— Мог бы подыграть, — разочарованно тянет та. — Мог ведь сказать, что скучаешь.

— Том, вот зачем этот детский сад? Я тебе давно сказал, что у нас с тобой только с сексом и хорошо, а в остальном мы разные, — попытался закончить этот ненужный разговор Кирилл.

— Уж не такие и разные, — встала поперек дороги Томка. — В семье главное, чтобы в постели было все нормально, да жратва была на столе. А я и то и другое могу.

— Том, в семье важно, чтобы еще и интересы у мужа с женой совпадали. Вот какую книгу ты прочитала последней? — поинтересовался Кирилл.

Тома лишь нахмурила лобик и посмотрела на Кирилла испытывающие.

— Том, ты знаешь, кто такая Ассоль.

Лобик Томы еще больше нахмурился.

— Это новый порошок для стирки? — вдруг выдала ответ Тома.

— Дура ты, Тома, — плюнул Кирилл и развернулся уйти.

— Я люблю тебя, Кирилл, — вдруг воскликнула Тома.

Кирилл вздохнул, остановился и развернулся к ней.

— Том, ты чего от меня хочешь?

— Семью, детей, дом.

— А как ты представляешь счастье? — вдруг выдал Кирилл.

— Ммммм, — Томка запрокинула глаза к небу и мечтательно улыбнулась. — Вот Середкина недавно в Египет ездила, вот там действительно было здорово. Представляешь, белый песок, синее море, дискотеки по ночам. Так отлично отдохнула, вот это счастье.

— Вот видишь, Том, у нас разное представление о счастье. Том, тебе тусоваться хочется, я понимаю, ты еще молода, а у меня все это в прошлом. Я дом хочу, хочу приходить домой к любимой жене, запах пирогов, большая семья, у меня скоро могут быть внуки, — пытался ей втолковать Кирилл. — Мои парни уже выросли, того и гляди сами женятся. А тебе хочется тусовалась да блистать на танцполе.

— Ну, что ты заладил, прям как старый дед, ты еще очень ничего…

— Вот ты сейчас меня унизила, «очень ничего», то есть старый, но песок сыпаться не начал, — горько усмехнулся Кирилл. — Том, давай, заканчивай, ищи парня себе по возрасту.

— Да что я с парнями делать то буду, у них в кармане ветер гуляет, — язвит Тома.

— Ну, ищи богатого, — Кирилл развернулся и быстро ушёл.

Продолжать этот бессмысленный разговор ему не хотелось. И так было ясно, что Томка повелась на его деньги, опять же не последний человек на заводе, при должности. Женись на такой, попадешь как кур во щи. Она потом будет по клубам бегать, по бутикам будет тонны шмоток покупать и килограммы косметики, а ты будешь сам себе суп варить. Был уже там, пробовал. Вот только Алька сама хорошо зарабатывала, хоть и спускала большую часть зарплаты на шмотки, косметику и салоны красоты, но хоть свои деньги. А эта сядет на шею.

От разговора с Томой осталось горькое послевкусие. Ее уничижительное «еще ничего» резануло по самооценке.

Это Никита вон все думает, что сороковник самый расцвет, все по молодым бабам скачет, и каждый раз девки все моложе и моложе. Но вот только его молодухам от него только деньги и нужны. И как только у него случаются проблемы, в его карманах переводится звонкая монета, так девки исчезают за горизонтом. А Никита начинает ворчать, что очередная *лядь оказалась расчетливой сукой и от него ей нужны только деньги.

А что ей еще нужно от мужика, который почти вдвое старше ее. Никитос ей в отцы годится.

Кирилл шёл по территории завода, изредка кивал в знак приветствия, иногда останавливался и жал кому-то руку. Его месяц не было на заводе. Здесь почти все друг друга знали, здоровались, как с родным.

День пролетел незаметно. Было много работы, а еще больше не решенных вопросов, которые нельзя было откладывать в дальний ящик. Приходилось разруливать ситуацию, находить неординарные решения.

Кирилл вышел из проходной только поздним вечером. Уже смеркалось.

На парковке перед заводом осталось всего несколько автомобилей.

Он подошёл к своему и с удивлением заметил рядом стоящую Альку.

— Тебе чего? — спросил он.

— А я думала, ты поздороваешься для начала, — усмехнулась она. — Все ж женой была почти двадцать лет.

