Не, ну Эйтона тоже можно понять. Я бы и сама ничего хорошего не подумала о человеке, пытающемся приворожить мою младшую сестру, имейся у меня такая, конечно.
Но в то же время Тарьен сам балда! Надо было с Ниеллой этот вопрос решать, а не с Эйтоном! Хотя чего это я. В высшем свете ведь так и положено. В общем наглядный пример того, как слепое следование правилам привело к катастрофическим последствия.
— Ну а финал этой истории ты и так знаешь, — вздохнув, продолжал Тарьен. — Ощутив на себе всю пагубную силу проклятья, я вновь поспешил к болотной ведьме. И снова Иллида пообещала мне чудо. Мол, сотворю такое зелье, которое мигом излечит, но только деньги за него вперед, пожалуйста. Естественно, я готов был отдать ей любую сумму! Хотя и подозревал уже, что ведьме веры нет. Но она так ловко выставила именно меня в проклятье виноватым. Мол, ее приворот должен был сработать, как надо. Но защитная магия рода смогла его отразить. В общем, мол, ты сам виноват, что связался не с тем семейством.
Ну а что, вполне в духе этой милейшей женщины.
И почему мне кажется, что вся эта история с проклятьем Тарьена — неотъемлемая часть всех событий, происходящих со мной?.. Казалось бы, кроме Иллиды, никакой взаимосвязи нет, но… Нужно как можно скорее связаться с лордом Кифедисом! Уж кто-кто, а он-то точно поможет во всем разобраться. Ответ явно же лежит на поверхности… Нужно просто раздобыть недостающие части мозаики и картина сложится воедино.
Вот только ой как не хочется, чтобы во всем этом был замешан кто-либо из рода Ристеллхолд. Я ведь сейчас, как и Тарьен в свое время, изо всех сил надеюсь на «само пройдет». Ну а если мой распрекрасный бывший граф так и не пожелает покидать мое сердце, что ж… Научусь с этим жить. Куда уж деваться.
***
Как истинный джентльмен Тарьен постарался все учесть. Даже нанял мне дуэнью в спешном порядке. Правда, толку от древней старушки, все норовящей заснуть, особого не было, но зато все приличия официально вроде как соблюдались. Хотя в любом случае мой собрат по вынужденной помолвке относился ко всему этому с мрачной обреченностью. Мол, все равно никак в итоге ему не жить, но зато меня наследством облагодетельствует.
У меня просто не было сейчас сил спорить. Как на мой взгляд, нашлись бы кандидатуры куда достойнее моей на внезапное и такое внушительное наследство. Да и самому Тарьену еще жить и жить — теоретически.
Ну а практически все мои размышления сходились к одной-единственной мысли: если Ниелла стала причиной проклятья, то, может, именно она и в силах помочь его разрушить?.. Правда, я вообще пока не представляла, как все это осуществить.
Хотя ни на какие геройские подвиги по спасению кого-либо меня все равно бы сейчас не хватило. Остаток дня я вообще провела за весьма унылым занятием — просто отлеживалась в отведенной мне спальне. Компанию мне составляла старушка-дуэнья. И не просто составляла, а еще и читала вслух сборник всех правил этикета. Но тут спасало только то, что большую часть она умиротворенно клевала носом прямо над книгой.
После утреннего разговора Тарьен пока больше не появлялся. Но, я не сомневалась, носится сейчас где-то, улаживая внезапные дела, возникшие из-за моего появления. По его просьбе даже примчалась весьма болтливая портниха из магазина готовых платьев. Сняла с меня мерки и клятвенно обещала, что к вечеру подберет все подходящие по размеру модели.
Мне бы, конечно, куда проще было бы приволочь сюда мой чудо-сундук. Но я приняла нелегкое решение с ним окончательно распрощаться. Банально потому, что все равно он косвенно относился и к интриганке Иллиде, и к куда большим интриганам Илбергу и его господину. А со всей этой не особо честной компанией мне больше иметь дела совершенно не хотелось.
Оставалось надеяться, что пусть крайне медленно, но верно мой процесс адаптации к миру, ну или что это там за магическая пакость на самом деле, завершится. И больше мне не придется иметь дело ни с какими мутными типами, пытающимися мной манипулировать.
