У родителей и семьи Артура оставалось три дня по путёвке, вернуться все должны были в субботу. В обратную сторону, после полученных трёх фотографий и вопроса «Как там, в тайге?», отправились самые удачные кадры с пейзажами. Артур моментально включился в диалог, спросил, жив ли пациент. «Женюсь», — напечатал Кирилл и переключился на чат с Игорем.

В прошлую пятницу «Лешие» выступали в половинчатом составе, и это не совсем понравилось публике, послезавтра администрация клуба требовала обоих. Но главная новость была впереди. Заметив в зале, среди посетителей, японцев, Свиридов исполнил песню токийской рок-группы. То, что японцы остались довольны, было видно по их довольному смеху и поклонам, но позже к нему, наслаждавшемуся обществом рыжей прелестницы, подошёл переводчик. Свиридова сдали свои: менеджер клуба «Pitt’ница», раскрыл инкогнито сидящего неподалёку парня любопытным ниппошкам. Таким образом, «Лешие» получили нижайшую просьбу украсить своим присутствием намечающийся в субботу фуршет. В общем, Свиридов поклялся, что если Карамзин не появится в четверг утром в офисе, то за ним отправится сам капельмейстер Кремля. На вертолёте. На танке. На чём угодно. Но второго лешего притащат за ноги, куда следует. Новости о работе строй-объектов на этом фоне буднично побледнели.

Стало быть, затяжные каникулы откладывались. Кир написал, что вечером будет в Екатеринбурге, изменил через сайт Аэрофлота дату обратной отправки на сегодня, и готов был бы ехать сразу же, но его усадили за стол, а в качестве уплаты за гостеприимство выпросили несколько песен.

Настя сразу узнала знакомый нетерпеливый блеск в его глазах и шепнула:

— Полчаса ничего не решат, у бабы Али задерживаться не будем, если хочешь.

Уже зная, какой репертуар получит одобрение, Кирилл исполнил три романса да четыре весёлых песни из советского репертуара и откланялся, намекая на то, что торопится. Даже сам толком не поел.

— Ты не понимаешь, эти люди последний раз были на концерте лет двадцать назад, ты для них оказался подарком, свалившимся с неба… — пеняла ему Настя по дороге к лодке.

— Я понимаю, — кивал Кирилл, ушедший в мысли: столичные проблемы возвращались, и стоило их обдумать, прежде чем решать. — Мы вернёмся сюда, и в следующий раз порадуем, как следует.

— Вернёмся? — не поверила услышанному Белоснежка. — Ты серьёзно?

— Угу, у меня тут появились дела. Но мне всё равно нужна помощь, один я не справлюсь. Арчи приедет, со Свиридовым кое-что обмозгуем, и вернёмся дня на три.

— Но у меня работа! Я не могу сюда мотаться на полнедели и потом — назад!

— Поэтому каждый должен делать свою работу и не мешать другим, — уклонился от спора Карамзин и на ходу попытался поцеловать в шею изумлённую Настю.

В обратную дорогу вместо тяжёлых рюкзаков поехали экологически чистые товары: молоко и сыр (для знакомых в Североуральске), рыба, солёная и копчёная, и, главное, кость мамонта. Последнюю пришлось временно оставить у Настиной подруги — вряд ли в самолёте пропустили бы странный багаж, тем более не задекларированный в министерстве культуры:

— Ничего, в следующий раз на своей машине поедем и заберём. Сегодня — некогда.

Вахтовка с Юрием не опоздала, от бабы Али уехали часа в три, в шесть были в Североуральске. Оттуда Кирилл ещё раз связался с родными, сделал несколько звонков сотрудникам, объявляя о возвращении — и помчались в Екатеринбург, на самолёт.

Ночью в «Шереметьево» их встречал Свиридов, довольный состоянием друга, уставшего, но готового сию секунду работать, ибо Кир успел выспаться в самолёте. Голодная Настя, наоборот, страдала от тошноты и желания скушать «что-нибудь нормальное»: перекус в самолёте показался синтетическим после свежих деревенских продуктов бабы Али. В похожем состоянии находился Фикс, одуревший от тряски. Игорь отвёз друзей на московскую квартиру Артура.

— Сколько у нас есть времени до возвращения родителей, и что будем делать? — устало спросила Настя, когда они оба пили ночью свежезаваренный чай с таёжной ароматной травой.

