Вот поэтому ее и захлестнуло возмущение, когда на соседний участок заехала машина со строительными материалами, и рабочие начали скидывать тюки на ее уже облагороженные грядки.

Она, как фурия, принеслась к борозде, что разделяла их участки.

— Вы что изверги делаете? Вы зачем на мои грядки свой мусор скидываете, — орала она на непрошенных гостей. Дурацкий платок все время съезжал ей на глаза она все никак с ним не могла справиться, так как руки ее были выпачканы в земле.

— Э, уважаемая. Мы на своем участке разгружаемся, — к ней вышел высокий мужчина лет сорока, с небольшим пузиком, немного кривоногий, с манерами чернорабочего на стройке. Их легко можно узнать в толпе по сильно загорелым рукам и лицу. А еще по жилистым рукам, привыкшим к тяжелой работе.

— Глаза разуй, — Настя ткнула ему пальцем. — Видишь борозда, это мой участок, а это твой.

— Да ты гонишь, твой участок там, — мужик явно не хотел перекладывать вновь тюки, уперся, как бык на корриде, грозно зыркая из-под козырька кепки. Но Настьку этим не проймешь.

— Ты сам гонишь, — взъелась она еще сильнее.

— Стой, Никит, сейчас я план участка возьму, и мы разберемся, — на помощь к строителю спешит второй, явно сам хозяин сада.

Настя даже засмотрелась на него из-под платка. Высокий, стройный, подтянутый, никакого живота, брюнет. Нет, Настя не делила брюнеты налево, блондины направо. Брюнетов не любила только за то, что ее Коля был брюнетом. А Коля — обманщик и вор, но не все же брюнеты, как Коля.

Этот ей понравился. С ним даже ругаться не хотелось.

А вот «строитель», как его окрестила Настя, ей не нравился сразу. Уж слишком морда была лощёная, глаз у Насти был уже наметанный, этот точно бля**ун.

Поэтому свой участок она стала отстаивать с еще большей силой и злостью, ругаясь напропалую со строителем.

Даже не задумываясь, она схватила лопату и замахнулась на строителя: А ну, убирай все! Сейчас полицию вызову! Это частная собственность!

— Я тебе к такой-то матери твою лопату в твою толстую жопу сейчас затолкаю, — орал на нее строитель, размахивая кулаками.

— Убирай свои манатки, не то сейчас все сожгу! — не сдавалась Настя. — Сейчас это лопата будет в твоей башке торчать!

На шум подтянулись соседи.

И вот уже через весь участок к ним бежит хозяин.

А Настя отбивается от нахальных рабочих лопатой, не давая тем разгрузить машину. Рабочие чертыхаются, но против лома нет приема. Лопата тоже страшное оружие, особенно в руках разъяренной женщины.

— Я тут горох уже посадила, — кричит Настя.

— Да пошла ты на *уй со своим горохом, — орет в ответ строитель.

— Я тебе сейчас пойду, я тебе это место сейчас лопатой отчекрыжу, — прилетает в ответ.

В один какой-то момент Настя услышала, что кто-то, громко топая, приближается в ней сзади, заподозрив строителей в подлом намерении напасть, она развернулась, держа наперевес лопату.

Черт те чо!

Кто ж знал, что хозяин участка так не вовремя прибежал.

И бах! Прямо по его красивому лицу, да лопатой!

Мужчина качнулся, закатил глаза и рухнул, как подкошенный.

— Аааааа, убила, — взвизгнула соседка с дальнего участка, она перемахнула через небольшой заборчик и уже бежала к пострадавшему.

…Скорую бы…сотрясение…хорошо хоть совковой, а не штыковой…

Перешёптывались столпившиеся рабочие. Настя же прибывала в ступоре. Приехали! Сейчас полиция явится, повяжет ее под белые рученьки за нанесения тяжких телесных повреждений. А еще примет за особь без определенного место жительства, ведущую разгульный образ жизни. И антураж подходящий. Настя окинула себя взглядом. Одета, как бомжиха, в старые тряпки. Лицо опухшее, словно из запоя не выходила неделю. Про педикюр и маникюр давно забыла. Да еще осами покусанная. И выглядит теперь, как больная бубонной чумой. Жуть просто!

А этот лежит. Не шевелится, бледня бледней. О, божечки! Почему все так плохо?