Может, из-за всех этих тяжелых мыслей, а, может, и само по себе, время тянулось мучительно медленно. Но зато уже к вечеру я более-менее оклемалась. Не до такой, конечно, степени, чтобы в случае чего бросаться грудью на баррикады. Но все же достаточно для нормального существования.
И, честно говоря, я весь день боялась, что объявится Эйтон, злой и требующий объяснений. Хотя боялась…или все же надеялась?.. Но в любом случае, откуда ему знать, где я? Вряд ли бы Алистер смог отследить. Так что теперь если где-то с моим роковым графом и встретимся, то исключительно случайно, не более…
Зато еще до ужина этого дня для объявился лорд Кифедис! Не сам, конечно. Корзинка его прилетела. Без вкусностей, увы, но зато с заветным посланием. Почерком настолько кривоватым, что явно взволнованным и торопливым, мой иномирский товарищ гласил:
«Как я рад, что с вами все в порядке! Нам нужно как можно скорее встретиться! Происходит нечто ужасное, и виною всему магия, которая, вы сами понимаете, какая и откуда! Но лучше переговорить обо всем на нейтральной территории, при ближайшем же вашем выходе в свет! Умоляю, будьте предельно осторожны! Не без веских причин имею все основания полагать, что вы в серьезнейшей опасности!»
Знал бы лорд Кифедис, что я бы и до сегодняшнего вечера не дожила, не появись такой своевременный Тарьен… Но в любом случае и со всем остальным необходимо разобраться. И, главное, в тайне…
А к ужину вернулся и сам Тарьен. Причем, с весьма внезапными новостями.
***
Ужинали мы вместе. Наверняка тут имелась и трапезная, но Тарьен сказал, что его угнетают пустующие большие залы. Ну да, меня бы тоже угнетало, живи я в одиночестве. Так что для приема пищи он предпочитал уютную гостиную, хотя и несколько раз за это передо мной извинился. Я не стала делать вид, будто я особа светских кровей и меня хватит аристократический удар от такого нарушения этикета, и поддержала его в порыве вести себя как обычные люди.
Чувствовала я себя уже несравнимо лучше. Не совсем уж замечательно, слабость все же не покидала, как при затянувшейся выматывающей простуде. Но после угрозы умереть от нехватки магии нынешнее состояние меня уж точно устраивало.
А вот Тарьен выглядел еще изможденнее, чем утром. И ведь он ни словом пока еще не заикнулся, мол, лечи меня прямо сейчас. А стоило бы…
Когда слуги перестали ходить друг за другом паровозиком, изображая круговорот подносов с едой в природе, и нам наконец-то подали чай и оставили в покое, Тарьен сказал:
— Я постарался все уладить. По крайней мере, что пришло в голову в первую очередь… Не волнуйся, ты будешь обеспечена всем необходимым. А если чего-то вдруг пожелаешь еще, не вздумай отмалчиваться, сразу говори. Я не стеснен в средствах, да и… Да и тратить мне их все равно больше не на кого, — хоть и улыбнулся, но улыбка все равно не смягчила горечи его слов.
Все-таки за его паническим страхом смерти и вроде как безответными чувствами к Ниелле явно скрывалось что-то еще. Будто бы безграничное чувство вины, что он подвел весь свой род, который на нем и оборвется.
— Мне и так всего достаточно, — заверила я. — На мой счет не стоит беспокоиться, я не то, чтобы привыкла к изыскам.
Судя по тому, как Тарьен нахмурился, он сразу вспомнил избушку Иллиды. И ведь надо отдать ему должное, он ничего не спрашивал! Ни кто я на самом деле, ни откуда, ни что за чудо-магия у меня… Это с Эйтоном всегда надо было держать наготове очередную душещипательную историю о бедной Гертруде Баскервиль из страны, где много-много обезьян. И, казалось бы, теперь-то можно было расслабиться… Но только теперь, под вечер, я остро ощутила, насколько на самом деле мне не хватает моего несносного графа…
Казалось бы, вот рядом с тобой нормальный адекватный мужчина, не устраивающий допросов, не имеющий на твой счет никаких интимных порывов — живи и радуйся! Ан нет. На контрасте с Тарьеном лишь сильнее ощущалось, насколько же я погрязла в своих чувствах к Эйтону.