— Да ладно? Женой? Аля, ты была гулящей бабой, а не женой. Чего тебе? — едко сказал Кирилл.

Алька зло поджала губы, от чего их сплющило, и она стала еще больше похожа на жабу.

— О детях, смотрю, ты не заботишься, — зло выплюнула она.

Кирилл смотрел на свою бывшую и поражался, как он мог с ней прожить столько. Злая, язвительная, гулящая баба, и он потратил на нее почти двадцать лет своей жизни.

— От чего не забочусь, я с ними разговариваю почти каждый день, в субботу или воскресенье они приезжают ко мне, — ответил он ей спокойным голосом, хотя внутри все тряслось от раздражения.

— Ты знаешь, что твой младший решил поступать в университет в Москву, — выпалила Алька, а Кирилла резанула, что она даже по имени сына не завала, как роботов именовала «старший» и «младший».

— Знаю, мы с ним это обсуждали. Не пойму, я тебя что беспокоит? — усмехнулся Кирилл. — Уедет, хату освободит, води мужиков сколь угодно. Пашка уже в своей квартире живет.

— Старший от рук отбился, девку в квартиру притащил, — зло выплевывает следующую новость Аля.

— Аль, ты забыла, что мы с тобой поженились в девятнадцать, что сына ты родила в этот же год? — Кириллу так и хотелось надавать оплеух своей бывшей. — Ты чего, Аля, к парням лезешь, это их жизнь, они взрослые, они сами решают, что им делать.

— Я их мать, со мной надо советоваться, — визгливо орала Аля.

— Ах так ты мать? Чего об этом так поздно вспомнила? Где ты была все это время? По *барям шлялась? Так иди дальше или ё*бари закончились? — спросил Кирилл и по глазам Альки, которые начали метаться туда сюда, понял, что попал в самую точку.

— Не ори на меня, — всхлипнула Аля. — Я посоветоваться к тебе пришла, а ты на меня наорал.

— О чем, Аля? О чем?

— Что нам делать с детьми? — как-то испуганно спросила она.

— Ничего, Аля. С детьми все хорошо, они сами все решили, я их поддержал.

Он отвернулся, сел в машину и завел двигатель.

— Тебя подвезти?

— Нет, я на своей, — отвернулась от него Аля.

Он впервые заметил, что она начала сутулится, некогда красивая, точенная ее фигурка заметно поплыла, на боках появились валики, и Аля переборщила с пластикой.

Он хлопнул дверкой авто и дал по газам.

День был тяжелый, и ему хотелось расслабиться.

Дома уже топилась баня, он попросил соседа заранее ее раскочегарить. Он мечтал, как после тяжелого трудового дня попариться в баньке, пожарит шашлычок и выпьет бокальчик вина.

Домой зашёл довольный. Сосед отчитался, что баню протопил. В предбаннике вкусно пахло березовым веником и эвкалиптом. Ему с Сочи прислал его знакомый немного веточек эвкалипта, и он по одной добавлял в березовые веники. В углу уже тихо шипела каменка.

Кирилл разделся и прошел в парную. Каменка зашипела, когда он плеснул на нее воды. Пар рванул под потолок, ожег глотку, приятно прокатился по коже. Кирилл лег на полог и расслабился.

Из головы ушли все думы, остались только приятные ощущения.

Он мылся, скоблил кожу, потом снова отправлялся в парную, бил себя веником. И когда почувствовал, что кожа стала поскрипывать от частоты, решил последний раз попариться и нырнуть в речку, благо бежать до мостков несколько метров.

И вот распаренный и горячий он выбежал из бани, в пять прыжков промчался до мостков к реке, и уже хотел было броситься в реку…

Смеркалось, солнце село, и только у горизонта алела последняя полоска светлого неба. Краем глаза он заметил какую-то серую бочкообразную тень, не более большой собаки, тень копошилась у кромки воды. Даже в голове пронеслось, что соседи кобеля с поводка спустили, тот любил сидеть у воды. Но тень вдруг выпрямилась, поднялась, приняла женские очертания и завизжала.

— Аааааа-ииии- яяяяя, — и тут вдруг неожиданно тень чем-то взмахнула, и это что-то больно ударило его в плечо и голову.

Он не удержался и полетел с мостков в воду, на миг оглохнув и ослепнув. Чуть не захлебнулся.