— Это ты, Упрямый старик! Я знал что найду тебя!

Веселина опирается на перила крыльца. Диалог, полный криков, между волхвом и Дубыней, остается для неё непонятным:

— Чего тебе надо, Иван? Я отказался учить тебя, но ты снова явился?!

— Я хочу твои знания! Я самый сильный среди всех, кого ты учил!

— Не силой я измерял учеников! Всех своих братьев ты убил!

Веселина смотрит между ними, потом поворачивается к своей наставнице, чтобы спросить у неё нужно ли вмешиваться. Она чувствует себя неловко, потому что только что столкнулась с этим волхвом, Иваном, а теперь тот просто стоял и ругался с Дубыней. Он даже не пытается колдовать, просто сжимает кулаки и кричит, что выглядит глупо. Веселина смотрит между молодым и старым мужчинами, потом на наставницу, та не кажется удивлённой, но очевидно презирает волхва. Веселина подозревает, что часть этого так же направлена и на Дубыню, потому что он всё ещё просто ругается со своим бывшим учеником. Волхв продолжает кричать:

— Они были конкурентами! Ты вечно делился с ними, а не со мной своими тайнами! Я был лучшим! Ты сам говорил что я талантлив!

И что было удивительно — Дубыня тоже кричал:

— Ты жестокий упрямый дурак!

Глядя на них — не похоже, что когда-либо спор прекратится. Кажется что они не готовы говорить друг с другом или слушать друг друга. Веселина так же легко признает: её это не волнует. Этот волхв нарушил покой Меднолесья. Убил ли он кого-то где-то ещё — её не сильно волнует. Смерть случается. С ней стоит смириться.

— Убирайся с этой земли! — вмешивается Веселина, потому что ей надоедает слушать ссору. Ей не нравится Иван, а Дубыня спас её и является хорошим человеком, поэтому она не может просто стоять в стороне. Самое важное, это что Иван навредил Меднолесью. Поэтому, конечно, Веселина хочет, чтобы он убирался. Солоха на это качает головой, тяжело вздыхает, одергивая её:

— Ты то куда лезешь, мелочь!

Их разговор привлекает к ним внимание волхва. Иван поворачивается в сторону Веселины и с гневом указывает рукой в её сторону и кричит:

— Конечно, надо было догадаться что ты дочь этого старика! Говорили — он покинул святилище и оставил обучение других из-за какого-то ребёнка!

Мужчина делает паузу, чтобы вздохнуть, яростно оборачивается снова к Дубыне. Его взгляд горит одержимостью. Он тяжело дышит и Веселина вздрагивает, при следующем вопросе: — Значит… если я её убью, то ты вернешься! Он говорит это уверенно. Это должен быть вопрос, но Веселина чувствует, что волхв уже решил что знает ответ. Она поражена искаженностью его мышления.

Он направляет в её сторону всё тот же жест, которым ранее вызвал огонь, дрожащей рукой очерчивает знак посохом, помогая себе направлять силу. Веселина отступает в сторону, немного удивлённо оборачивается на Дубыню. Старик двигается не так быстро как молодой, в сравнении с ним, волхв. Его руки слабее и не такие ловкие и от того он медленней. Старость давно догнала его. Веселина отступает в сторону, физически уклоняясь от атаки и быстро кричит Слова:

— Стой, злой, стой с час, бревном стой, камнем не двигайся!

К сожалению она говорит слишком долго. Иван встряхивает рукой, отбрасывая начало колдовства, что вызывает огонь, и использует жест отклонения, снова посохом обводит вокруг себя и из-за этого Слова не работают, когда Веселина заканчивает говорить. Он усмехается и явно собирается снова направить в её сторону жест. Уклоняется от того, что в его сторону направил Дубыня. От большого валуна отлетает мелкая крошка. Старый пастух уже не так силен, как когда-то.

Веселина гневливо топает ногой и быстро повторяет, исправившись:

— Теки Слово, огибай, как вода камень: Стой, злой, стой с час, бревном стой, камнем не двигайся!

Веселина старается сказать это быстрее, чем волхв делает отражающий жест, беспокоясь что он сможет снова отразить её ведьмовство. Солохе наконец-то надоедает происходящая перед ней возня, она встряхивает руками, словно песок отрясает и говорит, не повышая голоса:

— Стань передо мной, волхв Иван, да не просто так, а в мешке!

