— Илья Александрович Артемьев? — с заботой поинтересовался молодой мужчина в чёрном смокинге. На груди приколота карточка с эмблемой кампуса, окружённой сверкающими щитами. Служба безопасности. Ну, ясно-понятно, другого момента они найти не могли.

Живот забурлил возмущённо.

Спутники безопасника невзначай окружили меня, но сделали это очень гуманно. Никто не давил, они словно прогуливались, неспешно глядя по сторонам, и при этом отрезав все пути к отступлению.

— С утра был он. Но если вы пришли меня обижать, то я Иван Фёдорович Крузенштерн, — с серьёзным видом заявил я.

Молодой парень тепло засмеялся.

— Нет-нет, что вы. Мы хотели бы задать вам несколько вопросов. У вас не найдётся пары минуток?

— Насчёт чего? Что-то случилось?

— Что вы, что вы. Ничего страшного. Простая формальность. Мы уже получили всю необходимую информацию от вашей распорядительницы, но осталась пара слепых пятен, которые нам хотелось бы подсветить, — торопливо проговорил безопасник. Улыбчивый, открытый, но есть в глазах что-то такое, от чего мурашки бегают. — Вы же понимаете, после такого инцидента мы все должны стать лучше, чтобы предотвратить схожее в будущем.

— Вы про то, что с Рошеновым случилось?

— Да-да. Именно. Так что, Илья Александрович? Уделите нам немножко вашего времени?

Очень хотелось сказать «нет», но боюсь, что тогда мне бы ещё больше проблем добавилось. А я пока не хочу.

— Конечно! Мы должны здесь поговорить?

— О, нет, Илья Александрович. Разумеется, нет. Вон наша машина. Там вполне себе будет удобно и никто не помешает. Если хотите, мы можем проследовать в контору и пообщаться в ней, но думаю, это окажется лишней тратой времени.

Белый фургон с откатной дверью стоял на дорожке метрах в двадцати от жилого корпуса. Что-то мне не очень туда хотелось.

— Не волнуйтесь, в этой машине нет приспособлений для активного изъятия информации. Простая формальность, обещаю, Илья Александрович.

На этот раз безопасник в смокинге даже не улыбнулся. Что это вообще такое: «активное изъятие информации»⁈ Мы, как бы, не на западе живём, у нас за такое в адрес одарённого и присесть можно. Однако спорить сейчас — значит оттягивать время завтрака.

— Раньше сядем, раньше поедим, верно? — вздохнул я.

У рослого спутника, держащегося за моей спиной, кроме кобуры под пиджаком ещё и артефакт нуль-магии был. А слева определённо мастер, и судя по татуировке на запястье — из Боевого Применения. Они меня скрутят в бараний рог за пару секунд.

— А у вас бывало, что кто-то садится с незнакомцами в фургон, а потом исчезает? — с максимально невинным видом спросил я.

— Постоянно, Илья Александрович, — с таким же видом ответил безопасник. Он хорош. Ладно, не будут они меня тут вязать, доказательств моей вины нет.

— Идёмте, господа. Но я бы, честно, сейчас навернул бы манной кашки с маслицем и булкой с сыром, а не вот это вот всё.

— Кашка никуда не денется, Илья Александрович, ­ — приободрили меня.

Внутри белого фургона всё было напичкано аппаратурой, место оставалось лишь для стола и двух сидений напротив друг друга. В машину вместе со мною забрался тот самый безопасник.

— Меня зовут Максим Уваров, я старший дознаватель службы безопасности Академии, — представился он, когда дверь закрылась, отрезая нас от внешнего мира. — Прошу, садитесь.

Сидение было нашпиговано датчиками и сенсорами. Я почувствовал их сразу. Уваров сел напротив, повернул к себе мониторы.

— Это вы меня сейчас проверять будете? — с напускной тревогой поинтересовался я.

— Да, простая формальность. Я задам вам несколько вопросов, а вы дадите мне несколько ответов, а потом я отпущу вас к манной каше, — улыбнулся Уваров.

— Не верю я в эти вот штуки, — буркнул я.

— Очень зря. Безошибочная техника.

— Да?

— Уверяю вас. Итак, давайте опробуем. Как вас зовут?

— Илья Александрович Артемьев, — вздохнул я. Взгляд Уварова упёрся в монитор, безопасник кивнул.

— Сколько вам лет?

