- Приветик! Ты сегодня ранняя пташка! Чего делаешь, молишься?

- А что, так заметно? – не слишком любезно отозвался Кейн. Голова продолжала болеть, а с появлением этой девчонки, казалось, заболела еще сильнее.

- Не очень, но я догадалась. Не думай об этом. Я просто… Ты как себя чувствуешь?

- После вчерашнего мне чертовски… э-э-э.… Как бы это сказать поприличнее?

- Что, так плохо?

- Гораздо паршивее, чем ты подумала. Алкоголь вообще-то хорошо укрепляет сосуды и нервную систему.… Если его не употреблять.

Ребекка не оценила шутки, услышанной Кейном недавно по ТВ, и неуверенно присела на краешек соседнего стола.

Что-то в последнее время она тихая, подумал парень. И свою подружку Алису где-то потеряла. Обычно они всегда приходили в школу вместе, конечно, не в такую рань…

Алиса, с которой вчера Ребекка дефилировала возле клуба, была не сказать, чтобы уродливая, но имела внешность явно ниже среднего. Кейн слыхал от старшего брата, что красивые и умные девочки любят окружать себя дурнушками, чтобы на их фоне выглядеть еще лучше. Подумав об этом, Кейн ощутил к Ребекке легкую антипатию. Дешевый трюк…

- Послушай, Кейн, а как ты жил раньше? В Китае? Расскажи! Пожа-алуйста! – последнее слово было произнесено с таким особым чувством, что ниндзя, без труда умевший читать между строк, четко понял – он ей нравиться! Это открытие было столь неожиданным и волнительным, что Кейн сначала не поверил сам себе, а потом растерялся, едва не покраснев. От этой сложной гаммы новых, противоречивых эмоций он разозлился на Ребекку, а еще больше на себя: за то, что тупо пялится на ее такие близкие ноги, а по сути вопроса ничего толкового, а тем более интересного, рассказать – или соврать – не может. С трудом оторвавшись от созерцания ее коленей, подросток отвернулся к окну, буркнув:

- Нормально я жил в Китае! У вас не очень… –сказано это было тоном, который в дословном переводе означал: как жил, так и жил – не твое дело. И вовсе не обязательно совать нос, куда не просят!

Бэкки видимо поняла, что значит это «нормально!» и, поджав губки, подкрашенные нежно-розовым «Oriflame», обиженно ответила:

- Как знаешь.

Девушка пересела за свою парту, достала из сумки дамский журнал и сделала вид, что читает. Она не привыкла, чтобы ей вот так отвечали мальчишки. На её вопросы ребята обычно извергали поток слов, стремясь поразить королеву своим остроумием и красноречием. Но именно внутренней непохожестью на других парней её и заинтересовал этот зубрила. Поймав себя на мысли, что из-за своего грубого ответа Кейн ей нравится еще больше и что она, похоже, начинает влюбляться в этого странного типа, Ребекка тоже разозлилась и решила выйти во двор, подышать свежим воздухом. …Интересно, а как он целуется?

Ребекка остановилась на пороге.

- Ты считаешь, я красивая?

- А я это говорил?

- Да. Вчера.

- Ну, раз говорил, значит, считаю, – Кейн с трудом осмелился поднять на нее глаза, оторвавшись от учебника, в котором он четвертый раз читал одну и туже строчку. У него снова пересохло во рту.

- Гм, вот как? И у тебя нет девушки? Так ты, по-моему, ответил брату? – Ребекка опустила ресницы.

Для Кейна все эти милые уловки и маленькие женские хитрости были понятны на десять ходов вперед, но он с удовольствием включился в её игру, правда, по своим правилам.

- Да, вроде бы так я ему и ответил.

Ребекка не поняла, что над ней слегка подтрунивают. Она вернулась к парте Кейна, опять присела напротив, одернула юбку, лишний раз привлекая внимание к своим стройным и длинным ногам.

Она акцентирует мое внимание, отстраненно подумал Кейн, но, тем не менее, продолжал усердно пялиться куда положено.

- Да, кстати, что я хотела тебе сказать…– Беки выдержала долгую паузу и, видя, что Кейн не кричит в восторге: «Что? Что же??» она продолжила, слегка огорченная отсутствием видимого интереса у этого непонятного новичка. – В общем, у одной моей подруги завтра вечеринка. Я тебя приглашаю. Придешь?

