Наш негромкий спор привлекает внимание. Но хуже всего, что мы привлекаем внимание Самсонова. В этот момент мне хотелось провалиться под землю. Ян смотрит прямо на нас. Что-то говорит своей девушке, поднимается из-за стола и идет в нашу сторону.

Ника

— Мама, сядь, он нас увидел, сам сейчас подойдет, — стараясь скрыть отчаяние и раздражение. Не люблю, когда она действует импульсивно, не задумывается о последствиях. На себя я тоже злюсь, не стоило так пристально наблюдать за Яном и его девушкой. — Не смотри на него, — шикаю, чтобы она не обернулась.

— Привет, — останавливается возле нашего столика Ян, у меня начинает жечь в солнечном сплетении. Смотрит мне в глаза, маму будто не замечает.

— Здравствуй...те, Ян, — эту заминку замечаю не только я. Губы Самсонова дергаются оскалом. Он быстро прячет настоящие эмоции, но я ведь их заметила. Становится неуютно под его проницательным взглядом.

Зачем он подошел? Что задумал?

— Отдыхаете? — интересуется у меня. Притягивает стул, позаимствовав его у пустующего соседнего столика, подсаживается к нам.

— Празднуем день рождения Вераники, — радостно сообщает мама, игнорируя мой предупреждающий взгляд. Аппетит окончательно пропадает, но я, чтобы хоть чем-то себя занять, доедаю десерт. Пока кусочек торта тает у меня во рту, можно не разговаривать.

— Тебе исполнилось семнадцать? — крутит между пальцев зажигалку. Мне непонятен его интерес. Его внимание к моей персоне вызывает внутренний протест. Не могут такие девочки, как я, искренне нравиться таким парням, как Самсонов.

— Да, — отвечает мама, я вроде как продолжаю жевать торт. Ян расслаблен, ведет себя уверенно, а мне хочется сбежать отсюда. Постоянно кошусь в сторону выхода.

— С меня подарок, — следит за моей реакцией, она не заставляет себя ждать.

— Ничего не надо, — забываю, что у меня занят рот, и вспоминаю, что умею разговаривать.

— Спасибо, Ян. Веранике будет очень приятно, — встревает мама, расплываясь от его внимания кисельной лужей. Я закусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы ничего ей не сказать. Как можно быть такой?.. Беспечной? Недальновидной? Глупой, в конце концов! Он ведь играет с нами. Следит за реакцией, за поведением. Мы для него букашки под микроскопом.

Ян замечает у стола пакеты с нашими покупками. В глазах появляется хищный блеск.

— Я собираюсь заехать в особняк, могу подвезти вас, — обращается к моей маме.

— Мы сами… — договорить не дает мама, обрывает громким голосом:

— Это было бы замечательно!

Начинаю злиться на них обоих! Ян играет с нами, не скрывая пренебрежения к горничной, а мама старается этого не замечать. Неужели она думает, что он предлагает искреннюю помощь? Слова — игра! Искреннее отношение он демонстрирует жестами, мимикой и тоном голоса. Только слепой этого не заметит!

— Со всеми этими пакетами так сложно… — продолжает мама петь сладким голоском.

— Пойдем, куплю тебе подарок, — не дослушав лестные речи моей мамы, теперь уже Ян перебивает ее. Меня коробит от такого предложения. Словно нищей предложил купить пирожок.

— Мне ничего не надо, — стараюсь говорить вежливо, все-таки его отец мамин работодатель. После сегодняшнего шопинга остаться маме без работы — все равно что остаться на улице.

— Тогда на мой выбор? Украшение?.. Телефон?.. — поднимается из-за стола. Он не мог не заметить моего отношения к его предложению, тогда зачем настаивает?

— Ничего! — жестко обрываю. Не могу спокойно наблюдать, как он нами манипулирует. Ян видит, что я злюсь, тогда зачем настаивает?

— Подождите меня здесь, — обращается к маме. — Договорились?

— Конечно…

— Нет, не договорились, — перебиваю маму. Представляю, как наш разговор выглядит со стороны. — Спасибо, но подарки от малознакомых людей я не принимаю, — при этом смотрю на маму, чтобы она не думала возразить.

— Мы это исправим, — этот парень никогда не теряется. Подмигнув, он уходит к своей девушке. Меня трясет от его непробиваемости.

