Настя даже улыбнулась. Коля всегда был трусом. Наверное, чуть в штаны не наложил, когда его с бывшей женой сосед с топором встретил. Ей вдруг стало жаль эту неизвестную женщину, еще одна несчастная, кого обманет ее муж.

— Сосед, сосед, — позвала она своего соседа.

— Чего тебе? — буркнул он, обращаясь к кустам, он смотрел в ту сторону, где на кустах сушился ее старый халат, Насте стало даже немного смешно. Халат был действительно стар, весь в заплатках, но очень теплым. Она иногда накидывала его вечером, когда выходила из дома.

— Это кто к тебе приезжал? — поинтересовалась она.

— А тебе то что? — снова буркнул он.

— Я мужика этого знаю, — Настя смотрела сквозь заросли на спину соседа, и отметила про себя, что у её соседа красивая, по-мужски скроенная фигура. Даже странно, что жена с ним рассталась, она бы такого мужика не отпустила. Настя хихикнула про себя.

— Это жена моя бывшая приезжала со своим новым хахалем, — зло усмехнулся сосед. Настя уловила, что в его голосе не было боли утраты, только презрение, словно он коснулся чего-то мерзкого.

— Ее хахаль — это мой бывший муж, он аферист, брачный аферист. Ты бы жену предупредил, — Настя постаралась говорить убедительно. Хоть сосед и не испытывает к своей жене, видимо, чувств, но Настя хотела уберечь семью от афериста.

Но сосед ей не ответил, просто ушёл. Она слышала вдалеке его разговор с кем-то по телефону.

Не поблагодарил даже. Странный он какой-то.

Она ушла в дом доделывать свою работу. И почти уже включилась в процесс, когда ее насторожил шум.

Настя вновь вышла на крыльцо.

Сосед что-то делал на той стороне бурьяна. Она только видела, как заросли резко начали редеть. Упал в неравной борьбе лопух, была вырвана малина, сквозь оставшиеся заросли проглядывал участок соседа. Она с интересом рассматривала своего соседа. Только он все в наклон да спиной, не разглядишь лицо. Она выглянула из-за бурьяна с другой стороны.

Отсюда вид был лучше. Настя разглядывала его руки: сильные, широкие, предплечья увитые венами. Широкие плечи, высокий рост, темные волосы растрепались, челка закрыла часть лица. Но Настя привстала на цыпочки и внимательно разглядывала соседа в профиль, отметила и волевой подбородок и жесткую линию губ.

Сколько ему лет?

Она прикинула, что от тридцати пяти до сорока. Самый сок для мужика.

Заскрипела калитка и в сад к соседу вошёл председатель.

— Ты чего, Кирилл, лопатой то машешься, попросил бы трактор, у меня есть…

— Кирилл? — пронеслось у нее в голове. — Кирилл! Прямо как ее друга по переписке. Вот бы он оказался так хорош, как ее сосед.

Мечтательно подумала женщина и ушла в дом.

В комнате она поставила в вазу букет из ромашек, которые в том бурьяне и нарвала, налила себе чая и вышла на крыльцо. Она давно привыкла вот так сидеть тихими вечерами в кресле на крыльце, попивая чай и смотря на сад, который за последние недели начал буйно расти. Скоро и урожай можно будет снимать. Вот как клубника цветет.

И тут запиликал телефон. Она взглянула на экран смартфона и улыбнулась. Звонил ее Кирилл.

— Настена, привет, — тихо он произнес в трубку.

— Привет, — ответила она ему и засмеялась, ей так приятно было его слышать, словно от звука его голоса в душе распускались цветы.

Воскресенье не задалось с утра. Чуть ли не в девять утра к воротам Кирилла подрулила Газелька, подвыпивший шофер открыл задние дверки и начал что-то выгружать.

— Мужик, ты чего разгружаешь? — крикнул с крыльца на водителя Кирилл.

— Чего заказали, то и выгружаю, — отбрехался мужик и, пыхтя, вытащил из нутра своего авто что-то красное и длинное.

— Это что? — удивленно спросил Кирилл, но мужик, выгрузив, ловко вскочил в кабину авто и дал по газам. Только в воздухе повисло облако выхлопных газов. Кирилл поморщился и пошёл смотреть.

Сначала он ничего не понял, но чем больше он осматривал груз, тем сильнее вылезали у него глаза. Водитель Газели выгрузил перед его воротами гроб.

