— Трусишка! — отпарировал Кирилл.

— Сегодня мебель будешь помогать двигать!

— Легко!

Настя не выдержала, прыснула:

— Советскую мебель!

Спустя три часа Кирилл кряхтел, пучил глаза, пытаясь отодвинуть от стенки тяжёлый, дубовый платяной шкаф. Втроём кое-как отодвинули, и помощник ушёл покурить, успокоить трясущиеся пальцы.

— Городской он у тебя, слишком, — усмехалась баба Аля. — Выдержит здесь две недели-то?

— Выдержит. Мой Карамзин сильный, больше притворяется, — Настя повязала платок на голову и взобралась с небольшим ведёрком, наполненным гашёной известью, и кистью в образовавшийся проём между шкафом и стеной. — Только, баб-Аль, вы правы: не хочу его пугать, чтобы думал, что я его эксплуатировать собралась. Быстро всё сделаем и отправимся в путешествие. Я с дядь Юрой уже договорилась, он через рыбаков передаст канистру, чтобы нам до самого озера хватило.

Хозяйка кивнула:

— Ну и хорошо. Сено занесли, здесь побелишь — и хватит. На кухне потолки низкие, я сама потихоньку, а крышу попрошу мужиков подлатать. Ваше дело — молодое. Береги парня, видно, что ласковый и негрубый… Пойду тебе баньку протоплю, помыться после.

Из-за шкафа послышалось:

— Нет-нет, баб-Аль, и крышу с печками тоже проверим. Только дядю Гену надо позвать. Позовёте?

Бабушка подумала, перекинулась парой фраз с упрямой гостьей и всё-таки согласилась.

Кирилл во дворе бросал Фиксу палку, пёс носился за ней, а потом дразнил, бегал рядом, не давая её забрать. Цепной пёс Жулик заинтересованно наблюдал какое-то время за игрой и завистливо начал лаять.

— Вот я тебя ужо, пристрелю говнюка! — вдруг с крыльца спустилась баба Аля, держа в руках пистолет.

Кирилл инстинктивно шарахнулся в сторону, забывая про Фикса:

— Баб-Аль? Вы чего? Они же просто играют!

Старушка повернулась к нему:

— На тебя уже не лает?

— Н-нет, нормальный пёс, вы что!

— Ну, хорошо! — она подняла пистолет дулом вверх и выстрелила. В небо вылетел красный сигнал и погас, описав дугу. Произведя оглушительный «бабах», баба Аля, как ни в чём ни бывало, подошла к будке и отцепила пса, спрятавшегося в своём хлипком убежище. — Иди, погуляй, Жуленька, засиделся…

А проходя мимо оцепеневшего от страха и изумления парня, объяснила:

— Геннадий после обеда приедет, вместе печи и почистите. Заместо телефонов у нас с ним такие телеграммы.

Кирилл потянулся к пачке сигарет — одной сегодня явно не хватит с такими сюрпризами.

Баба Алевтина летом старалась обходиться без электричества. Во дворе под навесом стоял закрытый клеёнками и тряпьём генератор, который женщина боялась включать, справедливо опасаясь пожаров, которые тушить здесь давно было некому. Жила она одна, изредка к ней наведывался Геннадий, двоюродный брат Сергея Белова. Дядя Гена несколько лет назад робинзоном облюбовал соседнюю заброшенную деревню, где находилось несколько охотничьих домиков, нуждающихся в пригляде.

К слову, до соседней деревни добраться было ещё сложнее, чем до Линт — у Геннадия была своя старенькая моторная лодка, на ней он и приплывал, получив «телеграмму» по небу, или когда одиночество совсем заедало. А всего в паре километров от дома бабы Алевтины находилась импровизированная рыбацкая база — хоть какие-то люди, пусть и не стремившиеся проникнуть в быт местных одиночек, но охотно обменивавшие пойманную рыбу и бензин на молоко и другие продукты хозяйства местных бирюков.

Прошло двое суток, как Кирилл не получал известий из дома. Давно сели батарея на телефоне и на пауэр-банке. Над ним сжалились и разрешили включить генератор, но с условием следить за техникой.

Пока мотор тарахтел, Кирилл попробовал рубить дрова — получилось так себе, устал быстро. Осмотрел колодец и убедился: действительно, в случае пожара не натаскаешься. Принёс блокнот и начал рисовать в нём схемы, не забывая поглядывать на пасущихся кур с петухом и коз.

