Они помолчали.

- Ну, давайте прощаться, друзья.

Кейн вскинул спортивную сумку на плечо.

- Да, не будем затягивать, и так муторно на душе…

Ребята крепко обнялись.

- Удачи! Еще свидимся! – Чань отвернулся.

- До встречи!

Не оглядываясь, Кейн быстрым шагом вышел за пределы школы, пересек по пограничному, знакомому с детства мосту реку и лишь там, на воле, припустил широким охотничьим бегом. Уже отдалившись на приличное расстояние, он продолжал бормотать себе под нос:

- Прощайте друзья, прощайте друзья, пусть вам повезет…

По петляющей тропинке Кейн выбежал к первому ущелью, откуда без дороги свернул вдоль хребта горы, оставив детский лагерь по правую руку. Вскоре он вышел к пещерам. Здесь начинались подземные гаражи и склады. А когда-то, изначально, в этих подземельях, промытых в палеолите горной рекой, находились первые поселения китайского клана ниндзя.

Утренние лучи солнца стерли серое грустное утро, раскрасив новый день свежими красками лета конца июля. Кейн, по всегдашней привычке высматривать во всем что-то хорошее, только сейчас окончательно понял, что сможет начать жить по-другому. Теперь все зависит только от него. Он выходил на свободу, переполненный смешанным чувством: радости перед чем-то огромным, новым, и тревогой. Мир таил в себе опасность. Кейн знал, ему предстоит жить в постоянной борьбе. Словно напоминая об этом, на глаза попались полускрытые плющом росписи на скалах и каменные статуи у черного зева туннеля. Полустертые временем, весточки из другой эпохи молчаливо рассказывали о том, как оно тогда обстояло и с чего все начиналось. На фресках были увековечены первые учителя, герои, просветленные. Они медитировали, прокрадывались, сражались, побеждая врагов и целые армии. Легенды и предания, а также реальные исторические события, изображенные рукой неведомого художника, смешались воедино в психоделическом узоре, еще вполне различимом под разросшимся вьюном. Из-под темно-зеленой листвы выглядывали лица и застывшие, переплетенные в последних битвах тела, атрибуты и оружие, демоны, тотемные животные и, по соседству, триединство Брахмы-творца, Вишну-хранителя и Шивы-разрушителя. Битва мифических близнецов-основателей с армией неведомых богов соседствовала с кораблями, на которых мятежные мастера переплыли из Японии в Китай в 990 году.

Кейна всегда особенно впечатляли статуи, стоявшие по обе стороны от входа, точнее, от выхода в большой мир. Слева замер «страж врат» – воплощенная мощь и угроза, справа высился Фудо Мёо с мечем мудрости в виде ваджры-трезубца. Обе скульптуры были вывезены четыреста лет назад из Японии.

Длинная и узкая пещера, проточенная в чреве горы, была не освещена. В десяти шагах тьма становилась густой и, по контрасту с ярким летним солнцем, осязаемой на ощупь. Но Кейну, способному видеть в почти кромешном мраке, свет был не нужен. Кроме того, именно в этом коридоре проводились занятия по ориентированию в темноте и развитию ночного зрения. Так что каждый изгиб прохода юноша знал, как свои пять пальцев, а неровности низкого потолка помнил лбом.

Территория, не контролируемая кланом, начиналась за поросшими мхом воротами в конце пещеры. Кейн подналег плечом на каменные створки. Целый кусок скалы на хитроумных петлях сдвинулся в сторону, свет ворвался в замасленные внутренности базальтового гаража, на секунду ослепив парня.

Дежурный джип-внедорожник завелся с полуоборота ключа. Кейн осторожно выехал наружу и, приостановившись, закрыл за собой ворота. Даже опытный глаз не смог бы заподозрить здесь дверь, а массивные шины не оставляли следов на монолитном подножье горы.

По второму ущелью, как ножом прорезавшему хребет, джип выехал на расчищенную дорожку, едва заметную на каменистом грунте. Путь машины змеился по пологому, но, казалось бы, непроезжему склону, заваленному давним обвалом. Кейн резко бросал руль то вправо, то влево, отыскивая глазами особые ориентиры, начерченные трещинами на валунах. Пройдя созданный самой природой лабиринт, темно-синий джип вырвался сначала на проселочный большак, а через некоторое время выехал на нормальную асфальтированную автостраду.

