Она стояла ровно напротив меня. Нас разделяло лишь тонкое полотно ширмы.

— Слушаю вас, Ангелина.

— Вам нужна помощь с одеждой?

— Что? — опешил я. — Спасибо, нет.

Ее силуэт склонил голову к плечу, затем кивнул и растаял. Легкий стук двери известил меня о ее уходе.

Ну, Катюшенька, ну спасибо!

Я выглянул из-за ширмы и посмотрел на столик — чайник, почему-то две чашки и высокая стопка блинчиков.

Желудок с надеждой заурчал.

Что ж, неплохо для начала.

Но едва я сделал глоток травяного отвара, в дверь снова постучали. Правда, я не успел и рта открыть, как в комнату вихрем влетел Лерчик.

— Добрейшего тебе утра, князь!

Он подскочил к столику, схватил руками верхний блинчик и начал с удовольствием его поедать.

В очередной раз проделав зарядку бровями, я кивнул на кресло, мол, чего стоишь-то.

Лерчик заулыбался и плюхнулся напротив меня.

— Вид у тебя, господин книжник, неважный. Всю ночь книги читал, что ли? Или это после вчерашнего, так сказать, книжный отходняк?

Это он все еще магию на книги меняет?

А потом нахлынули воспоминания.

Вот же ж, зараза! Аппетит мгновенно пропал. Я отставил чашку и гневно посмотрел на Субботина.

— А что? Я тоже плохо спал! Кошмары снились, да-да.

На его лице вспыхнула и сразу же померкла улыбка.

— Ладно, я понял. Больше так шутить не буду, — он примирительно поднял руку с зажатым в ней блинчиком. — Какие на сегодня планы?

— Завоевать мир, — мрачно выдал я.

Лерчик от неожиданного ответа промахнулся и схватился за чайник. И в следующую секунду взвыл от боли.

— Не, я знаю, что ты парень амбициозный… — дуя на пальцы, сказал он. — Но давай начнем с чего-то простого!

Я не выдержал и улыбнулся.

— Вот! Другое дело! Живем! — воскликнул он.

— Ты говорил про винодельню. Еще нужно уточнить у рабочих, сколько им еще ремонт делать. Надо еще подвал проверить.

— Это мы быстро организуем. Что еще?

— Почта не приходила?

Вместо ответа, Лерчик с любопытством на меня уставился поверх чашки. Я уже настолько устал удивляться и поднимать брови, что просто посмотрел на него. Своим самым выразительным взглядом.

— Ты хочешь сказать, что не оценил старания Катюшеньки? — молвило это усатое чудо.

Я глубоко вздохнул.

— Нет, не оценил. Ангелина так переживала, что я дышать боялся, вдруг она в обморок хлопнулась бы.

Субботин только громко рассмеялся.

— Твоих рук дело, Леруша? — сладким голосом спросил я и тут же грозно нахмурил брови.

— Ну надо же было тебе как-то настроение поднять!

— А я все голову ломаю, как это она так быстро завтрак принесла, да и ты прям сразу же прилетел. Заговор. За спиной великого, не побоюсь этого слова, князя!

Лерчик все хохотал и хохотал, не в силах остановиться.

— Это уже постоянная прислуга? Или на испытательном сроке?

— От тебя зависит. Понравится — оставим, а не понравится — поедет в свою деревню обратно.

Взял и скинул мне проблемы. Нормально, блин. Спасибо.

— Ладно, разберемся, — сказал я. — Зови Никиту Александровича, хочу послушать его мысли о текущих делах на винодельне и здесь.

— Один момент! — радостно оскалился Лерчик. — Он уже с утра в замке, уплетает за обе щеки стряпню Катюшеньки.

Он сказал это таким тоном, будто Окунев не ел, а приставал к нашей поварихе. У нее же вроде офицер там какой-то завелся…

— Давай-давай, рви этот союз еды и желудка. Требую отчет! — картинно пригрозил я.

Лерчик стукнул кулаком в грудь и выскочил из комнаты, оставив меня наедине с блинчиками. Чем я сразу и воспользовался, начисто уничтожив всю стопку.

Как оказалось, я все сделал верно, потому что до вечера у меня не было ни единой минутки, чтобы сесть и отдохнуть.

Окунев ждал меня не просто так. Он изучил все переданные документы от Сергея и был крайне озадачен.

