— Да ты не слушай его, — сказала Немезида, погладив по голове возмущённого знахаря. — Он сам всегда говорит. Кац предупреждает, предупреждал и будет предупреждать. Да, Изя?
— Кац пока не ждёт ничего плохого, — заявил знахарь. — Кац…
Его слова заглушил низкий гул в тёмном небе. Вверху мелькнули две крупные тени, на этот раз механические. Первой сообразила Чума и крикнула.
— В укрытие! — папаша Кац открыв рот пытался разглядеть, что там в небе, пока его не схватила в охапку Немезида и потащила в ДОТ.
— Ну надо же! — возмущался папаша Кац. — Это первый случай в современной истории, когда Кац не почувствовал опасность!
— А я, наоборот, ждала, — буркнула Чума прильнув к амбразуре ДОТа с СВД в руках. — Вот же попали! Внешники! И, как назло, не успели телефон подключить здесь.
— Из бункера позвонят, — успокоила её Немезида. — Блин, я голая вообще. Есть ствол?
— Полно, на первом этаже поищи. А ты, Изя, тоже без чемоданчика? — не оборачиваясь спросила Чума.
— Откуда, всё в бункере осталось, мы просто на прогулку вышли. Можно же пройти по подземному ходу…
— Не можно. Надо ещё прокопаться до него. Только хотели завершить установку. Расплавленную породу нужно удалить, между нами и подземным ходом осталась небольшая перемычка. Впрочем, если из бункера догадаются долбануть, то у нас будет проход. Сам люк мы уже совместили.
— Почему сразу не сделали? — спросила Немезида.
— Спросишь строителей. Вдруг выживут, вы лучше гляньте что они творят! — Изя прилип к стереотрубе.
— Два челнока садятся прямо перед бункером! Наши все попрятались, — упавшим голосом сообщил папаша Кац.
— И правильно сделали. Внешники же! — сказала Немезида.
— Они открывают грузовые люки. Мать моя, женщина! Шагающие танки, эти могут опять тебе коробочку испортить, Чума.
— Пусть попробуют, у меня гранатомёты есть.
— Чего тогда ждёшь? Пока они тебя прямой наводкой не расстреляли?
С аппарелей челноков с металлическим скрипом сошли четыре танка внешников. Следом за ним показались фигуры в белоснежных скафандрах. Эти уже тащили какие-то трубы на себе. Пока танки контролировали периметр, внешники быстро развернули две треноги и вновь скрылись в грузовом отсеке.
— Чума, ты чего ждёшь то, мать твою? — крикнул папаша Кац. — Они сейчас стволы притащат к треногам и нас сдует вместе с ДОТом.
— Думаешь? — недоверчиво спросила Чума.
— Уверен, я уже видел, как они работают.
— Он прав, Чума, не тормози, — Немезида бросилась вниз за оружием.
— Хорошо, все слышали? Огонь! — Чума прицелилась и выстрелила в спину последнему внешнику поднимающемуся по пандусу. Пуля из винтовки попала между лопаток и бросила тело вперёд. Однако внешник тут же встал на четвереньки и быстро пополз дальше. И тут ему практически в задницу ударили две пулемётных очереди. Одна из «Утёса», вторая из КПВТ. На этот раз его беленький панцирь треснул и внешник вдохнул чистого воздуха Улья вместе со спорами. Но ему уже было всё равно, он умер тут же на пандусе. От места посадки челноков внешников до ДОТа было не больше двухсот метров, практически рядом. Стоявшие без дела танки синхронно развернулись и начали обстреливать ДОТ. По металлической конструкции ударили молотом. Папаша Кац судорожно открыл рот, пытаясь не оглохнуть и кубарем слетел этажом ниже к пулемётчикам. Здесь было не слаще, два здоровенных мужика вели огонь из крупнокалиберных пулемётов. Грохот стоял такой, что никто никого уже не слышал. Третий сновал между ними подавая снаряжённые ленты. Ещё два человека вели огонь из автоматического оружия. Немезида поднялась наверх с автоматом. Изя отполз подальше от громыхающего оружия и прислонился спиной к металлической стене.
