, отечественный производитель, относишься к порно. Смогу в XXL пристроить – у них голяк с контентом», – все мурлыкала Куки. К порно Матвей относился хорошо.

Он глянул в окно: Москва задыхается в пробках, у Манежа все стояло монолитом, сейчас еле ползут к Дмитровке, весной все машины из гаражей вытащили, а ездить разучились. Надо из города валить.

– На бал футбола точно не пойдем, там и спонсоры убогие, и программа кошмарная, документалка и девушки в кокошниках, – скроллила Корнелия телефон.

Какой, к черту, бал футбола, была б его воля, он бы уже сидел в самолете. Зачем он старался вернуть Куки? Утомительно high maintenance, все время перегруз. Накатывала волна уже знакомой маеты, на грани паники. Он бы и сегодня улетел, если бы не этот прием. Скорее на пляж, на солнце, на море…

– Женя, Митя, – сходите поздоровайтесь с девочками. Какое «купаться», мы только с самолета, надо привыкнуть, купаться завтра будете! – трещала Куки, скинув худи, – Тепло как тут! В Москве холод доконал, это Кафка – в конце апреля плюс пять и дождь.

– А где Матвей? – спросил Ванечка.

– Мы только чемоданы в квартиру занесли, он сразу за комп…

– Вон он идет! – воскликнула Маруся. – Мо-о-тя, мы тут!..

Матвей подошел, со всеми расцеловался: «Ну что, бездельники, опять отдыхаете?» Махнув рукой официанту, он заказал две бутылки просекко на всю компанию и устроился в шезлонге, сообщив, что на днях встретил Глеба.

– Как он? Продажа дома взбодрила? – спросила Жукова.

– Вложился в акции, теперь висит целыми днями на телефоне с Алексом из Chase, – Матвей разливал просекко в пластиковые стаканчики. – Занялся трейдингом, убеждая себя, что зарабатывает. Я ему уже сказал, что лучше в стрелялки, они хоть бесплатны. Знаете, что Танька Ноткина вышла замуж за Шафранова? Ноткин новобрачных в свой дом в Кфар Шмарьяху привез на праздники.

– Нашел чем удивить. Ну что, за встречу? – поднял стаканчик Ванечка.

– Кстати, Ноткин всех в следующие выходные в гости ждет, но это уже без меня, послезавтра улетаю в Барселону.

– Интересно! Я в первый раз слышу, – вскинулась Куки.

– По дороге сюда решил, извини, если разочаровал, дорогая…

То есть он к компу бросился, чтобы билет купить? И эта ремарка про разочарование, чтобы еще и поддеть… Пусть валит, нет сил больше. Им хорошо-то и было всего пару месяцев после Берлина, потом снова пошли качели.

– У Моти каждый день новые фантазии, – Куки нужно было плавно сменить тему. – Последний прикол: он какого-то рожна решил, что Tatler обязан сделать о нем story.

– Погоди, – перебил Матвей. – Глеб держал меня за пуговицу полчаса и расспрашивал меня о Корнелии, у него явно виды на девушку…

– Матвей, угомонись, – попыталась осадить его Ася.

– Отличный мужик, надо брать! От меня ж никакого проку.

– Корнелия не любит непоследовательных мужчин, – заявил Миша.

Глеб за годы жизни с Наташкой даже не сделал себе испанский паспорт. Разводились – до обморока делили пентхаус, в итоге он сдался. Купил дом в Берлине, а ВНЖ в Германии сделать опять руки не дошли. Любовь с барракудой – опять чего-то выжидал. Мог бы жениться, сделать французский паспорт, потом разводись на здоровье. Вместо этого продал берлинский дом, а тут и летать разрешили. Хуже всего непоследовательность.

– Мотя, не гони пургу, давайте лучше с ужином решать, – заявила Куки. – Ванин борщ или Мишин плов?

Пурга, не пурга, а Глеб действительно часто думал о Корнелии. Веселая, без тараканов в голове, и гнили в ней нет. Зачем-то вернулась к Самойлову. Она не дура, чтоб насчет него иллюзии строить, значит, ей просто не нужно ничего серьезного. А ему нужно найти свою женщину, настоящую, не похожую на этих штампованных модно-хищных тусовочниц… На работе он все так же бумажки перекладывает – уже почти год, и податься в корону некуда. Он глазам поверить не мог, когда на внутреннем телефоне высветилась кнопка «Председатель».