– Какого чёрта! – хрипел мужчина.

– На каком основании вы врываетесь в мой дом?! – вторила ему женщина.

Во мне боролись два чувства. С одной стороны я была благодарна этим людям, что с перепугу открыли двери. С другой, реакция этой пары на моё спасения заслуживала того, чтобы проучить их. И если в первом случае мне пришлось бы играть роль, поскольку благодарить я не умела, то развитие событий по второму варианту, было моим образом жизни.

– Милые мои соседи! – растрогано и воспользовавшись паузой, которая понадобился этим людям, для восполнения очередной порции воздуха заговорила я. – Спасибо, что не позволили бандитам и насильникам растерзать моё красивое тело. Вы женщина, – я посмотрела на толстушку, оцепеневшую от моего красноречия, – если бы вы были мужчиной, то я бы вам не только немедленно отдалась, а вышла бы за вас замуж. Но поскольку вы женщина, я думаю, с лихвой за ваш поступок я заплачу вашему мужу…

Говоря это, я была уверена, после такого шума, что был на площадке, мои сторожа уже ретировались. Переполох был таким, что наверняка кто-то вызвал и полицию. Поэтому я не опасалась за то, что сейчас меня не только выставят за дверь, но и спустят по лестнице. Ну и что? Тот стресс, который мне пришлось пережить стоит того, чтобы поиздеваться и поставить на место этих людишек.

Однако женщина повела себя странно. Она устало опустила руку с телефоном и плюхнулась в кресло, которое затрещало под её весом. Потом подняла взгляд на супруга и изрекла:

– Дуй на кухню, ставь чайник.

– А как же, – открыл, было, он рот, как она не дала закончить и поторопила:

– Иди! Всё равно вставать скоро, а сон эта веселушка уже весь прогнала.

– Вы что, даже не выгоните меня? – спросила я расстроенно удивлённо.

А расстроилась я потому, что поняла, зря попыталась обидеть людей. Более того, по меньшей мере выгляжу теперь глупо. Произнесла здесь речь, достойную ушей психиатра, а не взрослого человека и жду похожей, ответной реакции. А ведь людям, в отличие от меня, на работу не свет не заря. Они нечета мне – трудяги. И хоть я сама работу не уважаю, понимаю её значения для общества.

– Простите меня! – пробормотала я, опускаясь на диван.

– Кто хоть за тобой гнался? – скучно спросила женщина.

– Так, в клубе пристали, – соврала я. – Повода не давала, а пошли следом…

– Полицию позвать? – поинтересовалась женщина.

– Уже не актуально, – проговорила я, уверенная, что с этой историей надо заканчивать.

Я первый раз в жизни была в офисе детективного агентства.

Юлия сидела за столом и разбирала какие-то бумаги. Я листала журнал мод. Мы обе ждали, когда её специалист выведет на экран монитора картинку. Мишка маялся в кафе напротив. Накануне он снова перебрал и сейчас наотрез отказался идти со мной из-за запаха перегара. С утра на него нельзя было смотреть без слёз. Бледный, с взъерошенными волосами он трясся, словно от холода и с трудом говорил. Запустить мыслительный процесс мне удалось только влив в него несколько бутылок пива, за которыми сходил Бармалей. Лишь после этого Мишка перестал трястись и смог снять с компьютера жёсткий диск. Я в свою очередь, отправила все «папки» по почте на электронный адрес детективного агентства. Сейчас Мишка потягивал красное вино, купленное за мой счёт.

– Собственно я уже просмотрела материал, – наконец заговорила Юлия. – И могу предположить, кто ищет архив Сохотского.

– И кто же? – Я отложила журнал на столик.

В дверь постучали, и на пороге возник детектив.

– Всё готово, – доложил он тихо.

Юлия взяла пульт и надавила на кнопку, включив висевший на стене телевизор.

Я увидела кабинет. На фоне письменного стола о чём-то спорят двое мужчин. Один машет руками, второй оправдывается.