- Конечно, почему нет?

- Отлично, – Ребекка слегка запунцовела, что очень понравилось Кейну. – Хочешь, я заеду за тобой?

- Угу, хорошо. Спасибо.

- Около пяти, идет?

- Буду дома.

Кейн энергично кивнул и от этого не осторожного движения пульсирующая головная боль в висках, о которой за пикантным разговором было немного подзабыто, напомнила о себе с утроенной силой.

Кейн подумал: неужели все люди так мучаются на утро? Зачем же тогда пить?

Видя, что неразговорчивый умник застыл с каменным лицом, и не хочет ничего добавить к уже сказанному, слегка сбитая с толку Ребекка снова вернулась к журналу. Так что Кейну ничего не оставалось, кроме как продолжить читать физику.

Он мог сколь угодно оставаться спокойным внешне, внутренне же разве что «ура!» не кричал. Удивительная, ни с чем не сравнимая радость! Таких ярких чувств ниндзя не припоминал с детства. Тут же вмешался самоанализ: конечно хорошо, когда радостно… Но вот эта якобы холодная непробиваемость – всего лишь напускное пубертатное позерство, маленькая детская месть за то, что раньше королева школы безапелляционно отвергала его робкие попытки завязать знакомство поближе. Ребекка понравилась ему с первого же взгляда.

В класс начали заходить другие ученики.

… А предчувствие его почти не обмануло. Контрольная работа все же состоялась, но не по физике, а именно по английской литературе.

***

На следующий день без четверти пять Кейн валялся на своей кровати. Пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей, вполне обычных для подростка его возраста, он вяло перелистывал комиксы Брэндона, не особо вчитываясь в их небогатый смысл. Из динамиков стереосистемы доносилась «Анархия в Соединенном Королевстве», заранее начищенные до блеска туфли за полторы сотни баксов стояли у порога, настроение было в целом приподнятое. Стукнув для приличия в дверь, в комнату ввалился Джон.

- Отличный костюмчик, старичок!

- Спасибо, Джо.

На Кейне была черная блестящая куртка с вышитым на спине драконом, купленная им накануне не без скрытого умысла, такие же брюки и рубашка в тон. Как можно легко догадаться, черный цвет числился у него любимым. В лагере все ученики ходили в одинаковых серо-белых кимоно, и только инструкторы и учителя могли носить черную одежду. Долгие годы Кейн мечтал, что когда-нибудь и он сможет надеть униформу цвета ночи. Пришло время воплотить в жизнь детские желания. Получив от родителей огромный гардероб и почти не ограниченные финансы для его пополнения, мальчик вначале не знал, что с этим делать. Освоившись, он решил, что удовольствие от ношения хороших вещей – немаловажно. Одетый очень модно для начала 1991 года, Кейн чувствовал себя отлично.

- С мамой я все уладил, – Джон присел рядом. – Так что будь спок. На следующий уик-энд настраивайся на новое пати. Будет здорово!

- Нет уж, спасибо, с меня хватит и позавчерашнего.

- Поглядим, – Джон загадочно улыбнулся и исчез за дверью. У старшего брата были свои планы на то, как и с кем провести сегодняшний вечер, а если повезет – то и ночь. Оставив Кейна дочитывать «Conan», он побежал бриться.

Ровно без десяти пять Ребекка Ларсен подъехала к дому Мак-Айришей и остановила мотоцикл. Девушка, одетая в облегающие голубые джинсы и кожаную гоночную куртку «Ferari», выдвинула подножку и сняла шлем. Холодный зимний ветер тут же подхватил в свои невидимые руки ее недавно вымытые русые волосы, немного поиграл с ними, норовя закрыть лицо. Заправив за уши непослушные локоны, одноклассница Кейна отстегнула от багажника спортивную сумку и защелкнула замок на цепочке, которая надежно приковала ее железного коня к фонарному столбу. Ребекка прошла через незапертую калитку и, миновав обширный двор, позвонила в дверь.

Ей открыл Брэндон с целым гамбургером в одной руке и половиной другого во рту.

- Привет! – лучезарно улыбнулась ему девочка. – Ты Брэндон? Кейн дома?

- Угум. Мом а берпу, промоми.