— Мальчик похож на Дади, — безмолвно произнесла орайре.

— Конечно, он ведь зачат его семенем. Но Саши лучше развит физически.

— Надеюсь, он так же умён.

— Несомненно. Не уступает в знаниях никому из охотников.

— Да, он выглядит взрослым.

— Он был вполне взрослым и два года назад.

— У людей физическое и этическое взросление не совпадают.

Женщины неторопливо переговаривались, позволяя некоторым мыслям проникать в сознание Саши. Но основная нить разговора оставалась скрытой, поэтому начинало казаться, что их вызвали сюда для молчаливого созерцания. Это не походило на беседы со-ртох с детьми. Ни Ракиш, ни орайре ни о чём не спрашивали, ничего не рассказывали. Это беспокоило, и Саши время от времени поглядывал на сестру. Та сидела абсолютно невозмутимая, слегка склонив голову набок, как будто занята была размышлениями, и происходящее в комнате к ней отношения не имело. В конце концов Саши решился тихонько спросить у неё:

— Чего они от нас хотят?

Он давно выяснил, что общаться с сестрой куда легче, чем с любым из соплеменников. Не нужно напрягаться, формулируя мысль, фокусировать её на личности собеседника. Ирис умела слышать его даже на расстоянии, когда ученики охотников уходили из тирча в лес. Саши попытался воспользоваться этой особенностью. Надеялся, что со-ртох не расслышит, а орайре слишком занята беседой с ней.

Девушка не отозвалась. Помедлив, Саши повторил попытку:

— Ты что-нибудь понимаешь?

— Помолчи.

В ответе сестры явно прозвучала досада, а орайре чуть заметно улыбнулась. Всё же услышала? Может, это было совпадением, но сознания Саши явственно коснулась фраза женщины, адресованная со-ртох:

— Я рада, что хотя бы с этим делом успела. Дети стали взрослыми вовремя.

Понять весь смысл фразы он не смог, но и части оказалась более чем достаточно. Тревога сменилась ликованием: «Дети стали взрослыми»! Мимику Саши удержал, но буря радости была всё равно оглушающей. Ракиш почувствовала её, удивлённо перевела на него взгляд. Затем — вновь на гостью, видимо спрашивала совета. И вслух, для детей, произнесла:

— Ирис и Саши в этом году избраны для Кхи-охроэс. Ступайте, готовьтесь к отъезду.

Распоряжение Ракиш означало, что аудиенция окончена. Следовало подняться, проститься с орайре и уйти. Но новость настолько ошеломила, что Саши сидел как деревянный. Его не только признали наконец-то взрослым, он — Избранный! Избранный прямо в год совершеннолетия! Его инициация пройдёт в ц’Аэре, в небесном дворце. Неслыханно, немыслимо!

Ирис уже встала со словами благодарности, готова была уходить, а он всё сидел, стараясь освоиться с новым статусом. И неожиданно ощутил тревогу всех троих: со-ртох, сестры, орайре. Они готовы были усомниться в его зрелости, в способности к поступкам и решениям.

Саши резко вскочил, стараясь отмести сомнения женщин. Он рта, он мужчина, и готов доказать это любому!

В дорогу отправлялись на третий день после беседы с орайре. Со-ртох так и не сказала, как её зовут и зачем она наведывалась в отдалённый тирч. Лишь расцветки туники подсказывали, что гостья из свиты самой Кхарит-Хайса. Ирис наверняка незаметно подслушивала разговор, но удалось ли это ей хоть отчасти, не признавалась. Оставалось предположить, что орайре захотела познакомиться с детьми звёздной женщины и пригласить их на Кхи-охроэс. Думать так было наивно и самоуверенно, но приятно.

Три дня на подготовку к отъезду — для Саши это было невероятно много. У него пока не было ничего такого, что стоило взять в дорогу, даже меча. Нож, лук, сумка, сменная одежда —собрать всё это хватило и получаса. Честно говоря, подготовка вполне обходилась без его участия и помощи. Избранные благодушно подтрунивали, да время от времени гнали мельтешившего под ногами не в меру ретивого юнца. Саши был самым молодым из мужчин, идущих в ц’Аэр, никто из его сверстников не участвовал в Кхи-охроэс. И даже ребята на два-три года старшие поглядывали на него с завистью.