— Ничего. Ты можешь оставаться здесь, — Кирилл рассеянно мешал ложкой чай, в который собирался, но забыл положить мёд. — За мать не переживай, я все проблемы решу сам. Пойдёшь завтра на концерт в «Pitt’ницу»? Я очень прошу.

Настя улыбнулась: смысла скрываться теперь не было. До вечера она и свои дела сделать успеет, одно из которых было самым главным, главнее всех клиентов и работы вместе взятой.

— Конечно, пойду.

— И не забудь сходить в парикмахерскую, не хочу, чтобы ты потом на меня обижалась, что не предупредил.

— Ты меня позовёшь на сцену? — тонкий хмык утонул в бокале.

— Может быть, — Кирилл почесал заросшие скулы и затылок. — Да и мне не мешает сходить туда же… в парикмахерскую. Весь облез.

Девушка покатилась со смеху:

— Правда. У тебя борода рыжая, а волосы темнее. Не поверишь, баба Аля глаза мне раскрыла, я и подумать не могла, что ты красишь волосы.

— А то! Наследие бурной молодости. И что, тебе не нравится?

Он выдвинул нижнюю губу, как обиженный ребёнок, готовый заплакать, и Настя потянулась к нему за поцелуем:

— Ты прирождённый брюнет, нет, я не против этого твоего маленького секретика. И заодно бороду можешь покрасить, рыжий.

Три года назад экспериментировала с его волосами Лера, превращая тёмно-русого Кирилла в новую личность — от блондина до жгучего брюнета. Последний вариант понравился обоим, даже Маргарита Павловна долго рассматривала сына, а потом признала: так Кирилл выглядит интереснее. С тех пор походы в парикмахерскую стали регулярными.

— А-а-а-а! Кру-то-о-о! На-а-аська! Я тебя обожаю! — визжала рядом Динка и лезла обниматься то с ней, то с Алёнкой: происходившее на сцене качало весь зал. За столами пережёвывать пищу остались одни старпеды, все помоложе давно выбрались в танцевальное пространство перед сценой и между столиками.

«Лешим» сегодня было выделено целых два часа — как для полноценного концерта известной группы. Кроме того, Свиридов нашёл толковую барабанщицу, дерзкую девчонку лет девятнадцати, и та умудрялась участвовать в этом безумии без предварительной подготовки, её палочки замирали лишь на незнакомых ей песнях. Сам Игорь и Кир отжигали с электрогитарами у микрофонов.

Настя могла себе представить, насколько им должно быть жарко в костюмах: обоим подали по литровой бутылке минералки, и лешие выпили их залпом. Но, продолжая держаться обоюдного договора, маски с лиц не снимали. В этот раз Свиридов нашёл где-то маскарадные, в которых петь было удобнее: тряпки не лезли в рот и не приглушали звуки. У Кирилла публика могла разглядеть жгуче-чёрную бородку, уходящую по скулам к вискам, и такие же тёмные короткие волосы. Были ли оба лешие интересны? Безусловно. Настя с Диной наслушались восторженных отзывов в дамской уборной, куда ходили освежиться. Зарождающиеся поклонницы хотели бы посмотреть на леших без маски, впрочем, именно инкогнито музыкантов разжигало нужный рекламный интерес.

Песни восьмидесятых, японский рок, свои личные, включая новую, написанную всего две недели назад песню «Кто ты», — и два часа пролетели незаметно. Конферансье со сцены попытался выпроводить группу, благодаря ребят за крутой вечер, но возбуждённая публика требовала продолжения банкета.

— Вы хотите ещё⁈ — завопил, вторя публике, конферансье.

— Да-а-а, у-а-у-у-у! — верещала публика.

— Ребят, ну как, вы готовы ещё подымить гитарами?

Свиридов, застенчиво делая вид, что поправляет головки грифа на гитаре, сказал:

— Да, конечно!

Так незамысловато группа из начинающих перешла в профессиональные. Свои, клубные ребята обычно играли фоновую музыку до часу-двух ночи, «Леших» приглашали с десяти до двенадцати. После добавочного времени «Лешие» удалились на перерыв, клубные заняли их место, утихомиривая публику медленным танцами и напоминая о том, что надо заказать ещё еду.

В перерыве Настя проскользнула к ребятам в гримёрку. Мокрые — хоть выжимай — парни остывали в одном нижнем белье. Свиридов притворно тонко ойкнул, когда вошла Настя, и закинул нога на ногу, покручиваясь в офисном кресле и медленными глотками попивая воду.