— Нет, — спокойно ответил Василий. — Я о нём хорошо наслышан, но знаем мы друг друга весьма поверхностно.

— Вот и познакомитесь поближе, — Патрикей был недоволен ответом брата. — Он с сыном будет, с Ванькой. Знаешь, зачем?

— Догадываюсь. Хочешь мою Арину замуж за Ивана отдать.

— А ты против?

— Знаешь — да, — неожиданно для самого себя произнёс Голицын-младший. — Подумал я тут на досуге, с женой посоветовался, с дочкой поговорил откровенно, и вдруг понял, что партия эта нам, скорее, навредит, чем укрепит позиции.

Патрикей глубоко вдохнул в себя воздух, напоенный ароматами нагретого летним солнцем парка, ноздри его в гневе затрепетали, желваки на скулах зажили своей жизнью.

— Аринка заартачилась, значит, — удивительно точно выявил болевую точку Глава. — А ты, сосунок, пошёл на поводу у девки.

Василий не оскорбился. Подобные высказывания Патрикей частенько позволял в отношении родственников. Обижаться на каждую фразу — только нервные болезни на ровном месте получать.

— Она — моя дочь, в первую очередь, — спокойно ответил мужчина. — А между нами, Петя, договорённости по поводу свадьбы с Несвицким не было. Ты обозначил свою позицию, я выслушал. Мой ответ — нет.

— Почему? Аргументируй отказ.

— Несвицкие занимают позицию, которая не нравится императору. Это — первый аргумент. Я не хочу, чтобы наш Род попал в список неблагонадёжных.

— Ты про тяготение Гришки к масонам? — фыркнул Патрикей. — Чушь полная. Людишки подлые слухи распускают, ничем не подтверждённые. Не замечен он в этом. Даже если проявляет интерес к их идеям, ещё не повод обвинять его облыжно во всех грехах. Ладно, допустим, тебе не нравится позиция Несвицких в данном вопросе. Дальше?

— Арине не по душе Иван. Счастье дочери для меня важнее твоих прожектов. Они не стоят того. Зачем нам объединяться с их Родом? Что они нам могут дать? У нас хорошо выстроенная финансовая система, разветвлённая сеть инвестиционных проектов. Благополучие Голицыных зиждется на Даре моей дочери, который ещё ни разу не давал сбой. Несвицкие по сравнению с нами — нищие.

— Не скажи, за ними деревообрабатывающий концерн, кирпичный завод, обеспечивающий продукцией западные губернии, ну и по мелочи всякое. Не голытьба…

— Но они в оппозиции к Мстиславским, и это самый главный аргумент, брат, — не сдавался Василий. — Если ты хочешь объединиться с Несвицкими и протащить их представителя в Думу, это вызовет недовольство императора. Его «мягкая сила» может обрушить наше благополучие. Арина — наш талисман, а ты не хочешь этого признавать.

— Племяшке везёт в прогнозах, — Патрикей становился всё более мрачным. — Большую часть работы проводят аналитики, Арина же на основе статистических погрешностей выводит наиболее работоспособную модель на финансовых и фондовых рынках. Ты сильно рискуешь, Василий, что доверяешь неопытной девушке такие тонкие инструменты. Пока ей сказочно везёт, но однажды мы может крупно проиграть.

— Потерять часть денег — это не то, что потерять доверие императора, — возразил Голицын-младший. — Я не хочу рисковать нашим будущим в угоду твоих личных интересов. Не путайся с Несвицкими, прошу тебя, брат. Хочешь пить коньяк и ловить рыбку с Григорием — ради бога. Но отдавать бриллиант смоленскому клану — стратегическая ошибка. А если дети унаследуют дар Арины? Мы получим конкурентов на инвестиционном рынке.

— Да какие конкуренты? — Глава сжал подлокотники, отчего те отчаянно заскрипели, с трудом выдерживая нечеловеческое давление, чтобы не разлететься на мелкие щепки. — За двадцать лет мы уйдём далеко вперёд…

— Петя, а у тебя не появились замашки римских патрициев, желающих сбросить цезаря с трона?

— Поосторожнее со словами, брат, — нахмурился Патрикей. — В мыслях не было.

— Но тогда зачем Несвицкие? В Москве полно благородных фамилий, за которые не стыдно отдать Арину.

