Деньги нужны были для дела. Но сначала часть из них можно потратить. Кейн плотно позавтракал в открытом кафе, ведь в следующий раз перекусить, если все пройдет удачно, и он реализует первую часть плана, предстояло не скоро. Он испытал экзистенциональные чувства, первый раз в жизни самостоятельно расплачиваясь.

Сидя за столиком на улице, Кейн в общих чертах представил обычное поведение выпускника своей закрытой частной школы, только что оказавшегося на воле в «свободном плаваньи». Выходное пособие должно было помочь продержаться первое время, пока неопытный ниндзя не найдет источник средств к существованию, свою нишу, щель в ошеломительном многообразном мире. Но ошарашенные непривычной порцией свободы предшественники Кейна адаптировались к новой среде обитания в основном до скуки однообразно: они тратили деньги. Ребята пили спиртное, ели деликатесы, занимались сексом ночью, а днем спали. Исключались только тяжелые наркотики. Когда все доступные грехи были испробованы, тут обычно заканчивались деньги. И обедневшие ниндзя устраивались на первую попавшуюся работу. После этого у них открывались глаза на истинное положение дел в реальной жизни и, как правило, за этим следовал выезд из страны. Приобретенные в школе навыки помогали устроиться в любой сфере – хоть вести финансовый бизнес, хоть работать грузчиком в порту. Синоби быстро шли в гору, заводили семью. Женщины остро чувствовали скрытый потенциал, их привлекали сильные мужчины. Разгульная и веселая вначале, самостоятельная жизнь ниндзя с годами становилась исключительно скромной и умеренной – сказывались намертво вбитые привычки.

Весь этот сценарий мало подходил Мак-Айришу. У него, в отличие от многих, было задание, и он не мог свободно распоряжаться своей жизнью. Да, что-то он засиделся.

Я тяну время, – понял Кейн.

Надо было начинать действовать.

Не спеша, прогулочным шагом Кейн шел по грязному тротуару, где из щелей на асфальте росла трава. Он удалялся от центра, отыскивая цель. Наконец он их заметил. На противоположенной стороне улицы, поодаль от продавца мороженого, торгующего из яркого ящика-холодильника, сидела группа юнцов. Неизвестно зачем тут собравшись, они расположились у кирпичной стены, густо исписанной непристойностями и непонятными Кейну высказываниями. Жители окраины, шпана, компания подростков вяло копошилась; пацаны покуривали, щуря на солнце и без того узкие глаза, лениво сплевывали, нехотя перебрасывались между собой пронзительно громкими фразами:

- Вообще, это мой станок…

- Ты! Да я вчера нижним был!

- Слушай, а давай Бжыга поставим?

- Че-его-о?... Да ты держать умеешь?

- Умею-умею.

- Ага, умеешь, тот раз легавые налетели, рюхнуться никто не успел! Станок отняли, деньги отняли, хорошо хоть гаш скинули!

Было видно, что мороженщику такое соседство явно не по душе, но, судя по всему, он был свой, и его не трогали. Рассматривая стайку босяков, Кейну пришло в голову сравнение со сворой собак. Они так же чесались, огрызались друг на друга, крутили головами и тянули носом в поисках поживы. Отлично, это было как раз то, что нужно.

Приезжая время от времени в Чамдо, Кейн несколько раз пробовал мороженое, эту холодную сладость. Оно ему очень нравилось. Совмещая приятное с полезным, Мак-Айриш купил стаканчик пломбира. Один из молодых люмпенов, до этого молчавший, перестал облокачиваться на стену, взяв стойку.

Ну, точно, как собака, – подумал Кейн.

Самый старший парень, вертлявый наркоман лет 25, кивком головы указал на Кейна, который в это время неуклюже засовывал в карман куртки пухлую стопку денег.

- Ши, Чжуд…– тихо обронил вожак.

Собаки взяли след. Двое отделились от шайки, ленивой, но быстрой походкой двинулись по касательной наперерез к Кейну. Эта активность не могла остаться не замеченной. С удовольствием слизывая тающее на жаре мороженное, ниндзя периферийным зрением отследил догонявших его подростков призывного возраста. Обойдя Кейна с обеих сторон, они по отработанной схеме обернулись, загораживая ему проход.

- Слышь, америкос, ходь сюда! – глумливо растягивая слова, затянул свою песню один из них, по имени Чжуд. – Турист? Кто, откуда? Ты как, китайский понимаешь?