В день отъезда Ракиш, как-то умудрявшаяся сочетать в себе дотошную скрупулёзность с торопливостью, подняла тирч раньше обычного. Заставила наскоро позавтракать, и едва солнце показалось из-за горизонта, караван выступил в путь. Кархи, самый старый из избранных, недовольно бубнил, что прежде, при Ишбит, было иначе. Предыдущая со-ртох всё умела делать размеренно, неторопливо. Ракиш же постоянно боится куда-то опоздать. Всю дорогу будет немилосердно подгонять путников, и кончится это тем, что в столицу они заявятся первыми, но потом будут валяться обезноженные, пытаясь восстановить силы до Лазоревого Дня. Какая от этого польза?

Снисходительно-ворчливый тон высказываний о Первой Матери был для Саши внове, при детях так говорить не принято. Но отныне он взрослый, один из охотников. Должен привыкать к мысли, что хоть Ракиш и со-ртох, но вместе с тем арт, женщина. Что пятьдесят лет вовсе не старость, в Джасжарахо много не только сверстников Первой Матери, как Кархи, но и кхиров, помнящих год, когда она вылупилась из яйца. И хоть Ракиш и живёт в отдельной комнате, как подобает со-ртох, но частенько делит ложе с тем же Кархи и его подругой Дархис.

Внове для юноши были и взрослые разговоры о женщинах. Днём во время перехода много болтать не получалось. Темп, заданный со-ртох, был напряженным, хоть какой-то сверхусталости Саши пока не ощущал вопреки прогнозам Кархи. Зато на привалах рта не стесняясь обменивались откровенными репликами. Оценивали спутниц и полушутливо делили их между собой на обратную дорогу. Юноше великодушно отдали самую молодую — девятнадцатилетнюю Чаксит. До этого Саши не обращал на неё внимания, но после таких разговоров невольно начал разглядывать. Излишне полноватая с серовато-бурой шёрсткой и извечно сложенными в улыбку губами, девушка желания разделить с ней айри не вызывала. Он сравнивал её с недавней гостьей со-ртох и вздыхал разочаровано. Понимал — мечтать о прекрасной незнакомке глупо, орайре не променяет арше на айри, свою ртаари на какого-то рта, пусть самого лучшего из лучших.

А ещё на привалах обсуждали предстоящий Кхи-охроэс. Те, кому доводилось бывать в чце-ригхтоэ’ох, делились впечатлениями с новичками. И все без исключения подшучивали над Саши. Вдруг ему улыбнётся счастье стать Избранным из Избранных? Что он будет делать с ртаари, если его кхасс не касался даже арт? Растеряется, опозорит Джасжарахо! Наслушавшись страшилок, Саши впрямь пугался, старался представить д’арше и не мог. Однако страха хватала ненадолго. Стоило привалу закончиться, и грядущая инициация отодвигалась в сторону. Само путешествие давало достаточно впечатлений.

В отличие от Ирис, Саши доводилось бывать за пределами тирча. Он вдоволь облазил окружающие Джасжарахо леса, готовясь стать охотником. На юге добирался до самого моря, учился плавать на лодке. И на север ходил довольно далеко, до большой рощи терсфов, где уже можно встретить охотников Дзарехо. Так что первые два дня местность вокруг была для Саши знакомой. Да и на третий день, когда владения Джасжарахо осталась позади, ничего не изменилось. Такие же деревья вдоль обочин, такой же камень под ногами. И низкое, тёмно-серое зимнее небо над головой. Но всё-таки это было его первое большое путешествие. Каждый новый поворот, каждый холм, за которым открывались невиданные доселе места, заставляли кровь быстрее бежать по жилам.

Странно, что никто из спутников не разделял его чувства. Рта волновала лишь цель путешествия, они все сейчас жили исключительно ею, даже те, кто, как и Саши, проделывал путь впервые.

— Ты мало думаешь о Кхи-охроэс, потому что не испытал ещё д’айри, — высказал предположение Кархи, с которым юноша поделился сомнениями. — И ты слишком молод, моложе, чем выглядишь, моложе своих лет, ведь в тебе кровь звёздных людей. Чтобы всё сделать правильно, нужно думать о том, что делаешь. Только о том, что делаешь! Когда я иду в лес, я думаю о лесе. Когда иду к женщине, думаю о женщине. Когда иду к королеве, думаю о королеве. Тебе следует этому научиться.