— Шлемазлы, сейчас приедет Лесник и вы у нас попляшите! — злорадствуя сказал сама себе знахарь. Пока никого не ранили он решил близко к амбразурам не подходить. На втором этаже стояла точно такая же стереотруба, как и у Чумы наверху и папаша Кац всё-таки не усидел и подполз глянуть куда так увлечённо палят пулемётчики. Со стороны внешников тоже прилетало, вот в амбразуру влетел снаряд из шагающего танка и застрял в стене. Изя не знал, должен он был разорваться или нет. Наконец ему удалось доползти до окуляров, и он увидел, как одну треногу внешникам всё же удалось собрать. На этот раз вокруг неё копошилось несколько фигур, двое из них держали полупрозрачный щит прикрывая остальных, монтирующих ствол на треногу. Один из танков лежал на боку от прямого попадания гранатомёта и чадил едким дымом. Боец из защитников бункера полз к амбразуре с ещё одним зарядом РПГ-7.
И тут себя показала тренога. Эти ущербные наконец-то установили ствол и затолкали с казённой части серебристый цилиндр. Через секунду ухнуло, тихо так ухнуло. Тренога работала по методу электромагнитной пушки и была почти беззвучна. Зато эффект от выстрела получился смертельным. Разрывной снаряд врезался в верхний этаж ДОТа и пробил метровую броню насквозь. Прожигая её кумулятивной струёй, он оказался внутри и взорвался. Автомат Немезиды и снайперская винтовка тут же замолчали. Боец с РПГ-7 тут же выстрелил в ответ. Осколочная граната взорвалась рядом с треногой положила внешников как на сенокосе, заодно повредив сам механизм заряжания треноги. Во всяком случае она больше не выстрелила. Папаша Кац наплевав на всё кинулся вверх по лестнице. Первой он увидел Чуму с кровью из ушей и стеклянным взглядом. Она тупо смотрела в амбразуру и не моргала. Изя поискал глазами Немезиду и наконец увидел её у другого окна разорванную в клочья. Снаряд практически вошёл рядом с её амбразурой, прожёг стенку и взорвался в метре от девушки. Шанс выжить у Немезиды не было. Она умерла мгновенно, от тела почти ничего не осталось. Папаша Кац застыл как громом поражённый. Он прекрасно понимал, что помочь уже ничем не сможет. Ни он, ни жемчужина, если бы она даже была у него в руках, а не в бункере.
Чума пришла в себя и подползла к знахарю повалив его на пол. Изя совершенно не обращал внимания на продолжающийся обстрел из шагающих танков внешников так и стоял, а рядом с ними проносились заряды. Внизу ещё раз ухнул гранатомёт и второй танк внешников завалился на спину. Оператор покинул машину и пополз, пытаясь укрыться за челноком, но был безжалостно расстрелян. Оставшиеся два танка начали движение в обход первого ДОТа в надежде ударить по нему с флангов. На пандусах челноков показались фигуры в белых скафандрах. Человек по восемь или больше на каждом. Изя осознанно взглянул на Чуму.
— Моя… она мертва. Не верю, Чума, мне кажется? — прошептал он одними губами, но Чума поняла, что он хотел сказать.
— Изя, соберись. И отомсти! Бери её автомат. Умеешь стрелять? — Чума трясла его за плечи.
— Да, — в трансе ответил знахарь.
— Тогда мочи их! Они пошли в атаку. У нас только КПВТ на ходу. «Утёс» заглох, наверное, ствол меняют. Изя! Возьми себя в руки!
Знахарь кивнул и подтянул к себе автомат за брезентовый ремень. Он весь был в крови его убивашечки. Какая ужасная смерть, он ещё раз бросил взгляд на бесформенную груду плоти. Только что была рядом, говорила, смеялась и всё. Как ни бывало. Изя не верил, не хотел верить. Передёрнув затвор, он просунул ствол в амбразуру. Внешники чувствуя, что почти подавили ДОТ особо не скрывались и шли чуть ли не в полный рост. КПВТ тоже заглох, снизу донеслась автоматная очередь, но внешники особенно не переживали. Калашников не пробивал их броню если только пуля не повреждала лицевой щиток шлема. Чума понимала, что не обязательно убивать внешников и вела прицельный огонь по шлемам. Ей удалось вывести из строя двоих. Папаша Кац почти мгновенно опорожнил магазин длинными очередями и теперь искал запасной. Вспомнив, что они висели на разгрузке Немезиде, он пополз к ней. Плача и матерясь она наконец-то нашёл один магазин засунув руки по локоть в ещё тёплую плоть. На этот раз он переставил переключатель в положение одиночной стрельбы начал тщательно целиться. Первый выстрел ушёл куда-то в ночное небо. Изя чертыхнулся, трудно было в полумраке выцелить со ста метров лицевой щиток шлема, тем более внешники не стояли на месте.
