— Там что-то движется, — произнесла.

— Наверное, Тассит возвращается, — предположил Саши.

— Нет, оно большое. Непонятное. Опасное.

Саши тоже привстал с камня. Мрак оставался мраком, тишина — тишиной. Не то, чтобы он поверил в страхи слепой, но и оставить их без внимания не мог. Подойдя к краю валуна, окликнул:

— Тассит?

Ответа не последовало.

— Тассит?! — позвал уже во весь голос.

Теперь и сестра проснулась:

— Что за шум?

— Тассит пропала, — неуверенно сообщил Саши. — Отошла пописать и не отвечает. Тайриш говорит, будто услышала что-то.

Молчание со не нравилось ему всё больше и больше. Выдернув меч из перевязи, он шагнул вниз, на пружинящую корку болота.

— Стой! Там опасно! — тут же засипела сзади слепая.

За годы жизни в вонючей пещере слух стал для неё основным, если не единственным источником информации об окружающем мире. Но Саши останавливаться не собирался. Шёл дальше, напряжённо вглядываясь в темень.

Движение слева от себя он скорее почувствовал, чем увидел. Резко обернулся, выставил перед собой оружие. В первый миг показалось, что это змея, большая, толщиной с ногу взрослого мужчины. Удивился — откуда ей взяться так далеко от моря?

Существо неторопливо выползало из-под слоя торфа, сворачивалось кольцами. Казалось, оно не замечает присутствия человека в двух шагах от себя. Да и как могло заметить? Саши с изумлением понял, что головы у создания нет, туловище заканчивалось тупым закруглённым обрубком. Нет, это была не змея. Червь, выросший до невероятных размеров. Прямо-таки гигантский! Абсолютно чёрный, еле различимый в темноте.

Существо было здесь не одно, Саши уже уловил всё тоже неторопливое шевеление в темноте вокруг. И оно ему очень — очень! — не нравилось.

— Тассит! Тассит?! Ты где!

Он рванулся вперёд, перепрыгнул ещё одного червяка… Атаковало существо молниеносно. Только что ползло, лениво извиваясь, а в следующий миг — вздыбилось, оказалось вровень с поясом, метнулось. Саши был хорошим охотником, но такой прыти не ожидал. И он не знал, как биться с подобной тварью. Если бы это была змея! Лезвие меча отсекло верхнюю часть червяка, но остальное туловище продолжало нападать, как ни в чем не бывало. Саши едва увернулся, отдёрнул ногу, рубанул ещё раз, ещё. Металл легко рассекал лишённое позвоночника тело, но каждый отрубленный кусок извивался, норовя дотянуться. И другие черви поползли к людям, будто видели их.

— Тассит! — что есть мочи заорал Саши.

Он больше не надеялся на ответ, понимал — случилось несчастье. Но как найти женщину в кишащей гнусными тварями темноте? И где взять огонь? В его сумке лежал кремень, но поджечь-то нечего, кроме лоскутьев трута! Одежда из ткани фэху не загорится. Разве что травяная подстилка…

— Ирис, свет! Мне нужен свет! Попробуй поджечь подстилку!

Черви атаковали размеренно, на один и тот же манер. Медленно подползали, и как только противник оказывался на линии броска, вздыбливали один из концов — «голова» и «хвост» у них были неразличимы. Застать Саши врасплох они больше не могли. Он рубил чёрные тела одно за другим, пробираясь в глубь болота. Ну зачем, зачем Тассит отошла так далеко?!

Едва подумал о со — и увидел. Та лежал навзничь, широко раскинув руки, оплетённая чёрными лоснящимися телами. Вернее, лежала лишь верхняя половина Тассит. Саши обдало холодом: на мгновение показалось, что тело женщины перекушено пополам. Тут же понял с облегчением — нет. Живот и бёдра со не видны под шевелящимся одеялом. Вдобавок корка торфа в этом месте сделалась рыхлой, податливой, ноги Тассит утонули в ней.

Скрипнув зубами, он принялся рубить облепивших женщину тварей. Тех это не испугало, вздрагивали при каждом ударе, но не расползались. Пришлось поддевать куски остриём меча, отбрасывать в сторону. Это тоже оказалось непросто — твари будто прилипли к коже арт. Самое страшное — каждый отброшенный кусок норовил вернуться на место.