— Все они хитрожопые, — рыкнул старший Голицын. — Нет у них глубины идей, мысли направлены только на то, чтобы остаться в рядах верных союзников Мстиславских, да как угодить им. Только того не понимают, что императору не союзники нужны, а вассалы. Я не хочу, чтобы наша семья была среди них.

— Осторожный нейтралитет?

— Я хочу влиять на политику государства с позиции разумной критики.

— Да брось, никому ничего не надо. Одни уже плохо закончили.

— Ты про Шуйских?

— И про Ушатых. Не забывай, что у Мстиславских появился козырной туз, который играючи погасил один Источник. А надо будет, погасит столько, сколько нужно императору, — напомнил Василий.

— А-аа, ты про княжича Мамонова? — ноздри Патрикея после словесной перестрелки снова затрепетали. Он хотел ещё что-то сказать, но замолчал, впав в задумчивость.

— Петя, мальчишку с таким Даром не смогут контролировать ни государь, ни цесаревич, — негромко произнёс Василий. — Он антимаг. Умные люди давно сопоставили все странности, происходившие с мальчишкой, и сделали надлежащие выводы. Теперь боятся даже заикнуться о родстве с Мамоновыми. Понимаешь, почему Булгаковы уступили Андрея Мстиславским? Мы же всё гадали, отчего такой странный фортель с приёмным мальчишкой.

— Союз между императорским и якутским кланами… — Патрикей внимательно посмотрел на брата. — Пасьянс-то прост оказался, когда перевернули последнюю карту. Но при чём здесь твоя позиция по замужеству Арины?

— Я хочу отдать её за княжича Андрея.

Патрикей замер и стал хватать ртом воздух как выброшенная на берег рыба. Брат налил минералки в стакан и заботливо поднёс брату. Тот залпом выпил холодной и бодрящей влаги, перевёл дыхание.

— Только не бушуй, Петя, — предупредил Голицын-младший. — Ты даже не представляешь, как долго приходится парк в порядок приводить после твоих припадков. У себя ломай всё, что хочешь, а здесь веди себя прилично.

— Издеваешься? За моей спиной перед Жорой Мамоновым прогнутся хочешь? — Глава пришёл в себя и хотел швырнуть стакан об пол, но увидев, как сощурил глаза брат, нашёл в себе силы не безобразничать.

— Не выдумывай того, чего нет, — предупредил Василий и вернулся в своё кресло, убедившись, что сумел купировать гнев Патрикея. — Если Арина выйдет замуж за Андрея, мы войдём в пул надёжных союзников, укрепим позиции среди московского дворянства. Это куда лучший вариант, чем с Ванькой Несвицким.

— Антимагия убьёт Дар Арины, ты об этом подумал? — прошипел Патрикей, ткнув пальцем в брата. — И с чего ты взял, что Жора согласится женить своего сына именно на Арине? Я на тысячу процентов уверен, что гарантией союза станет свадьба Андрея и Великой княжны Лидии.

— Пока ничего не известно на их счёт, и мы можем первыми объявить о намерениях, — улыбнулся Василий. Он не настаивал на таком варианте, а лишь прощупывал позицию Главы Рода, насколько сумел отбить его глупую затею породниться с Несвицкими.

— И попадём под каток, который нас раздавит! — справедливо заметил Патрикей. — Думай, что предлагаешь!

Он замолчал и в который раз впал в задумчивость, что с ним бывало редко. Обычно Патрикей соображал быстро. Значит, идея Василия запала ему в голову, теперь будет думать. «И слава богу, — подумал Голицын-младший, — теперь не станет так рьяно решать судьбу моей дочери!»

— По поводу твоего опасения, что Арина потеряет Дар, — осторожно прервал молчание князь Василий. — Андрей постоянно находится в контакте с одарёнными одноклассниками, да с той же Лидией Мстиславской проводит очень много времени. И никто ещё не забил тревогу. Или антимагия действует избирательно, или мальчишка научила её контролировать, чтобы не приносить вред окружающим. Но я думаю, что от неё проблемы только в одном случае: когда мальчишка защищается.

— А если дело дойдёт до постели? — проворчал Патрикей. — Интимная жизнь раскрывает все чувства и снижает сопротивляемость магической защиты на ментальном и физическом уровне. Антимагия — это кувалда, которой можно развалить даже самый крепкий бастион. Правда, я впервые слышу, чтобы в качестве антимага выступал человек. Это же природный артефакт, а не живой организм. Может, глупости говорят? А умение гасить источники магии — тот же Дар, только уникальный, нигде более не повторяемый?