У Кирилла даже промелькнула в голове, что кто-то сильно над ним пошутил. Но через пару минут он отмел эту догадку, потому что к нему бежала соседка с дальнего участка, баба Клава.

— Ой, етить колотить, — орала она на всю округу. — Черт лысый, совсем ополоумел, куда выгрузил то.

Бабка причитала, всплескивая руками и качая головой.

— Баба Клава, тебе на черта гроб нужен? — удивился Кирилл.

— Ой, милок, это уцененный товар, я впрок купила, — продолжала причитать бабка. — Со скидкой продавали домовину, новую то, где я за такие деньги гроб себе куплю?

— Баба Клава, вы чего, помирать собрались? — выпучил на нее глаза Кирилл.

— Типун тебе на язык, я «ешо» сто лет проживу, — махнула на него платком баба Клава.

— Так гроб то зачем?

— Сказано ведь, по дешёвке купила, с дисконтом, — припомнила модное слово баба Клава. — Вот ведь стервец, выгрузил не гладя, как я домой его утащу то теперь?

Бабка причитала, нарезая круги вокруг гроба.

— Милый человек, может, ты мне поможешь, гроб до дома дотащить? — бабка уставилась на него старческими, подслеповатыми, слезящимися глазенками.

— Бабка, ты в своем уме, тут нужны два человека, — возмутился Кирилл. — Ты мне не помощница, сама загнешься, пока дотащим.

— Так я немного помогу тебе, — бабка хватает его цепкими пальчиками за руки. — Ты вон какой сильный.

У Кирилла проскользнула мысль: Бабка опытный манипулятор.

— Найди второго человека, и мы дотащим тебе его до дома, — упирается Кирилл.

— Да кого я тут найду, в нашем околотке почитай ты, я и соседка твоя, остальные участки все брошенные.

— Баба Клава, я могу только волоком дотащить, гроб товарный вид при этом потеряет, — пытается втолковать назойливой старушке Кирилл.

— А давай мы его тебе на закорки накинем, так-то гроб не тяжелый, — не отстает бабка.

Они перепираются еще полчаса. Потом мимо них семенит председатель, но услышав, что надо что-то тяжелое тащить, тут же исчезает, сославшись на разболевшуюся грыжу. Они спорят еще несколько минут. Но начинает накрапывать дождь. Бабка переходит на плач, гроб под дождем намокнет, потом рассохнется и потрескается. Не выдержав, Кирилл соглашается дотащить многострадальный гроб до бабкиного дома.

Он обошёл вокруг странной конструкции, пока не понял, что крышка гроба прибита гвоздями снизу, к днищу ящика. Гроб теперь напоминал кашпо для цветов с поддоном, где роль поддона выполняла крышка. Кто додумался до столь странной конструкции? Одному продавцу данного изделия было известно. И сейчас гроб стоял открытым, а под ним была его крышка. Вложено все, как в матрешке.

Кирилл потоптался вокруг, но тут взвыла бабка, так как усилился дождь.

Кирилл напрягся, поднял странную конструкцию с одного конца, перевернул и подлез, накидывая гроб себе на плечи. Приподнял. Тяжелый, гад. Но бабка бегает вокруг и ноет. Вскинул повыше, чтобы низ не волочился по земле, и сделал шаг.

— Ой, милок, вот так, вот так ровненько, — запричитала бабка.

А Кирилл сделал несколько шагов вперед. Нести столь странную конструкцию было страшно неудобно, вверх деревянного ящика давил на голову и плечи, он старался сползти, приходилось останавливаться и поправлять.

Он уже было прошёл участок своей соседки, оставалась ещё метров пятьдесят до калитки бабы Клавы, когда нога подвернулась, он споткнулся, не удержался и клюнул носом вперед. Но тяжелая ноша лежала на плечах, ноги его подломились, и он, со всего размаха, рухнул. Гроб накрыл его, наружу торчали только ноги.

— Ой! Ой! — орала баба Клава. — Убился!

Ее крик начал удаляться.

Кирилл сопел, хрипел, силясь встать, или хотя бы скинуть с себя ношу. Но вот беда, плечи застряли в гробу, не позволяя скинуть с себя деревянный ящик, наружу торчали только ноги. У Кирилла началась паника. Вокруг не души. Он не может подняться, его придавил гроб, и вылезти из него он тоже не может. А сумасшедшая бабка ускакала в дальние дали.