Земляна долго-долго сверлила меня взглядом. Потом встала и молча вышла с балкона. Я сидел, прислушиваясь. Услышал, как щёлкнула дверная задвижка. Учитывая, что я её не закрывал — закрылась сейчас.
— Ты идёшь? — донеслось из комнаты.
Я улыбнулся.
* * *
— «Деревенька неподалёку» — говорил он. «Быстро дойдём, огненного змея прикончим и обратно» — говорил он, — забухтела Земляна, когда солнце начало клониться к закату.
— Ну сорян, нет у меня там Знака!
— Вот и у меня в тех краях — ни единого.
— Ну так и чего ныть тогда?
— Скажешь, что надо птичкам радоваться — мечом проткну.
— Да я вообще молчу.
Путь, который проделал почти два месяца назад, мы теперь повторяли в обратной последовательности. Все приметы я прекрасно помнил, так что риска заблудиться не было никакого. Но расстояние, конечно, за прошедшее время меньше не стало.
— Долго ещё? — поставила вопрос ребром Земляна.
— До ночи не дойдём, надо на ночлег становиться.
— Да чтоб оно всё! Раньше не мог сказать? Надо было хоть на охоту сходить.
— Тварей, что ли, видела?
— Да на обычную охоту! Ужин раздобыть. Или у реки бы рыбы наловили, так ведь нет же. А сейчас — кого ты уже поймаешь, все звери спать расползлись.
— Вот всё бы тебе вопросы дикарскими методами решать! Ты что думаешь, меня тётка Наталья в такую даль налегке отпустила, что ли? — Я опустил на землю тяжёлый заплечный мешок. — Сейчас ещё пищать будешь, что в тебя столько не влезет.
Презрительно фыркнув, Земляна отправилась собирать валежник. А я тем временем открыл мешок. Так, что тут у нас… Ага, пирог с мясом, печёная картошка, варёные яйца, шмат сала, пряники… Да тут неделю можно жить!
После ужина Земляна подобрела. Проворчала уже исключительно для порядку:
— Вот заливал вчера, что на земле спать не надо. А сам затащил…
— Не, ну бывают обстоятельства, — сказал я, глотнув воды из фляги, и протянул её Земляне. — Я ж не говорю, что надо в лесу истерику устраивать и требовать себе ортопедический матрас, кондиционер и ватерклозет. Иногда — оно даже полезно, встряску организму дать. Вот на постоянку не надо — то да.
— Про таких, как ты, говорят: «от семи кобелей отбрешется».
— Таких, как я, Земляна, не бывает. Я уникум. В единственном числе. Цени меня.
— Ценю, ценю… Ладно. Спим по очереди. Как ночь за середину перевалит, разбудишь.
— Не вопрос, спи. Вообще не парься.
Земляна закрыла глаза и действительно скоро уснула. Когда через минуту я её спросил:
— Слушай, а это огненный змей — это всё-таки что за хрень-то такая? — уже не ответила.
Блин, хорошая суперспособность. Глаза закрыл — вырубился. Завидую. У меня так получается, только если вымотаюсь в край. Ну, там, на охоте, например.
Я зевнул, подбросил в костёр пару веток. Задумался, нафиг нам костёр. В прошлый раз, помню, я в лесу заночевал вообще просто так, безо всяких костров. Но тут была пара нюансов.
Во-первых, меня, по непонятным причинам, после Пробуждения Силы комары не жрут совсем. А во-вторых, тогда из меня, свежеактивированного, сила прям пёрла во все стороны. Помню, как чувствовал всех зверей, чувствовал, что они на меня смотрят, но не нападают. Да блин, тогда я и приближение охотников ещё чувствовал.
Со временем это прошло. Теперь я, если не начну со Знаками всякое исполнять — считай, обычный человек. Сожрёт ночью какой-нибудь медведь — вот прикол будет. Обычный медведь, не твареобразный. Интересно, братья-охотники над такой смертью просто поржут или какую-нибудь красивую легенду придумают?
Тут я посмотрел на спящую Земляну и фыркнул. Ну да, придумают. Такую красивую, что детям до шестнадцати лучше не слушать…
Ладно, пусть костёр горит, хрен с ним. Чем заниматься только всё это время?
Я пробежался по Знакам. Так-с, что там у нас нынче доступно Витязям? А доступно, оказывается, немало. К примеру, можно качнуть Манок, и он будет призывать высокоуровневых тварей неподалёку. Колдуны, ведьмы, медведи опять же.