Поняв, что не успевает, что Тассит вот-вот утащат под землю, Саши схватил отрубленный кусок рукой. Червь был скользкий, холодный, упругий. Неприятная, болезненная дрожь прошла по ладони, стоило прикоснуться к нему. Сначала Саши не обращал на это внимания, но к тому времени, когда он освободил тело Тассит от обрубков, мышцы рук задеревенели, пальцы, ладони потеряли чувствительность. Он даже не мог проверить, жива ли со!

Земля вокруг плотоядно шевелилась, ступни проваливались в неё до самых лодыжек, а из темноты сползались всё новые и новые твари. И те, кого он успел порубать, не спешили подыхать, извивались, норовили вновь присосаться к добыче. Нужно было поскорее уносить ноги из этого страшного места. Саши подхватил женщину подмышки, потянул. Что-то удерживало тело Тассит. Тогда он приподнял её, обхватил за пояс, дёрнул сильнее, потащил, вырывая из грязи. И понял, что мешает — в земле тоже были черви. Их тела опутывали ноги женщины и уходили куда-то в рыхлую топь. Глубоко, не выкорчевать, не пересилить.

Саши попробовал вытащить меч, но пальцы не желали подчиняться, сжать рукоять не получалось. Зарычав от злости, он ударил лоснящуюся тварь кулаком.

Тряхнуло так, что потемнело в глазах и дыхание перехватило. Руку он сразу же перестал чувствовать до самого плеча, в груди нехорошо закололо. Саши скрипнул зубами с досады. Выдернуть Тассит одной рукой уж точно не получится, да и самому выбраться из этой ловушки будет не легко. Выползшие из тьмы черви поднимали «морды», целились, готовились к броску. Парочка таких ударов, и он свалится без сознания. Звать на помощь сестру? А что Ирис сможет сделать? Ей самой пора убегать, взбираться по склону, пока не поздно.

Саши приказал мысленно:

— Ирис, уходи отсюда! Вверх, поднимайся вверх!

Ответа не было. Может, черви и на место ночёвки напали? Он набрал полные лёгкие воздуха, крикнул, превозмогая боль в груди и шее:

— Ирис, уходи!

Ближайший червь вскинулся, отводя назад «голову»…Зажмурился Саши инстинктивно, раньше, чем понял, что произошло. Только что была ночь и сразу — день. Яркий солнечный день, свет он видел даже сквозь веки. Это было так неожиданно, что Саши забыл о готовящемся ударить черве. А когда вспомнил, открыл глаза… Свет был страшным врагом для этих созданий. Червь больше не помышлял о нападении, наоборот — судорожно зарывался в торф. Оставшаяся на поверхности часть его утратила упругость, размазывалась, подтекала маслянистой чёрной лужей. То же происходило с остальными, обрубки и вовсе не подавали признаков жизни, превратились в безобразные сгустки грязи.

Странно, но день наступил не повсюду. Он накрывал Саши и лежащую у его ног женщину полусферой, за пределами которой была всё та же ночь. В центре света стояла Ирис.

В первую минуту стояла. Затем метнулась к со, упала на колени. Шерсть на руках, животе, — особенно на ногах — Тассит была покрыта рядами мелких проплешин, оголившаяся кожа багровела волдырями. Саши перевёл взгляд на собственные руки. Его ладони и запястья выглядели не лучше — раздувшиеся, потемневшие до синевы, совершенно бесчувственные.

Ирис положила голову женщины себе на колени. Мягко провела рукой над лицом, коснулась лба, виска, шеи. Тассит вздрогнула, тихо застонала. Открыла глаза, осоловело взглянула на приёмную дочь.

— Ух, хоть живая! — Саши облегчённо выдохнул. — Что это за твари, а? Никогда не слышал о таких. Рук совсем не чувствую.

Не отвечая, сестра схватила его ладони. Чуть помедлив, сдавила. Саши вскрикнул от острой боли, но тут же улыбнулся — вместе с болью вернулась чувствительность. Ирис удовлетворённо дёрнула головой. Скомандовала:

— Уходим, быстро. Я буду нести Тассит, а ты поведёшь Тайриш.

— А ты справишься?

Сестра не стала тратить время на то, чтобы ответить. Подхватила со, выдернула её ступни из торфа, твердеющего на глазах. Стоять на ногах самостоятельно Тассит не могла, девушка не столько поддерживала её, сколько волочила прочь с болота. Саши поспешил следом за ними — сфера странного света блекла, тускнела.