Старик сказал:

- Рад вас видеть и приветствовать, маленькие братья. Меня зовут Люмай Ли.

- Очень приятно, – первым нашелся Кейн. – А меня…

- Не утруждайся, я отлично знаю, как вас зовут, – скрипуче оборвал его старик, поднимаясь на ноги. Мальчики стояли в смущении. – Скоро вам все объяснят. Следуйте за мной.

Они спустились по склону, прошли через распаханное поле, вышли на дорогу и вскоре достигли деревянного моста с изящными резными перильцами. Полукруглый мостик вел на крошечный островок, скалу в воде, с которой начинался точно такой же мост, соединяя берега быстрой речки в ее узкой части. Миновав тихонько журчащую реку, возможно ту самую, что текла по недавнему ущелью, Люмай Ли и послушно шагающие за ним дети подошли к одноэтажному дому, стоящему чуть на отшибе, отдельно от остальных зданий. Перед бревенчатым домиком, выкрашенным в хаки, кем-то был высажен компактный огород. Ровные ряды грядок по случаю ранних холодов были заботливо укрыты полиэтиленовой пленкой. Что под ней растет, маленький янки, проходя мимо, разглядеть не смог. К дверям хижины вела лестница, сложенная из камня. Когда Кейн поднимался по ней, ему показалось, что она очень древняя. Каждая из темно-серых ступеней была слегка истерта посередине – так бывает, когда тысячи ног сотню лет идут одним и тем же путем. Правда, сама постройка старой не выглядела – обычное деревянное жилище с маскировочной сетью на крыше и опущенными жалюзи на окнах.

Дети и старик вошли в просторную квадратную комнату, в которой Кейна удивило две вещи – электрический свет под потолком, неведомо откуда взявшийся в этой глуши, и полное отсутствие мебели. Из предметов в доме были только тростниковые циновки, лежащие на струганном полу. На них мальчикам знаком предложил присесть сам Лао Токудзо. Он стоял у окна, видимо наблюдая за приближением делегации. Седой китаец и Лао слегка поклонились друг другу, особым образом переплетя при этом пальцы рук у солнечного сплетения. Когда Люмай Ли вышел, Лао, выдержав паузу пока дети рассаживались перед ним, начал повествовать:

- После года в детском лагере вас осталось четверо – совсем не мало, иногда к концу испытательного срока не остается никого. По каким-то причинам вы решили не уходить. Значит, у вас оказалась сильная воля и выносливое тело – именно то, что нужно для продолжения обучения. Теперь будете жить здесь. И единственным вашим занятием, с утра до ночи, будет обучение искусству, древнему. Сейчас мои слова кажутся не понятными, ведь вы еще так малы, но обещаю, придет время, когда все проясниться. Вам надо знать одно – вы приняты в ученики. Гордитесь оказанной честью! Наша школа выживания, философии и боя откроет в вас то, что скрыто. Это удивительно! Станьте настоящими людьми, совершенными телом и духом. На протяжении столетий нас называли по-разному: Убийцы Богов, Ночные Оборотни, Невидимки, Лазутчики, Крадущиеся, Терпеливые, Шпионы, Диверсанты, Черные Бойцы, Наемные Убийцы, Дзи-дзамураи, Сохэй, Синоби-но моно, Синоби-мэцукэ, Моно-кики, Кандзя, Тёдзя, Хи-нин, Ниндзя. У нас было много имен. Имя звук, оно ничего не значит.

Когда Лао закончил говорить, в комнате воцарилась полная тишина.

Глава 2. Первая ступень

Знание законов жизни

несравненно важнее многих других знаний,

а знание, прямо ведущее нас к самосовершенствованию,

есть знание первейшей важности.

Г. Спенсер

1982-83 год. Тибетский автономный район

***

- Раньше вы были никем, – широкоплечий парень провожал детей от дома Лао до жилого корпуса. – Вам об этом не говорили, но еще скажут. Не раз. Кем вы были? Никем. Хаттори из приюта японского Нагоя, Кейна подобрали на улице Ганьцзы, он американец, хоть и нет такой расы, Хуа и Чанья нашли в трущобах Шанхая. Общая судьба объединила. Привыкайте жить у нас.