Вспомнил, что видел по дороге полуразобранные деревянные водонапорные башни, начертил цилиндр и задумался: сколько понадобится метров труб, чтобы протянуть воду из реки, или проще запитать от колодца? В общем, это была обычная фантастическая идея от скуки. Едва батарейки зарядились, выключил генератор и отправился на берег Тавды, где связь немного, но ловилась благодаря соседней жилой деревне. Фикс увязался за ним, и Кирилл не возражал.

Старый телефон имел спутниковую связь, с ним сейчас не пришлось бы искать ту самую волшебную точку, но Кирилл не жалел: ему бы тогда названивали круглосуточно. С другой стороны, он мог бы списаться с телефона Насти, а не стал этого делать по одной причине — чтобы не загружать её карамзинскими проблемами. Время пройдёт — родители успокоятся, а пока это случится, сколько нервов его Белоснежка потратит?

Наконец японский аппарат начал задумчиво выдавать загрузившиеся сообщения. Артур предупреждал: мать всё знает, и он с Ольгой пытается успокоить пребывающую в шоке королеву. А заодно и повысить авторитет бессовестной хендлерши, похитившей не только сына, но и любимую собаку. В ответ Кирилл сфотографировал себя улыбающимся вместе с Фиксом на фоне реки и неровной зелёной кромки таёжного леса: «Покажи ей и скажи, что у заложников Стокгольмский синдром».

Последнее вчерашнее сообщение от брата огласило и другую новость: «Отец прилетел. Тоже в курсе. Послезавтра улетаем в Дубаи на неделю. Как ты?»

Ответил: «У нас всё хорошо. Я остаюсь. Здесь почти нет Интернета и электричества. Постараюсь раз в три дня выходить на связь. Ольке привет».

От Свиридова сообщения пришли буквально час назад. За один рабочий день ничего существенного не случилось, если не считать визита Дмитрия Ивановича Карамзина в фирму. Про существование дочернего филиала ему пока не удалось пронюхать, ибо все проекты работали, как надо, строительство не останавливалось даже на выходных, но всё равно опытный глав-Зевс ушёл недовольным. Как почувствовал, что Игорь имеет косвенное отношение к побегу сына, отсыпал предупреждающих молний и пообещал следить за делами и Свиридовым даже с Северного Полюса.

Под конец Игорь поинтересовался: приедет ли напарник к пятнице? В клуб опять звали «Леших», на этот раз разрешив разбавить чужие песни своими. Кирилл ответил: «Выступай без меня», и ответ прилетел мгновенно, должно быть Свиридов занимался любимым делом — валялся на офисном диване после ухода начальника: «Ты там, надеюсь, сибаритствуешь на полную катушку?» — «Ночевал на сеновале, рубил дрова, сражался с петухом и двигал мебель». От Свиридова пришли весёлые смайлики со слезами, Кирилл в ответ послал свою фотографию с Фиксом и вышел из переписки.

Ещё немного послонялся по окрестностям, пофотографировал заброшенные дома, спустился к рыбакам, нашёл там одинокую лодку без хозяина и вернулся к дому бабы Алевтины. На крылечке курил, с прищуром поглядывая на небо, незнакомый мужик.

— Гена, — протянул широкую шершавую ладонь, представляясь. — Вот, сигаретами вашими балуюсь. Будешь?

— Не, я свой лимит на сегодня исчерпал. Надеюсь, — Кирилл покосился на петуха, копающегося в рыхлой грядке.

— Понял. Голос бережёшь, видел твой инструмент.

— Дядь Ген, помогите поставить шкаф на место! — крикнула из дома Настя, и мужчины поднялись, а половину окурка мужчина аккуратно потушил и положил на перила крыльца, чтобы докурить позже.

Спальня бабы Али благоухала известью и чистотой. И в этом чётком непривычном аромате была притягательная сила только что построенного дома. Шкаф и другую мебель, протёртую от пыли и случайных капель извести, поставили на место. А пока Настя домывала полы, баба Аля накрывала на стол — тарелки с густым бордовым борщом, зеленью и сметаной. Кириллу понравилось, что никто не взялся за ложку, пока не присоединилась Настя, порозовевшая от бани, такая же идеально чистая, как и соседняя комната, и усталая, но довольная.

— Ну, а мы после сиесты полезем на крышу и посмотрим, что там да как, — пообещал хозяйке дядя Гена. — Ох, и вкусный борщ у тебя сегодня, Александровна. Чувствуется рука молодой хозяйки.