Защитный Круг можно качественно улучшить, и он будет не только оборонять от внешней угрозы, но ещё и поджигать эту угрозу. Против всякой бестолочи вроде вурдалаков должно быть то, что доктор прописал. Пусть, долбясь о невидимое, ещё и загораются.
Удар, Меч и Костомолку тоже можно прокачать. Костомолка на третьей прокачке обещала чудеса, от которых морщатся даже потустронние твари. У нас, кстати, скоро стрелка с чёртом корячится. Чую, пригодится.
Заморозку тоже можно апнуть до второй прокачки. Тоже плюшки. Морозить как надо будет, не только пиво охлаждать.
Печаль же заключалась в том, что я обладал лишь десятью родиями. А значит, вотпрямщас мог качнуть только что-то одно. Ну, или два. Я склонялся к Костомолке, а она требовала как раз-таки всех десяти родий.
И тут где-то слева от костра хрустнула ветка.
Ну, ветка и ветка — так я сначала подумал. Но уже в следующую секунду вскочил на ноги, держа в одной руке меч и вглядываясь в темноту.
Это мог быть какой-нибудь заплутавший крестьянин. Или охотник. Или дикий зверь. Наконец, ветка могла хрустнуть сама по себе, в результате неких естественных лесных процессов.
В общем, вариантов объяснения было полно. Однако на свет костра вышел волкодлак.
Да твою-то ж мать! Нет, мне, конечно, всегда родии в тему, но вот прям сейчас, например, Земляна спит. И что теперь, будить её из-за того, что какой-то мудацкой твари приспичило сдохнуть? Такое себе. Я бы не обрадовался, если бы меня по такому ничтожному поводу разбудили. Сколько в том волкодлаке? Три кости максимум. По одной на рыло, одну на общак. А ночь испорчена.
Беззвучно выругавшись, я опустил меч и демонстративно острием вывел Знак Защитного Круга. Круг не замедлил появиться, взяв под своё крыло и меня, и Земляну, и даже большую часть костра.
Костёр, к слову сказать, отнёсся к этой акции неравнодушно. Щёлкнула и лопнула раскалённая головня, прыснули искры, и костёр стал гореть несколько иначе. Та часть, что осталась за пределами Круга, вела себя занятно: облизывала невидимую стену, не в силах пробиться сюда.
Я подошёл к границе и уставился на волкодлака. Какого хрена ты припёрся? Да ещё и один? А если тебя охреначить Костомолкой — ты орать будешь? Наверняка будешь. А если качнуть Костомолку, а потом применить? Попытка не пытка. Ну, заорёт, ну, разбудит Земляну. Ладно, чё. Не на курорт девчонку привёз, по-моему, всё было вполне прозрачно изначально.
Волкодлак подошёл ближе, не сводя с меня горящих жёлтым глаз. И тут я вдруг понял, что он охренительно старый. Полностью седой, почти белый. Это было настолько необычно, что можно даже назвать красивым.
А волкодлак ещё и заговорил. Негромко, будто понимая, что нехорошо будить человека.
— Значит, не врали мне, не врали. Живой, живой…
— Я-то да. А вот у тебя это, боюсь, ненадолго. Чего припёрся? Вали отсюда, пёс. И скажи спасибо, что родий в тебе хрен да маленько, жалко руки марать. Я дичь посерьёзнее предпочитаю.
Но волкодлак, похоже, был жёстко на своей волне и приглашение к диалогу проигнорировал. Продолжил бормотать:
— Помню запах твой, помню. Наказал колдун разорвать, сожрать. Гнались, гнались — не догнали. Много наших полегло, полегло.
— Ты чего-то попутал, старый. Я от вашего брата никогда не бегал. Наоборот — бывало, да.
Волкодлак ощерил туповатые от возраста зубы.
— Не помнишь, не помнишь. Совсем щеночком был, совсем. Далеко же тебя увезли да спрятали, далеко.
Тут у меня как будто холодок вдоль спины пробежался. Допёрло, что волкодлак вспоминает, как он пытался убить меня во младенчестве. После чего, видимо, младенца притащили к графу Давыдову, а тот сплавил внезапный сюрприз в достопамятную избу, где я и провалялся двадцать лет.
— Что ты обо мне знаешь? — спросил я во весь голос, моментально забыв, что Земляна спит. — Говори!
— Запах, запах помню, — бормотал волкодлак. — Я спрятался, спрятался тогда. Побоялся к колдуну идти, побоялся. Так и жил, скитался, прятался. Услышал запах, услышал! И пошёл, пошёл… Говорили мне, говорили. Не верил, не верил…