Кейн немного расслабился и включил радио. Местная станция передавала городские и столичные новости, дела в красном Китае обстояли как обычно – все выше, лучше, дружнее. Затем началась популярная музыка. Кейн опустил окно, высунул в него сначала локоть, потом голову, управляя одной рукой. Свежий и чистый сельский ветер дул ему в лицо, чем-то веяло с колосящихся полей по обочинам. Не иначе, это был запах свободы.

Как бы в противовес мыслям Кейна, абстрактная свобода временно прекратилась возле пропускного пункта. Дело в том, что в КНР отсутствовали бесплатные дороги. То есть, конечно, имелись дороги, по которым из села А можно попасть в деревню Б, и платить за это не придется. Но все без исключения гуо дао (дороги всекитайского значения) и гао су (скоростные дороги), на одну из которых и выехал Кейн, очень даже стоили денег. Остальные же дороги в Китае – не совсем дороги; ездить по ним без крайней нужды никто не станет, так как далеко по ним не уехать – так, в границах уезда.

Стоя в недлинной очереди и, по привычке, анализируя все происходящее, юноша размышлял, что дорожная мзда – на самом деле не имеет большого значения для финансового благополучия этой страны. А вот что действительно важно: ворота с красными будками и полосатыми шлагбаумами. Ведь бесплатная дорога, по сути, не есть только лишь возможность задешево попасть из Циндао в Цанчжоу. Это независимость. Не смотря на аппетиты местной власти, денежки – ерунда, их берут просто потому, что раз уж поставили ворота, так грех не брать. Зато при этом в руках правительства остается возможность одним звонком опустить все черно-белые шлагбаумы и заморозить всё движение на просторах великой страны. Ну, кроме разве что движения велосипедистов и ослов между соседними деревнями.

Откупившись через чуть опущенное тонированное стекло от сборщиков дорожных поборов, Кейн забрал талон и продолжил свое путешествие. Два часа спустя он добрался до города Чамдо.

Места были знакомые. Ниндзя приезжали сюда за продуктами еженедельно, Кейн не раз тут бывал раньше. Правда, тогда за рулем сидел не он, а кто-то из взрослых, так что нужно было молиться, чтобы его не остановила дорожная полиция – сложно будет объяснить, откуда у него крутая машина без прав. Трудности на таком раннем этапе Тюнин не одобрят, а особенно не одобрят потерю дорогой машины, принадлежавшей клану.

Чамдо раскинулся в живописном месте, на берегу широкой реки Дзачу, известной также как Меконг. Этот городишко всегда очаровывал впечатлительного Кейна. Не останавливаясь, джип как можно быстрее миновал Чамдо по объездной дороге и вернулся на скоростную магистраль. Отсюда движение стало намного оживленней. Юноша закрыл окно и выключил музыку, сосредоточившись на уплотнившемся транспортном потоке, дорожной разметке и знаках.

У дороги было по три полосы в каждом направлении. Правый ряд, как всегда, не для машин, а для велосипедов. По средней полосе неслись грузовики – в Китае они ездили ненамного медленнее, чем легковые автомобили, 120 км в час считалось нормальным явлением. Правда, не сегодня. Средняя скорость потока, в который попал автомобиль Кейна, колебалась в районе восьмидесяти. В левой полосе, конечно, можно было бы ехать быстрее. Но всегда, и не только в Китае, находился подлец, который гордо плелся на скорости сорок в левой полосе. В тот день в роли подлеца был таксист на красном Сяли, самой распространенной машине такси в северном и западном Китае.

Провинциальные таксисты – не шибко приятная публика. Затормозивший движение джипа водитель-таксист ехал без пассажира, наверно, к себе домой в село. Обогнать его было нелегко, слишком плотное встречное движение. Как говаривал инструктор А-Бин, преподававший ученикам-ниндзя вождение автомобиля, на дороге такой тихоход – хуже крысы! Какая там культура вождения, тут речь шла о явной и непосредственной опасности, постоянно создаваемой им для остальных участников движения. А раз так, то, как выражался все тот же незабвенный А-Бин, если я их не научу, кто тогда?