— Мама, зачем ты сказала ему про мой день рождения?! — подавшись вперед, зло шепчу.

— А что такого? — она искренне не понимает, что он своими выходками нас унижает? — Пусть купит подарок, Вера. Нужно уметь принимать подарки от мужчин. Он ведь не на последние деньги его покупает. Может себе позволить, — пожимает плечами.

— Мама, он над нами насмехается. Мы для него забавные зверюшки. Ты не видишь, как он себя ведет? — чуть повышаю голос, но тут же себя обрываю. Мы и так привлекли ненужное внимание.

— Вера, зачем преувеличивать? Ян — самоуверенный дерзкий парнишка, наверняка он со всеми себя так ведет.

— Ты хочешь сказать, что он не уважает людей, но при этом мы позволяем ему не уважать нас? — мое возмущение разбивается о стену маминого пофигизма.

— Ой, там Оля! — радостно вскрикивает. Она меня вообще слышала? — Пойду поздороваюсь, — встает и уходит к какой-то своей знакомой.

Ян в это время покидает кафе вместе со своей девушкой. Вместе пошли мне подарок выбирать?

— Мам, можно я домой поеду? — пока она недалеко отошла, подскакиваю с места, подхожу к ней.

— Подождем Яна, он нас отвезет, — отмахивается от меня, словно от надоедливой мухи. Она меня не услышала. Стараюсь проглотить обиду и не портить настроение еще больше. Хотя куда больше? Если бы у меня были свои деньги, я не стала бы сидеть здесь в ожидании хама.

— Вераника, мы с Олей решили сходить в СПА-салон, — сообщает мама, вернувшись за наш столик. Еще одно подтверждение того, с какой легкостью она соглашается на любые предложения.

— Как давно ты знаешь эту Олю?

— Давно, мы с ней работали в одной компании, приятельствовали, а потом мне пришлось уволиться. Тебе с нами будет неинтересно, Вераника, ты тогда с Яном возвращайся в особняк, — ее беспечный тон заставляет мою кровь закипать. — Расплатись за наш обед, — оставляет деньги, берет сумочку, целует меня в щеку и убегает. Я смотрю на гору пакетов, которые мне придется нести самой.

Прошу у официанта счет. Мама с подругой уже ушли из кафе. Смотрю на сумму в конце, если не оставлю чаевые, то смогу самостоятельно добраться до особняка. Жду сдачу, все это время сижу как на иголках, косясь в сторону входной двери.

Деньги кладу в карман сумочки. Собираю пакеты, спешу покинуть кафе. Пакеты задевают прохожих, хотя я и стараюсь обходить их аккуратно. Выбираюсь из торгового центра, перевожу дух. Нужно найти скамейку и сложить вещи, сократить тем самым количество пакетов.

Неожиданно за спиной раздается резкий гудок клаксона, подпрыгиваю на месте, едва не выронив из рук все покупки…

Ника

Оборачиваюсь…

Слова возмущения оседают на языке неприятной горечью. В такие моменты сожалею, что я не Гермиона Грейнджер, а то превратила бы Яна в жабу, а его дорогой автомобиль — в корыто на колесах.

Как он меня нашел? Отвернувшись, собираюсь проигнорировать Самсонова. Держу ровно спину, хотя тяжелые пакеты тянут мое тело вниз.

Я иду, он, гад такой, едет рядом и сигналит. Вот зачем он привлекает к нам внимание?! Оборачиваются прохожие, приостанавливаются водители, хотят понять, что происходит. Противостояние характеров и силы воли тут происходит, но посторонним этого не понять. Я злюсь, а Ян улыбчив и спокоен словно танк!

Проехав вперед, Ян преграждает мне дорогу автомобилем. Пытаюсь обойти сзади, он сдает назад, обхожу спереди, он давит на газ. При последней попытке обогнуть автомобиль он задевает пакеты, один из них рвется, на асфальт выпадает рукав маминого костюма. Представляю, что она устроит, если мне не удастся его отчистить. От бессильной ярости сжимаю кулаки, ручки пакетов вдавливаются в тонкую ткань кожи.

Готова растерзать Самсонова взглядом, а он сидит и улыбается. Понимая, что одержал победу, выходит из машины, оставляя водительскую дверь открытой.