— Хм… По-моему больше трёх сотен. Нет, вряд ли. Но больше двух сотен точно.

Брови Уварова поползли наверх. Он растеряно посмотрел на меня, затем на монитор.

— Шучу, — с унылым видом сообщил ему я. — Что за вопросы, господин Уваров? Я хоть и из сирот, но это оскорбительно.

— Это обычные конфигурационные вопросы, Илья Александрович. Простите. То есть вам не больше двух сотен лет?

Он снова глянул в монитор, надеясь, что ему померещилось. По всем показателям я не врал. Однако это всё предназначено для тех, кто себя не контролирует. А я контролирую.

— Восемнадцать, — признался я. — Ну какие двести лет, о чём вы?

— Вы родились в Российской Империи?

— Да… — тихо-тихо, Илья. Придержи язык. Да, прямо свербело у меня поиздеваться над дознавателем. Однако иногда надо же и потерпеть. Ради общего блага. Он сейчас тебя качает на нейтральные показатели. Чтобы потом техника любые отклонения зафиксировала. Выдержи это, Илья!

— До приезда в Академию вам приходилось нарушать закон?

О, да. Я улыбнулся, глядя в глаза дознавателю.

— Конечно, нет.

Тот нахмурился.

— До приезда в Академию вам приходилось убивать?

— Да. Но всё было в рамках закона.

Ну, почти.

Уваров хмыкнул.

— Вы знакомы с Андреем Обуховым.

Ого! Они меня и вправду изучили.

— Да, знаком…

— Вы знакомы с маркизом Рошеновым?

— Увы…

— У вас был конфликт?

— Он пытался меня убить, — пожал плечами я. — Полагаю, это конфликт?

Дознаватель кивнул. Отметил что-то у себя.

— Вы убили барона Свиридова?

— Это как-то связанно… — удивлённо начал я.

— Отвечайте, пожалуйста, на вопрос, — лязгнул сталью голос Уварова. Взгляд не отрывается от монитора.

— Да, убил.

— Вы помните, где вы были в ночь происшествия с графом Рошеновым и господином Дибровым?

— Смутно. У женщины.

Он прямо подобрался весь.

— Эта женщина была вашей распорядительницей Анастасией Коваленко?

У меня глаза полезли из орбит.

— Что⁈

— Отвечайте. На. Вопрос.

— Нет!

Снова отметка.

— Когда вы прибыли в Академию, вы хотя бы раз лгали?

— Нет. В моём тайном ордене ящерообразных повелителей ос запрещена ложь. И когда мы изничтожим человеческую расу, то только тогда великая Кукуруза разрешит нам врать!

Он снова посмотрел на монитор. Потом на меня. Снова на монитор. Я знал, что прибор показывает ему абсолютную правду. Сорвался. Всё-таки опять не сдержался. Надо отвесить себе мысленную пощёчину.

— Это не работает, господин Уваров. Давайте, прекратим?

— Я должен был провести этот опрос, — словно извиняясь, сказал дознаватель. Снова посмотрел в монитор и чуточку испуганно мне в глаза. Может, ждал, что сейчас закроется моё внутреннее веко, или же изо рта полетят осы, во славу Кукурузы. — Простите, Илья. Что-то с аппаратурой. Вы можете идти. Как я и говорил, простая формальность. Мы уже проверили ваши перемещения той ночью, и детектор не показал никаких отклонений ваших ответов от наших наблюдений.

— Вы… Тоже за великую Кукурузу? — с видом заговорщика спросил я. Дверь фургона отъехала в сторону и бледный Уваров вымучено посмеялся шутке.

— Всего хорошего, Илья Александрович.

— И вам не хворать.

Я вышел на тёплую улицу и потопал в сторону столовой. Девчонки должны были ждать меня у входа и, наверное, уже теряли терпение. Оказалось, что это было ещё мягко сказано. Когда я появился на аллее, ведущей к корпусу, то Василиса бросилась ко мне навстречу. Личико бледное, испуганное. Телефон зарядить я забыл, и мне, вероятно, стали названивать. Нехорошо это всё.

Ну, если её кто-то обидел… Лиза шла следом, тоже встревоженная, но скорее задумчивая.

— Что случилось, рыженок? — приобнял я хрупкую ведьмочку.

— Мордард, — выдохнула она. — Он говорит со мною. Говорит, что вы должны встретиться. Срочно. Место выбираешь ты, он придёт куда угодно. Он говорит, что… Что…