Кейн кивнул.

- Отлично, нам попался умник! Это хорошо. Правильно? Да? Я тебя спрашиваю! Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, козел!

- Ты чё, тупого включил, малыш? – пытаясь давить угрожающим взглядом, воткнулся в разговор Ши.

Последнее слово показалось Кейну странным, ведь не взирая на разницу в возрасте, ростом он был повыше их.

- Деньги не отдам, – Кейн форсировал затянувшуюся клоунаду.

Ши ухмыльнулся, а Чжуд вынул руку из кармана, продемонстрировав общественности зловеще поблескивающее у его кулака лезвие складного ножа.

Импортного производства, отметил Кейн. Довольно мало эффективная тактика, подумал он, я бы грабил с ножом по-другому.

- Мы не хотим, чтобы у тебя пошла кровь! Давай лаве, белая задница!

Кейн с удивлением понял, что редкие прохожие и мороженщик делают вид, что не понимают сути происходящего. Никто из них не собирался вызывать полицию или, тем более, вмешиваться. План трещал по всем швам, но все же дело еще можно было исправить. Для этого нужно разыграть представление и разбить пару витрин.

Кейн показал ряд молочно-белых зубов и, отодвинув плечом преградившего ему дорогу гопника, невозмутимо пошел дальше. Хулиганы были просто ошеломлены сей беспрецедентной наглостью. Выругавшись, Чжуд в два прыжка догнал предполагаемую жертву. Опустив руку с ножом для удара, он держал лезвие зажатым между большим и указательным пальцем у самого кончика, чтобы ненароком не убить иностранца.

Глупость, это не отсутствие ума, это такой ум, афористично подумал Кейн. Вынул нож – режь, чего понапрасну им размахивать? В тот момент, когда ему в спину был нанесен неуверенный выпад, Кейн припал на одно колено и, разворачиваясь всем корпусом, резко мотнул головой. Его длинная коса, ставшая от сконцентрированной энергии Ки твердой, как палка, описала короткую дугу, сбив в сторону руку с ножом. Чжуд завопил от неожиданной и резкой боли в сломанной кисти и уронил свое нехитрое оружие. Кейн отстраненно прикинул, что если бы он вплел в косу проволоку, как это делали встарь, то вместо закрытого перелома вышел бы открытый. Ниндзя на лету подхватил пластмассовую рукоять ножа и легким вращательным движением в упор метнул его в ногу Ши. С глухим и коротким чавкающим звуком лезвие на всю длину воткнулось в нервное окончание, чуть повыше коленной чашечки. Несчастный Ши, так и не успев ничего понять, упал на бок, потеряв сознание от милосердного болевого шока.

Кейн по натуре не был жесток, скорее справедлив, по-своему, конечно. Одна из заповедей клана, в свободном прочтении была схожа с физическим законом – действию всегда есть пропорциональное противодействие, старающееся его уровнять. В вольном переводе это значило: воздать по делам, ибо есть справедливость для всех!

- Вступив в бой, будь готов умереть, – нравоучительно сказал Кейн подвывающему от боли косматому Чжуду, баюкающему правую руку.

Скажи спасибо, что я не ударил тебя по голове, – добавил он мысленно и, обогнув скорчившегося от боли горе-грабителя, неторопливо пошел дальше.

Друзья потерпевших неудачу налетчиков отрешенно смотрели на короткую расправу. Кейн их недооценил – хулиганам из Тунпу и в голову не пришло обдумать увиденное, поразиться его филигранной технике и сравнить ее со своей. Оправившись от неожиданности, дети улицы вышли из ступора и совершенно синхронно бросились наперерез белому чужаку; некоторые доставали оружие из-под одежды.

Продавец мороженого нервно вытер вспотевшие ладони о фартук и бочком-бочком начал отходить в сторону. Бросив на произвол судьбы свой морозильник, он проходными дворами побежал в ближайшее отделение полиции, что было всего в двух кварталах отсюда.

Кейн легко мог оторваться от погони, но в его задачу это не входило. Случай был не тот, когда надо побеждать без боя. Стратагема начиналась с посещения местной тюрьмы. В нее надо было как-то попасть, а портить чужое имущество не хотелось. Другое дело люди – заживут, чай не стеклянные, как те витрины.