Когда звучит последнее слово — появляется мешок откуда-то, да на Ивана запрыгивает сам, и волочёт по камням к ногам Солохи. Волхв внутри мешка руками, да ногами, машет, пытается выпутаться, но у него не получается. Веселина глаза широко распахнув, да рот для сотни мух открыв, смотрит на это. Солоха же совершенно спокойно со скамейки ковш с зернами на пол ставит и присаживается. Дубыня, опираясь на свой посох, подходит к крыльцу, перед которым лежит завязанный мешок с Иваном внутри. Веселина не знает, чего ожидать, но точно не того, что старый пастух начнёт посохом по мешку бить и приговаривать:

— Не моя она дочь, а Хозяйки Медного хребта! И кого мне учить не тебе решать!

Солоха на это глянула и зевнула. Иван же, волхв, воет, когда посох Дубыни на его зад опускается. Старик его бить не прекращает, как и ругаться:

— Учить тебя, дурака, я точно никогда снова не буду!

Веселина топчется на месте, смотрит на наставницу и не знает, что делать. Неловко как-то стоять в сторонке, да и ближе подходить как-то неправильно. Вроде и помогла она волхва поймать, да Солоха сама всё сделала, ещё и зевая. Дубыня же, как старший, продолжает Ивана бить:

— Ещё раз сюда явишься, не только палкой побью, но и прокляну как следует, ясно?

Так, надавав волхву Ивану тумаков, Дубыня развязывает мешок, да как вытряхнет Ивана из него, будто и не весит ничего взрослый мужик.

— Проваливай теперь! — требует Дубыня и мешком бьет Ивана по спине, пока тот на четвереньках стоит. Звук, который издаёт волхв похож на скулёж. Вскочив на ноги он убегает, оставив свой посох. Веселина видит как он прихрамывает, из-за ворота доставая какой-то камень. На шее у него синяки видны. Оглядываясь и зло сверкая глазами Иван отбегает в сторону, на ходу делая колдовские жесты дрожащей рукой.

Солоха без опасений вслед ему смотрит и головой качает:

— Не надо его отпускать.

Веселина поворачивается к ней, смущённая словами наставницы. Волхв в этот момент как раз исчезает в той же дымке, что и вчера, когда сбегал от Ворсы.

— Куда ж его деть? — спрашивает Дубыня, качая головой.

— Что ещё можно сделать, кроме как прогнать его? — спрашивает Веселина, голову к плечу, как птичка любопытная, наклоняя.

Солоха смотрит на них и вздыхает снисходительно. Если она и собиралась что-то сказать — Солоха это при себе оставила. В стороне, на одном из больших валунов, появился мужчина. Колдовство, которое он использовал, должно быть было тем же, с помощью которого исчезал волхв. Вокруг пришельца была та же колдовская дымка.

Мужчина этот не имел посоха в отличие от Дубыни и Ивана и как только он твёрдо встал на землю — его руки сложились в простой атакующий жест, который был остановлен Дубыней.

— Всё хорошо! — быстро заговорил пастух, вскинув руки в сторону, одну направляя к Солохе, а вторую к появившемуся молодому мужчине. Тот остановился при направлении жеста и стоило Дубыне вскинуть руки, как мужчина, казалось, потерял часть своей агрессивной ауры. Прежде, чем кто-то спрашивает что же происходит Дубыня представил всех друг другу, приветливо улыбаясь, — Это мой сын Ярослав. Сынку, это моя старая подруга Солоха и её ученица Веселина.

Этого объяснения хватает, чтобы присутствующие утратили враждебность друг к другу. Ярослав спрыгивает с валуна, на котором появился так неожиданно и кивает в приветствии. Веселина на мгновение задыхается, когда он подходит. У него резкие черты лица, словно вырезанные из дерева, и заточенные остро нос и скулы. Даже осторожно улыбаясь он кажется опасным из-за густых черных волос и холодных глаз. Когда он только появился — он хмурился, из-за чего казалось, будто грозовая туча приобрела человеческий облик, но теперь, когда он слабо улыбнулся, то стал намного мягче, а синие глаза буквально заглядывают в душу, хоть смотрят с холодностью северного ледяного ветра, приходящего зимой. Он вежлив достаточно, чтобы кивнуть, но недостаточно чтобы хоть что-то сказать. Его взгляд сосредоточен на Дубыне.