— Простите меня, Христа ради, — плачет Настя, — я вас не заметила.

— Разнылась, дура, нечего было лопатами махать, — прямо над ней возвышается строитель. — Теперь будешь натурой отрабатывать.

— Ты сам сейчас натурой у меня отработаешь, — взъелась Настя. — Вот заставлю лопатой все грядки перекопать.

— Ты чо, дура, трактор закажи, — ворчит строитель.

Хорошо ему говорить. Где она трактор возьмет?

Вот мужики пошли! Им бы только покомандовать.

И вдруг пострадавший открывает глаза.

— С вами все хорошо? Голова не болит? Не кружится, — пытается его потормошить соседка с дальнего участка.

Но он снова теряет сознание.

Его строители поднимают с земли и уносят в сторону баньки.

Все закончилось

Строительные материалы в беспорядке выгружены на соседний участок. Рабочие уезжают.

На участках становится тихо. Случайные свидетели ее позора разбредаются кто-куда. Становится тихо.

Солнце пошло на закат. Воздух становится прозрачным, словно вода в горном ручье.

Уже поздним вечером, когда солнце зашло за горизонт, а на небе засверкали звезды, она заметила своего соседа. Он одиноко бродил по участку.

— У вас все хорошо? — жалобно спросила его Настя.

Его плохо было видно за голыми ветками кустов и серой порослью бурьяна, только так, тень на дорожке, что вела к реке.

— Все хорошо, — отмахнулся от нее сосед.

Настя побрела домой.

Почти ночью она открыла ноутбук и зашла на сайт Mamba.

Настя давно уже зарегистрировалась. И даже фото нашла, хоть и никогда не любила фотографироваться. Это единственное фото она разыскала в папке со сканированными документами.

Неделя тянулась за неделей. Но на ее страничку никто не заходил.

Иногда она сама писала потенциальным женихам, правда ей почти не отвечали. Иногда кто-то кидал ей «привет», иногда отмечали «лайкали».

Но дальше приветов пока у нее дело не продвигалось.

В один из таких дней на ее страничку пришел кто-то, скрытый. Так тоже можно на сайте.

А через некоторое время ей вновь пришло сообщение «привет».

И она ответила.

«Привет, как тебя зовут, загадочный невидимка»

В ответ он послал ей сердечко.

— Давай просто я буду зваться странник.

— Давай, — ответила она ему. — Тогда я назову себя Ассоль.

— Хорошо, Ассоль, но я думаю, что твое настоящее имя даже красивее…

Кирилл уже неделю сидел на сайте знакомств и переписывался с прекрасной незнакомкой. Она так и не назвала своего имени, а он решил, что давить на нее не будет, и пытаться форсировать отношения он тоже не спешил. В их переписке было что-то такое, что заставляло его сердце учащенно биться. Наверное, это было предвкушение.

Он ее желал, представляя их встречу обязательно в ресторан, где он подарит ей белые розы или не розы, а может начать с ювелирки, что там любят девушки. Кирилл хотел ее всеми фибрами своей души.

В ней ему нравилось все.

Но спешить в таком деле не стоило. Он уже однажды поспешил.

В один из понедельников ему предстояло выйти на работу. Привезли оборудование, и надо было дать распоряжение по установке. Да и людей посмотреть, которых ему набрали.

В цехе он столкнулся с Тонькой. Кирилл отметил, что она даже на работе выглядит ярко. Вот вроде серый халат на ней, но под ним красная блузочка, в ушах серьги с красными камнями, темные волосы уложены в ажурные косы и заколочка в тех волосах тоже с красным. А на ногах не тапки, что носили пожилые работницы, а красные лодочки. И макияж у нее «кошка на выгуле». Мужики мимо идет, засматриваются, чуть не спотыкаются.

Нужна ли ему, Кириллу, еще одна «Алька»?

— Привет Кирилл, как дела? — ластится к нему кошкой Томка.

— Тебе рассказать сколько я окон в дом вставил, как утеплял крышу и пол? — усмехнулся Кирилл.

— Ну, чо ты, как бука прямо, просто скажи, что скучал по мне, — строит глазки Томка.

— Не скучал, Тома, некогда было, честное пионерское. Так умотался с ремонтом, что еле до койки доходил, — Кирилл смотрел на девушку и понимал, что она ждет от него совсем другого ответа.