Кейн мало что понимал в этой путаной речи человека, не привыкшего ораторствовать. Его сейчас больше интересовало другое: сказочное место, в котором он очутился. Поспевая со всех ног за новым проводником, мальчуган жадно осматривал полукруглую долину, густо заросшую лесом. И тут, и там, между деревьями, прятались высокие жилые дома, сложенные из ошкуренных бревен. На их крышах, покрытых дерном, рос густой ковер мха и отдельные кустики. Маскировочные сети, развешанные в два-три слоя, укрывали небольшие полянки, на которых в густой вечерней тени копошились смутные силуэты, судя по росту, других детей. Четверка новичков и их провожатый шагали напрямик, без тропинок, которых и вовсе не было видно.

- Таки тренировочных школ, как наша, три. Первая, самая малочисленная, на севере острова Хоккайдо, Япония, – на ходу, вразвалочку, авторитетно поучал юнец. – Поддерживать ее на плаву все труднее, – он вздохнул так, словно сам лично принимал в этом участие. – Второй лагерь между Тибетом и Тянь Шаньем, в районе пустыни Такла Макан. Мы сейчас в Тибетском автономном районе, между реками Меконг и Салуин. Вот те склоны, – взмах руки на серые скалы, высоко возвышающиеся над лесом. – Это предгорья настоящих вершин, – невпопад закончил рассказчик.

Зачем он это говорит, подумал Кейн, стараясь не отстать от вродебы неторопливо идущего чудика.

Далеко на западе действительно возвышались покрытые снегом горы, выглядывая самым белым краешком над зубчатыми стенами местных черных в ночи утесов. Под ними копошились люди-муравьи, выстроившие тут настоящий муравейник. Тренировочный лагерь, как и всякий нормальный муравейник, не имел никакого самоназвания. И был так же неприметен. Даже пролетая прямо над ним на самолете, заметить почти эльфийское поселение в лесу было довольно трудно, так тщательно эко-домишки были замаскированы. Темною порою, неведомо куда, пробираясь через подлесок, Кейн не догадывался, что избы вокруг это далеко не весь лагерь. Большинство нежилых помещений – склады с оружием, припасами и соляркой для генератора, тренировочные залы, тиры и столовая, – находились рядом, но не были видны снаружи. Они располагались в естественных пещерах, изобилующих в лесистых склонах окрест. Облагороженные подземелья были еще не до конца обустроены, столь велики размеры подземных карстовых пустот.

Четверо детей и юноша остановились.

- Здесь вы будете ночевать вместе с другими младшими, – молодой азиат словно врос в землю, скрестив руки на широкой груди.

Кейн робко взглянул на старую кору бревен замшелых стен, низкий вход без двери.

- И не пытайтесь убежать, смыться, ну, вы меня понимаете. Через горы вам не пройти. Говорю это на всякий случай. А заходите, не стесняйтесь, я вначале тоже тут жил. Привыкнете.

Детвора оторопело переглянулась и несмело заглянула внутрь.

***

Детям, да и взрослым, действительно было не пройти через окружающие долину горы. Их можно было преодолеть только по трем тропам. Одна, знакомая нам, связывала школу ниндзя с детским лагерем, по второй доставляли продукты из города. Третья, тайная дорога, брала свое начало в никем не посещаемой пещере и являлась путем для экстренной эвакуации. Первые две тропы охранялись старшими учениками и были оснащены кое-какими техническими средствами защиты. На нежелательных посетителей могла обрушиться скала, упасть дерево или рухнуть под ногами мост. На первый взгляд, эти предосторожности в безлюдном и диком краю были вовсе не нужны, но высшее руководство школы, в которое входил и уважаемый Лао Токудзо, не хотело никаких случайностей. Кроме внешней маскировки, охраны и удаленности от обжитых мест, секретность лагеря поддерживалась людьми, принадлежащими к клану. Они входили в ряды китайских чиновников, военных, полиции и тщательно следили, чтобы информация об альма-матер не распространялась.

Интересы ниндзя выходили далеко за пределы только лишь обеспечения собственной безопасности. Ее и так гарантировало полное отсутствие утечки информации, круговая порука и неусыпное поддержание секретности. А основная работа агентов велась совсем в другом направлении. Захватывались финансовые потоки и целые корпорации, двойные агенты работали в спецслужбах многих стран, резиденты, с которыми поддерживалась не систематическая связь, выполняли мелкие и крупные поручения, которые, складываясь как пазл, стратегически приводили к глобальной победе. Мощь ниндзя росла – их устраивала только такая жизнь.