Пришлось спешно входить в курс дела и выяснять, откуда появились цифры в отчетах. Не с потолка же их Сергей взял!

Мы перерыли каждую бумажку, каждый угол в кабинете управляющего, перетряхнули даже мусорные корзины. Но ничего не нашли.

— Сергей! Думайте! — уже рычал я, глядя на его бледное лицо.

Бедняга и сам не понимал, как такое могло произойти.

— Семья ящиков! Семь! Как⁈ — вился вокруг него Лерчик.

— Сережа, ну вспомни, кто это хоть был! — уговаривал Окунев.

Но молодой управляющий только крутил головой и поправлял сползающие на нос очки.

— У меня вся отчетность в порядке! Бумажка к бумажке! Все по папкам, все учтено! Каждый документ! — наконец выдал он и насупился.

Мы переглянулись и напали на него с новой силой.

Когда выяснение зашло в тупик, мы вышли на улицу и молча уставились на раскинувшийся виноградник. Солнце было в самом зените и нестерпимо пекло спину.

— Лимонаду бы сейчас, — вздохнул Лерчик. — Холодненького.

Я с подозрением уставился на него.

— Ты в порядке? — спросил я.

— В полном, — ответил он удивленно на меня посмотрел. — Ты думаешь, что я в такую жару вино пить буду⁈ Это ж никакого удовольствия, а только головная боль.

— Так, обычно белое сухое ледяной газировкой разбавляют…

— Серьезно⁈ — вскричал он. — Что ж ты раньше-то не сказал! Сергей! А белое сухое есть⁈

Из окна выглянул управляющий и с самым серьезным лицом ответил.

— В тех семи ящиках как раз белое сухое.

И скрылся в кабинете.

— Мы должны найти документы, — с мрачной решимостью изрек Лерчик. — Иначе я за себя не ручаюсь.

Поиски начались по новой. Мы даже на всякий случай проверили склад, подсобку, хранилище инструментов.

Потом приступили к разговорам с рабочими. Но никто из них не мог взять в толк, почему с них спрашивают документы. Ящики с вином — видели. Документы — нет.

Я присел на сложенные доски под здоровенной ольхой и задумался. Мы что-то упускаем! Какую-то маленькую деталь, без которой вся картина рассыпается на фрагменты.

Краем глаза я наблюдал за Лерчиком, который разве что об стену не бился, пытаясь придумать, где еще ему искать отчет.

Ко мне подошел Никита Александрович и вытер вспотевший лоб.

— Ваше высочество, ну не мог Сергей потерять документы на семь ящиков.

— Я ему верю, поймите, — я раздраженно дернул плечом. — Просто никак не могу понять, почему всегда у нас что-то исчезало, портилось, ломалось, а тут… семь ящиков в плюсе! Да откуда они у нас⁈

— Выясним, ваше высочество, не сомневайтесь. Лежат, небось, на самом видном месте, да смеются над нами.

Я усмехнулся и вдруг увидел в воротах его дочь, Дину. Она неторопливо шагала от дома с сумкой через плечо.

Давно же я ее не видел! Похорошела, ожила, прямо светится. Распущенные волосы, как огненный плащ блестят на солнце, улыбка до ушей.

— Владимир! Папа! — радостно сказала она нам. — А чего вы такие хмурые? Я тут документы с проверки принесла.

— А вон та, светленькая, в зеленом платье, она кто? — спустив на кончик носа солнечные очки, спросила матушка.

— Мам, это княгиня Лобова, она замужем, — вздохнула Аня.

Она закатила глаза и в очередной раз пожалела, что согласилась на предложение пройтись по магазинам. Ведь матушка сканировала каждую встреченную женщину и требовала от нее информацию. Этот поиск невест уже в печенках сидит.

До конца отпуска осталось еще целых четыре дня!

— Лобов, Лобов… — матушка нахмурилась. — Это не тот Лобов, который банкир?

— Он, он. Может, пойдем дальше?

А так все хорошо начиналось. Аня так ждала этот поход по магазинам, но теперь он превратился в настоящую пытку! Эта Лобова была уже десятой!

Так дальше продолжаться не может. Аня остановилась и топнула ножкой.

— Что такое, дитя мое?

— Мама, ты забываешь, что мы на отдыхе, что я девочка, и я хочу платье! — требовательно заявила Аня. — Может, хотя бы на денек ты прекратишь поиски невесты Володе? Ну, пожалуйста!