– Тот, что толстый, это директор горно-обогатительного комбината по фамилии Горлов Иннокентий Петрович, – стала объяснять Юля. – На него кричит Стариков Геннадий Петрович, в прошлом криминальный авторитет по кличке Старик…

– Вспомнила! – воскликнула я. – Тогда, в лесу, у такси… В общем этот самый Таран, ну который главный был среди всех, сказал, что если они не найдут, то Старик им вечером устроит.

– Кто бы сомневался, – произнесла Труфанова и продолжила: – Сейчас Стариков числится добропорядочным гражданином. Он меценат и уважаемый человек, занимающий кресло председателя совета директоров одного из известных банков.

– Что это за банк? – спросила я больше из-за того, что Юля странным образом и как-то витиевато обошла его название. Хотя, на самом деле, я знала лишь несколько банков и то, только потому, что все они были на слуху, а от одного мне Антон дарил карту. Мне было непонятным, что такое совет директоров, равно как и то, чем эти самые банки занимаются, кроме как хранят деньги.

– В твоих интересах не знать деталей, – сказала она. – Незачем. Ведь ещё не известно, чем закончится наша работа.

– А что вы собираетесь предпринять?

– Пока думаю, как быть со всем этим, – призналась она. – Хотя, согласно закона о частной сыскной деятельности, такого содержания информация должна быть немедленно передана в правоохранительные органы, а её сокрытие является преступлением.

– Где же здесь криминал? – недоумевала я, вновь устремив свой взор в экран телевизора. – Ругаются, машут руками…

– Не торопись, будет, – заверила Юля.

Тем временем Старик схватил Горлова за отвороты пиджака и встряхнул. Тот оттолкнул его. Снова стали ругаться. Вернее кричал один, Старик, а Горлов оправдывался и виновато отводил взгляд в сторону. Неожиданно Старик толкнул Горлова. Тот полетел на спину и ударился головой о стену. Хотя, я пригляделась и увидела в том месте часть трубы и кран. Всё сделалось красным. Ноги лежавшего на полу Горлова затряслись. Старик бросился к нему и стал шлёпать ладошками по лицу. Потом выпрямился и устремился к столу. Схватил графин с водой и вернулся к уже застывшему неподвижно Горлову. Он вылил на него воду, отбросил графин и попытался усадить. Тщетно. После того, как стало ясно, что Горлов умер, Старик стал кому-то звонить и метаться по кабинету. Вот он бросился к дверям и закрыл их на замок. Снова прижал трубку к уху и стал ходить из угла в угол, с кем-то разговаривая и оживлённо размахивая руками. Наконец в кабинете стали поваляться люди. Это были крепкие парни. С собой они принесли мешок.

– Здесь не интересно, – прокомментировала Юлия и перемотала запись до того момента, как в кабинете зажегся электрический свет а Старик исчез. Парни, которые укладывали труп Горлова в мешок, слонялись без дела или играли в карты. Наконец появился высокий и нескладный мужчина. Он что-то сказал парням. Они схватили мешок и потащили к выходу. Появился какой-то коротышка. Он принёс ведро с водой и сумку, из которой достал странную одежду. Это было что-то вроде дождевика, в которых ходят в ненастье старушки. Он был из прозрачного полиэтилена. Коротышка украсил голову шапочкой, похожей на ту, что надевают хирурги во время операций. Мне ничего не резали и я даже мысленно сплюнула через левое плечо, но видела такие в кино, да в свои редкие визиты в больницы.

– Это уборщик Старика, – прокомментировала Юля. – И то, как он обстоятельно подготавливается, наводит на мысль, что его умение ликвидировать следы преступлений в команде Старика востребовано.

Тем временем, с головы до ног облачённый в полиэтилен уборщик залил весь пол и стену, у которой лежал несчастный пеной. Потом взял какой-то скребок и стал её убирать.

– Это рутина, – пробормотала Юлия и картинку сменила другая. На этот раз изображение шло с видеокамеры, установленной во дворе. Было видно не только как парни укладывали мешок с телом в багажник, но и номера машин.

– Теперь поняла? – спросила Юлия.

– Поняла, – подтвердила я. – А почему без звука?

– А он нам незачем, – сказала она. – Налицо факт убийства…

– Но ведь он его случайно убил, – проговорила я.